Честно сказать, он не сразу полюбил это место. Зал не особенно шикарный, расположен в пристройке в два этажа плюс полуподвальное помещение. Снаружи никакого хромированного железа и тонированного стекла, как в крутых заведениях вроде «Сансити»[3]. Зато цена абонемента вполне приемлемая, тренажеры все те же самые, да еще имеется милейшая Леночка — инструктор. Вообще-то Марк пришел сюда пару лет назад с намерением получить консультацию о тренажерах, программах, потом закупить в «Кеттлере» какой-нибудь агрегат и заниматься дома. Но Леночка… короче, он начал ходить в спортзал и теперь привык. Здорово помогает расслабиться.
Сегодня доктор упирался там как лось, полтора часа. Устал. Но мозги не мышцы, мысли все те же крутятся. Что за люди? Воруют. Еще Карамзин, кажется, когда его попросили кратенько оценить состояние дел в России, горестно так обронил: воруют. В целом мы к этому привыкли. Ну что ж. Каждый имеет то, что имеет и до чего может достать. Но все же, все же. Хоть какую-то совесть надо иметь?
Отбирать последнее у явно беззащитных — это должно быть наказуемо. Эта мысль пришла Марку в голову уже после обеда. Он сел, забыв про любимый детектив, и стал ее думать. Наказание. Как бы наказать эту… нехорошую женщину? Пойти в милицию? Бесполезно. Доказательств-то нет. Конечно, при известной ловкости (что подразумевало хорошего, то есть недешевого, адвоката) дело, наверное, можно как-нибудь вытащить в суд. А толку-то? Скомпрометировать завкафедрой? Бессмысленно. Денег это не вернет. Нанять кого-нибудь, пару больших братков, чтобы… Что? Запугать? Избить? Женщина все-таки, это не пойдет. Значит, запугать. А где взять братков? И сколько они берут за пугание? Черт, чушь какая-то. Тут его осенило, что же он все время изобретает велосипед, ведь есть Алан, самый настоящий адвокат. Иногда не так уж плохо иметь много родственников — всегда можно найти человека нужной тебе профессии. Будем надеяться, он уже успел соскучиться по племяннику. Марк нашел в записной книжке номер, позвонил. Ответил приятный молодой голос:
— Секретарь господина Терницкого слушает.
Доктор начал объяснять, что ему нужно поговорить с Аланом по делу и срочно…
— Деловые вопросы господин Терницкий решает на работе. Позвоните в понедельник в его офис. Телефон… — Он назвал номер и повесил трубку.
Ах ты, поганец. Должно быть, конкуренции испугался. Марк его как-то видел, этого секретаря, — секретутка самая натуральная. Небось ревнует к Славику.
Выждав минут десять, набрал номер еще раз.
— Секретарь господина Терницкого слушает.
— Меня зовут Марк, я его племянник и хотел бы поговорить с ним по личному делу.
— Подождите у телефона, я посмотрю, дома ли он.
Так, распустился вконец. Марк уже придумывал, что сделает с этой голубой хризантемой, когда в трубке послышался голос Алана:
— Марк? Здравствуй, здравствуй. Что-то стряслось?
— Надо поговорить.
— Опять? Голос у тебя такой напряженный… Та же история?
— Нет-нет.
— Приезжай к четырем, хорошо? В половине седьмого мне надо быть в клубе, но, я думаю, мы успеем порешать твои вопросы.
Повесив трубку, Марк вспомнил, что у Алана скоро день рождения. Так, где склерозник со списком дат?.. Как-то раз, устав выслушивать от обиженных родственников упреки за запоздалые поздравления, Марк купил обыкновенную телефонную книжку и потратил полтора часа, записывая всех своих друзей и родственников и выясняя у тетушки всяческие даты, с которыми необходимо поздравлять, — дни рождения, годовщины свадеб и так далее. Потом книжечка периодически пополнялась — кто-то женился, рождались дети, случались и похороны, и тогда тоже добавлялась новая дата, — это жизнь, и все мы когда-нибудь там будем, хорошо бы не скоро и только если все здесь уже окончательно надоест.
Так вот, дядюшкин праздник будет иметь место послезавтра — и вряд ли Марка позовут его отмечать. Наш доктор не столь близок, и дата не круглая. Но дядюшка помог недавно, — и кто знает, а вдруг сможет выручить и на этот раз. А потому подхалимаж — великое дело. И время есть. «Чем скучать в ожидании аудиенции, побегу-ка я в антикварный», — решил пройдошливый племянник. Сказано — сделано. Он быстренько протер стекла, и они с «фордом» порулили в центр.
Не могу сказать, что по случаю выходных там было безлюдно, но явно лучше, чем в будний день.
И тут случился облом. Один магазин был закрыт, второй ничего достойного предложить не мог. Третий — тоже. Покупать пятый портсигар было глупо, а симпатичная статуэтка, на которую Марк положил было глаз — рыцарь в доспехах, — оказалась выполненной не из бронзы, а из серебра, а потому цена была неподъемной даже для стоматолога. Он печально стоял у прилавка, прикидывая, куда бы податься, — на Крымский — долго. Остается Кузнецкий. Милая продавщица, бросив взгляд через плечо — не слышит ли начальство, — спросила:
— А вам нужен обязательно антиквариат?
— Да нет. Просто хотелось бы стильную вещь в подарок небедному человеку, у которого все есть. Это как раз тот вариант, когда подарок становится проблемой, да? — пробормотал Марк.
— Попробуйте магазин необычных подарков. Тут неподалеку есть два: «Ле Футур» — там больше такого… современные вещи и приколы всякие. И есть еще «Багатель». Практически на любой вкус.
Доктор послушался доброго совета и не пожалел. В «Багателе» нашел очень симпатичную вещь — посеребренная подставочка, куда помещается греющая свеча, а на нее ставится тонкого стекла очень изящный и отделанный серебром кофейник; учитывая любовь дядюшки к кофе — вполне… А не понравится — вещь достойна быть подаренной кому-нибудь другому.
Признайтесь, вряд ли вы все подарки оставляете себе. У Марка в шкафу есть коробка, куда складывается подарочный фонд — вещи, которые ему не нравятся или не нужны, но их вполне возможно кому-то презентовать. Или бывает, что приносят одинаковые подарки — два портмоне, например. А однажды на день рождения он получил три кожаных ремня. Туда же — в коробку — он складывал раньше бесчисленные коробки конфет, которые несли пациенты. Теперь, слава капитализму, иногда приносят хороший кофе или чай.
Надо сказать, оба магазина доктору понравились чрезвычайно. Он присмотрел пару подарочков для своих приятелей и решил, что с пользой провел время. Кофейничек упаковали в суперскую коробку. Потом девица поинтересовалась, для кого подарок. Марк честно ответил: для дядюшки. Тогда она с важным видом изрекла:
— Надеюсь, вы согласитесь, что светлые тона не слишком уместны.
Молодой человек хотел удивиться — всегда считал, что светлые тона уместны в любом случае, если вы не собираетесь на кладбище, — но промолчал. Бог с ней, пусть развлекается. Коробку завернули в бумагу — ничего яркого: темно-зеленый фон и тонкая серебряная полоса, само изящество. Сверху наличествовала столь же изысканная серебряная ленточка, завязанная неприметным бантиком; никаких там пышностей — это пошло. Только изыск дизайнера и хороший вкус. Марка просто уже мутило от собственной утонченности, и он порулил на встречу с Аланом.
