– Мой бахайр, Ахмад! – представил пацаненка капитану.
– Принесите чаю и сахару, шоколаду не забудьте, – капитан дал распоряжение солдату и обратился к переводчику. – Зураб, спроси-ка у пацана, уколов не боится?
– Он не знает, что такое укол.
– Товарищ капитан, может, я осмотрю его руки? – вставил слово прапорщик.
– Не торопись, – остановил его Федоров. – Зураб, спроси малыша, конфеты он любит?
– Говорит, что их семья очень бедная. Один раз его дуканщик угостил печеньем. А что такое конфеты – не знает.
– Он, наверное, живет в том первом доме?
– Нет, в том доме никто не живет. Семья из того дома ушла на Панджшер.
– А вода в том доме вкусная?
– Ахмад говорит, что там кяриз, который ведет в горы.
* * *
Мальчик с радостью смотрит на шоколад, принесенный солдатом, на котелок с кашей, Валентин берет ложку, зачерпывает рис и предлагает Ахмаду, уже открывшему рот. Рис, оставшийся на губах, Ахмад слизывает и снова открывает наполовину набитый кашей рот. Валентин в ответ корчит рожу и смеется. Ахмад – тоже. Каша ему понравилась, но, к сожалению, в котелке она быстро закончилась, как и сгущенное молоко в небольшой консервной банке.
– А душманов было много? – спрашивает его капитан.
Мальчик задумался, пожал плечами.
– А какие они?
Малыш опять жмет плечами и вдруг что-то быстро тараторит Зурабу, показывая рукой на лицо.
– Товарищ капитан, он говорит, что это не афганцы, они говорят непонятно.
– Обещали еще прийти?
Мальчик опять жмет плечами.
– А его друзья почему с ним не пришли?
– Он им не говорил, что пойдет к шурави.
– Правильно сделал.
* * *
Солнце прячется за горами. Ночь в Афганистане черная, звездная, душная. Валентин уснул поздно, под БТРом. Под утро прохладный воздух начал пробираться под одежду, и ничего не оставалось, как спрятаться от холода в спальный мешок. Но застегнуть его молнию так и не успел: земля содрогнулась, и что-то мощное ухнуло с такой силой, что заложило уши. Потом новый взрыв, третий, четвертый. Засвистело колесо соседнего БТРа. Валентин сжался и через несколько секунд пополз к командирскому БМП.
Несколько взрывов раздалось вдали, очереди трассирующих пуль летели в их сторону из кишлака, сгорая где-то вдалеке.
– Лейтенант, – окликнул его Федоров. – Сюда!
До Валентина теперь дошло, откуда доносился голос капитана, окоп был рядом.
– Огонь не открывать! Наблюдать! Аверьянов? Потери есть? – во всю силу, перекрывая шумы стрекота пулеметов или автоматов, доносившихся из кишлака, крикнул капитан.
– Часовой погиб, – послышался чей-то голос. – Один ранен.
Через несколько минут все закончилось. В голове кутерьма, виски давит, в уши словно воды налили. Но это не контузия, думает Валентин, встряхивая головой.
– Все-таки надо было выставить минное поле вокруг нас. – рассуждает вслух капитан. – Так было бы безопаснее.
– Думаешь, пацан дал им расположение нашей части? – громко говорит Валентин.
– Не кипятись, – срывается капитан. – Мы и так здесь на самом виду.
Подошел Аверьянов, присел рядом:
– Из миномета долбили.
И вот снова из кишлака раздался глухой хлопок, за ним второй, третий.
– Ложись в окопы! – во все горло закричал Аверьянов. И только секунд через двадцать послышался гул разрывов мин где-то далеко в горах.
Наблюдение ничего не дало. Хлопки продолжаются один за другим. С гор ответили тем же, из миномета.
– В группе Васильева миномета нет, – подытожил Федоров. – У разведгруппы – тоже.
– Они передавали, что склад с минами уничтожили. Может, там и минометы были?
– Думаешь, присвоили парочку? Все может быть, а может, и с гранатомета долбят.
– АГС у них тоже нет, пошли налегке.
– Заколебал, откуда я знаю, из чего долбят?! Усиль посты!
– Уже сделано!* * *
Утренняя мгла с появлением солнца быстро отступает, и только теперь появилась возможность хоть немножко разобраться в произошедшем. Взрывы от снарядов, попавших на базу десантников, оставили после себя страшный след: раскуроченный БТР, разваленные укрытия у БМП разведгруппы, сметенные взрывной волной несколько палаток…
– Товарищ лейтенант, – потряс Валентина за плечо Зураб, – сейчас чаю принесу, каши, перекусите и отдохните.
– Спасибо, я не голоден, принеси воды.
Подошел прапорщик, присел рядом с Валентином:
– Второй солдат тоже не жилец, ногу оторвало, еле кровь остановил. Ждем вертолета и усиления, – у Дмитрия лицо отекшее, глаза, налитые кровью от усталости. – Блин, у пацана вот-вот дембель – и так попался! Думаю, в кишлак с продуктами идти не стоит, Валя. Нас только там и ждут.
– Да.
– Товарищ лейтенант, вас вызывает к себе капитан Федоров, – сказал подошедший солдат.
– Новости две, – сообщил тот. – Первая: как сообщил Васильев, караван час назад был на том же месте, но пустой, без провожатых и груза. Фантазировать, как и куда делись люди с грузом, не берусь. Ночью духи обстреляли не только нас, но и группу Васильева. К счастью, тому сердце вовремя подсказало, что потемну нужно передвинуться южнее, на несколько сотен метров. Мины легли точно в том месте, где они были до этого. Вот так. Так что, кто в ответ стрелял с гор по кишлаку, неизвестно. Второе. Командование приняло решение произвести зачистку этого кишлака. Сейчас у «зеленки» и перед ущельем высадятся с вертолетов несколько групп десантуры. Наша задача – не дать душманам выйти в ущелье. Ты остаешься здесь, твой позывной – «Флаг», мой – «Фараон». Будут проблемы – вызовем. Будь постоянно на связи…
* * *
Шесть вертолетов низко прошли над землей и прямо над базой разделились. Три пошли в северную сторону кишлака, три других – на южную. На высадку десанта ушло несколько десятков секунд. Один из вертолетов, возвращаясь, сел рядом, забрал убитого и раненого солдат. После колонна БМП и БТР Федорова вышла из своего укрытия и двинулась к кишлаку.
Процесс ожидания, казалось Валентину, будет бесконечным, минуты тянутся часами. Вдруг в центре кишлака началась перестрелка, за нею – в северной части. Наконец долгожданный громкий голос радиста:
– Товарищ лейтенант, вас вызывает «Фараон»!
* * *
Охрану, сопровождающую группу Валентина, Федоров прислал в составе пяти солдат. Не мешкая отправился с ними назад. За ним быстро шли прапорщик и переводчик. В кишлаке никто из сопровождавших их солдат взятого темпа не снизил, остановились только у широкой улицы, на которой был расположен сгоревший дукан.
– Вон как корову раздуло, – сказал прапорщик.
– Какую корову? – переспросил Валентин, но тут же увидел ее у дома напротив дукана. Она лежала поперек улицы, вздувшаяся от жары и больше напоминающая по своим размерам бегемота. Вчера утром, когда он пришел к дукану со стариками, ее здесь не было. Видно, убили еще вчера днем. Если б ночью, то труп так быстро не разбух бы.
Еще на что обратил внимание: рядом с трупом коровы лежала коробка из-под импортной фотопленки. Метров через тридцать, у тела женщины, – тоже пластмассовый футляр из-под фотопленки. Что-то здесь не так…
– Чья работа?
– Духовская, – ответил один из солдат. – У кяриза, сейчас увидите, куча пеналов от гранатометных снарядов валяется, пехотные мины без взрывателей, мины для минометов. Духи первые заметили нас и открыли огонь.
– Кого-то убили?
– Нет. Около кяриза вас ждет капитан Федоров, он все объяснит.
* * *
– Валя, здесь мы без тебя разберемся, – встретил группу лейтенанта Федоров. – Слышишь стрельбу? Духи спрятались за дувалом, может, попробуешь их вразумить? У Николая уже двое раненых.
– Какого Николая?
– Моего взводного. Сейчас познакомишься с ним, садись на бээмпешку, довезут.
* * *
Желтая пыль от взрывов на улице еще не осела. Взвод Николая расположился за разрушенным дувалом, напротив высокого двухэтажного дома.
– Лейтенант, я не знаю, какого им Корана нужно, я не сторонник вашей агитации, у меня уже трое раненых, – Валентин понял, что с ним говорит тот самый Николай. Его лицо – грязное от пыли. – Я сейчас кину туда пару гранат и подорву дувал, а потом ворвемся через дыру и всех замочим.
– Зураб, – заглушая голос Николая, сказал Валентин, – передай бандитам, что они окружены и пусть сдаются, другого выхода нет.
– Да мне плевать, сдадутся они или нет! – закричал Николай. – Я уже дал команду, сейчас подорвем дувал… – Его слова заглушил взрыв. И только через несколько минут, когда пыль начала оседать, перед их взорами предстала небольшая брешь в заборе. В дыру полетели несколько гранат, потом группа солдат, один за другим, бросилась во двор и открыла огонь из автоматов. За ними вбежали Николай и Валентин.
Валентин споткнулся обо что-то мягкое. Это было тело ребенка, лежащего на животе. И когда Валентин перевернул его, то узнал того самого мальчугана – Ахмада.
– А-а-а! – зарычал он во все горло. – Николай, сволочь, да я тебя сам сейчас расстреляю!
