– Вы уверены? – нахмурился майор.
– Я сам конструировал замок и врезал его, – обиделся Исидор.
– Я о ключе, – уточнил Вовка. – Может, он украден?
– Сейчас принесу, – сказал математик и выполнил обещание.
– Можно я отдам его в лабораторию? – поинтересовался майор, вертя ключ в руках.
– Да. А зачем? – проявил любопытство хозяин.
– Хочу проверить, не остались ли на металле следы пасты или мыла, – пояснил Вовка. – Вдруг некто сделал оттиск.
– Кто? – тут же встряла я с вопросом.
– Не знаю.
Но я не сдавалась:
– Зачем?
– Глупый вопрос! – фыркнул Сидя. – Чтобы тайком входить в квартиру. Но только пребывание постороннего не могло остаться незамеченным.
Я кашлянула и поставила на стол наконец-то найденную банку с вареньем. Последнее заявление Сиди смехотворно – в лабиринтах его квартиры легко может затеряться полк солдат, а математик и ухом не поведет.
– Итак, методом исключения мы пришли к Павлу, – сделал очевидный вывод Костин.
– Он не мог! – возмутился Сидя и начал накладывать в чай варенье.
– Почему? – заинтересовался Вовка и тоже принялся за десерт. – Странный джем. Из чего он?
– А вы попробуйте, – предложил Исидор, – и попытайтесь отгадать. А на ваш первый вопрос есть исчерпывающий ответ: Павел не спал с Верой, у них ни разу не было интимного контакта. Девица хотела выйти замуж за обеспеченного человека и ловила его на крючок с помощью запретного плода – своей девственности.
– По-вашему, Павел так страстно желал секса с Путинковой, что никогда бы не лишил ее жизни до дефлорации? – вскинул брови Вовка и стал помешивать чай, в который щедро добавил странного джема. – Думается, как раз наоборот! Небось пошел к Вере, попытался ее соблазнить, а она ему в очередной раз динамо прокрутила. Вот Павел и не сдержался!
– Наличие проволоки говорит об умысле, о заранее спланированном преступлении, – четко, как лектор, объясняющий студентам сложный материал, заявил Исидор. – Но Павел не мог убить Веру.
– Да почему же? – не выдержала я.
– Решите задачу, – вдруг зачастил Исидор, – у одного короля было две дочери. Одна страстно мечтала выйти замуж. Другая, наоборот, совершенно этого не хотела. И тут к королю приехал принц с заявлением: «Я возьму в жены любую из ваших дочерей». Отец вызвал отроковиц, велел поставить на огонь два чайника и сказал: «Та, у которой вода закипит раньше, пойдет с принцем под венец».
– Вот вам пример родительской мудрости, – скривилась я. – Нет бы сбыть с рук ту, что спит и видит обручальное кольцо на своей руке.
– И первой забурлила вода в чайнике дочери, даже не посмотревшей на принца, – не обращая внимания на мое заявление, продолжал Исидор. – Почему?
– На огне стояли разные по объему сосуды, – ответил Вовка.
– Пламя в горелках было неодинаковое, – подхватила я.
– Нет, условия равные. Чайники, огонь, вода – отличий не было, – объявил Сидя. – Так в чем же дело?
– Ветер? – предположил Вовка.
– Нет.
– Кто-то решил испортить жизнь другой дочери и незаметно долил в ее чайник водички? – озвучила я новую идею.
– Нет, – твердил Исидор. – Ну как? Сдаетесь?
– Да, – единодушно ответили мы с Вовкой.
– Вы не учли психологический фактор, – хмыкнул укоризненно Исидор, – я же специально подчеркнул: две девушки. Первая грезит об обручальном кольце, для второй оно наказание. Ну? Дошло?
– Нет, – хором произнесли мы.
– Первая девица очень нервничала, она постоянно подбегала к плите, открывала крышку и смотрела, не начала ли вода закипать, и тем самым понижала температуру внутри сосуда. А второй было наплевать, она ни разу не приблизилась к огню, вот у нее чайник и закипел быстрее, – пояснил ученый.
– Нечестная загадка, – обиделась я, – в условии и намека нет на то, что девчонка снимала крышку.
– Следует учитывать все, даже незначительные факторы, – серьезно возразил Исидор. – Павел не убивал Веру. Он предлагал ей стать его женой, только так он мог добраться до тела красавицы.
– Тогда кто это сделал? Привидение? – воскликнул Вовка и отхлебнул чай.
– Понятия не имею, – ответил Исидор. – Но Павел не способен задушить женщину. Может, и впрямь потусторонние силы вмешались?
– При всем уважении к вам не могу принять версию с проклятием, – вырвалось у меня, – призрак старушки не мог удушить Веру.
– Тьфу! – начал вдруг отплевываться Сидя. – Что у меня в кружке?
– Варенье, – подсказала я, – вы пять ложек в чай бухнули.
– Ужасная гадость, – тут же подхватил Костин. – Отчего-то жирная! Разве джем варят с маслом? Какой-то калмыцкий напиток получился. Некоторые с восторгом пьют чай, сдобренный салом и молоком, но я не принадлежу к их числу. Лампа, попробуй...
Я взяла ложку, зачерпнула содержимое банки, понюхала, потом осторожно лизнула коричневую субстанцию и тут же сообразила, что за продукт находится на столе.
– Это же мясо! Бефстроганов в соусе! Я приготовила его для гостей, а остатки спрятала в холодильник!
– Деточка, – ожил Исидор, – я ведь тебя предупредил: варенье хранится под темно-синей крышкой.
Я стала оправдываться:
– Я ее и взяла.
– Нет! Вон крышка лежит. Она фиолетовая, – уперся Сидя.
– Темно-синяя, – не уступала я.
– На мой взгляд, она вообще зеленая, – заявил Вовка. Потом встал и выплеснул чай с мясом в раковину. – Лампа, ты просто мастер по созданию идиотских ситуаций!
– Что у нас происходит? – прозвучал из прихожей мужской голос. – Сидя, ты где?
– Здесь! – крикнул математик. – Иди к нам.
– Сейчас ботинки сниму, руки вымою и заявлюсь ужинать, – ответил пришедший.
– Это Павел, – прошептал Сидя.
Я втянула голову в плечи. А затем поделилась своим недоумением:
– Что-то бизнесмен слишком весел для человека, потерявшего невесту.
– Ему говорили о смерти Веры? – напрягся Вовка и почему-то уперся взглядом в меня.
– Нет, – одними губами ответила я. – Во всяком случае, мне это не пришло в голову.
Глава 21
Около одиннадцати вечера я сидела одна в своей спальне, тупо разглядывая давно не стиранные занавески. Если вспомнить все произошедшие события, то и впрямь поверишь в проклятие. Жены Павла умирают с завидным постоянством! Но я-то теперь знаю, что никаких аристократов у него в роду и в помине не было. Павел – сын Суворовой и генерала. Отца он определенно не помнит, тот развелся с Пелагеей Андреевной, когда мальчик был крошкой. Детство Павла прошло в интернате. Ну зачем он выдумал эту глупую историю?
Чем больше я размышляла, тем сильнее мне хотелось пойти к Павлу и задать ему этот вопрос. Верю ли я в то, что Брыкин убил Веру? Нет. Почему? Я видела, как изменилось его лицо, когда Костин сообщил ему страшную новость. Либо бизнесмен гениальный актер, либо он совершенно ни при чем!
Из коридора послышался мелодичный звон часов. Я сосчитала удары, встала и решительно направилась в комнату Брыкина. После убийства Путинковой необходимость изображать из себя домашнюю работницу потеряла смысл. Тихо ступая ногами в ковровых тапочках, я почти дошла до холла и вдруг замерла. Потому что услышала женский голос – тот самый, что ранее требовал у Павла деньги на оплату больницы для Пелагеи Андреевны.
– Ты должен мне сто тысяч, – шипела незнакомка.
– Сейчас? – глупо спросил Павел.
– Да.
– С ума сошла! Ночь на дворе.
– Какое отношение к деньгам имеет время суток?
– У меня их сейчас нет.
– Не ври. Я знаю, сколько ты зарабатываешь.
– Дома я не держу больших сумм.
– Разве это много?
– Сто тысяч? Вполне прилично.
– Для тебя это копейки.
– Ошибаешься.
– Хватит вести дурацкий спор.
– Завтра съезжу в банк.
– Сейчас! Ты пропустил выплату!
– И где, по-твоему, я возьму деньги?
– В городе полно банкоматов.
– Они выдают по три, четыре тысячи.
– Сядешь в машину и будешь объезжать разные точки.
– Это невозможно!
– Почему?
– Я устал.
– Не смеши меня.
– Сегодня убили Веру.
– И поэтому я должна лишиться своих денег?
– Своих? Ты отбираешь мои!
– Могу больше не появляться. Но не обессудь, если тогда документы очутятся в газете. Ну ладно, я ухожу.
– Стой!
– Что?
– Пошли в комнату.
– А смысл?
– Дам тебе деньги.
– Неужели нашлись?
– У меня в сейфе лежит некоторая сумма наличными, я думал, они понадобятся во время свадьбы.
– Верное решение, – заявила женщина, – теперь Вере в загс не придется идти.
– Сволочь!
– Да уж, Путинкова мне не особенно нравилась.
– Ты дрянь!
– Поосторожней! За оскорбления можно и ответить.
– Шагай вперед!
– Лучше я за тобой, а то еще накинешь мне на шею проволоку...
– Дура! – окончательно вышел из себя Павел. – Я Веру любил.
– Остальных жен тоже?
– Они умерли случайно!
– Врешь.
– Алена Зверева от аллергии.
– Ага.
– У Жанны был отек Квинке.
– Угу.
– Ксюша утонула.
