Да и служебные обстоятельства всё время складывались так, что разделяли молодую пару. Напомним, что, став сотрудником ОГПУ, Богданов ещё в первой половине 1929 года был направлен для работы в село Мяксу. А врач Котова в составе специальных отрядов командировалась на борьбу со страшными эпидемиями сыпного тифа сначала в Петропавловский район (с мая по сентябрь 1929), а затем в Пришекснинский район (с февраля по июнь 1930). Трудно даже представить себе обстановку тех тифозных бараков, в которых приходилось работать маме.
Длительное отсутствие сотрудника на своём рабочем месте, пусть даже из-за важнейших командировок, всегда приводит к тому, что без него привыкают обходиться. Сразу после возвращения врача Котовой из первого эпидемического отряда её тут же направили (возможно, чтобы и передохнуть от ужасов сыпняка) в Ефимовский район «как члена рабочей бригады по проведению “Дня коллективизации”, реализации 3-го займа Индустриализации и по работе среди батрачества». Где уж тут даже работнику всемогущего ОГПУ отыскать свою возлюбленную?
Но по окончании второго сражения с сыпным тифом, сразу после возвращения в Череповец, врач Котова, дважды получившая серьёзное медицинское крещение в эпидемотрядах, назначается 30 июня 1930 года на самостоятельный участок работы — заведующей Батранской больницей в Мяксинском районе, совсем рядом с Богдановым.
Маме уже исполнилось 25 лет, она приобрела неплохой лечебный опыт и завоевала определённый авторитет среди врачей и пациентов, свою работу обожала, никогда не считалась с личным временем. Но ведь возраст для женщины наступал уже серьёзный, пора было подумать и о семье. А врачебная работа в сельской больнице специфическая, приходилось трудиться по всему спектру полученных в Смоленском университете специальностей: то принимать роды (любимое занятие), то спасать детей от дифтерии (трубочкой отсасывать плёнки из горла), то работать хирургом (мужику распороли живот, кишки вылезли наружу, он их подхватил да побежал в больницу, а по дороге упал и всё вывалял в навозе. Ничего, промыла, заправила, зашила, вылечила). Да мало ли ещё разных случаев было!
Через два года, когда 27 лет исполнилось, Нина Владимировна совсем собралась было уезжать из Мяксы и 17 января 1932 года подала заявление с просьбой освободить её от занимаемой должности, «о чём ранее была договорённость с Президиумом Райисполкома». Но тут появился лихой оперуполномоченный Николай Богданов, который, понимая, что свою возлюбленную теряет навсегда, пошёл ва-банк. Он заявился к Нине и предложил ей выйти за него замуж. Поклялся, что будет вечно любить её, никогда ни в чём не упрекнет и не обидит. Нина ему поверила и согласилась на предложение руки и сердца, не предполагая, что события дальше развернутся с чрезвычайной быстротой. Под окном уже стояли запряженные парой лошадей сани-розвальни. Радостный жених решительно подхватил свою немного растерявшуюся невесту и усадил в повозку, укатив, что было мочи, юридически скреплять (пока не передумала) новый семейный союз. Поздним вечером отыскать председателя Батранского сельсовета Мяксинского района Череповецкого округа и доставить его к месту службы для опытного оперуполномоченного было делом техники. Тут же приятель моего отца выдал в двух экземплярах «Свидетельство о браке № 7», в котором говорилось, что «Богданов Николай Кузьмич и Котова Нина Владимировна вступили в брак, о чём в книге актов гражданского состояния О БРАКЕ за 1932 год 16 числа февраля месяца произведена соответствующая запись». Далее в документе следовала табличка, в которой в соответствующие графы следовало записать «фамилии после заключения брака», соответственно его и её. И тут лихо украденная невеста решила, видимо, либо проявить свой характер, либо оказалась просто не подготовленной к тому, чтобы сменить собственную фамилию. Потому в упомянутой таблице были вписаны фамилии после брака: «его — Богданов, её — Котова».
Свидетельство о браке. Выдано Батранским сельсоветом района Мякса 16 февраля 1932 года
Свадьбы и гулянки не устраивали, а, скромно отметив это событие в узком кругу, сразу перешли к серьёзной совместной жизни. Врач Котова подала новое заявление и была уволена из Батранской больницы 20 февраля 1932 года по семейным обстоятельствам, получив на руки справку, что она являлась заведующей больницей с 30 июня 1930 года. Без работы мама оставалась почти три месяца, и только после перевода папы в Устюжну с 15 мая 1932 года её зачислили на должность врача местной поликлиники.
Глава 7. По районам Ленинградской области(продолжение)
В апреле 1932 года молодая семейная чета Николая Богданова и Нины Котовой прибыла в город Устюжну, относившийся тогда к Ленинградской, а позднее к Вологодской области, чтобы прожить здесь свои непростые три с половиной года.
Глава семьи стал ВРИД (временно исполняющим дела) начальника Устюжнского райотделения ОГПУ, а его супруга сначала устроилась врачом-ординатором поликлиники и одновременно (с июля месяца) заведующей детской и женской консультациями. Однако в конце 1934 — начале 1935 года Котова стала врачом-ординатором Межрайонной больницы в терапевтическом, инфекционном и родильном отделениях. Совмещение, конечно, интересное: зарбарак (заразный, правильнее инфекционный, барак) и родилка. Однако врача широкого профиля, имевшего многосторонний практический опыт, можно было назначить куда угодно — и он справится!
Карусель событий пошла своим чередом. Отец постоянно разъезжал по району на лошади — знакомился с людьми и делами, вёл чекистскую работу. Мама принимала больных.
В этот период жизни мои родители познакомились и подружились с несколькими такими же молодыми семьями. Вечерами или в выходные дни они собирались вместе, чтобы отдохнуть, потанцевать, попеть песни. Особенно сошлись, можно смело сказать, на всю жизнь, с семьёй Аплахвердовых, Сергеем Аркадьевичем и его женой Валентиной Кузьминичной. Сергей Аркадьевич, армянин по национальности, обожал свою русскую красавицу Валентину, хотя, увы, две внематочные беременности лишили этих прекрасных людей возможности обзавестись собственными детьми. По профессии Сергей Аркадьевич был фармацевтом и потому всегда имел возможность в своей аптеке отлить немножко сэкономленного медицинского спирта для поддержания весёлого духа молодёжной компании. Кроме того, он сам любил готовить замечательные наливки и настойки. Да и кухарить по праздникам (ежедневно — это удел женщин) Сергей Аркадьевич обожал и прекрасно умел. Закатывал рукава рубашки, намыливал со щёткой свои волосатые ручищи и начинал с каким-то особым смаком обрабатывать мясо, рыбу, овощи, фрукты — всё, что попадало под руку. Вкусноти-ща получалась необыкновенная — в этом убедились и мы в последующие годы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
