Катька, опустив глаза, смотрела на одеяло.
— Я его плохо помню, — сказала, наконец, не поднимая взгляда, — он появлялся редко и ненадолго. И особенно мной не интересовался. Мне кажется, он приезжал за тем, чтобы пересидеть какое-то время. А у нас вроде как жилье, за которое платить не надо.
— Почему они не развелись, почему мать не вышла замуж или не нашла себе кого-то?
Катька принялась теребить край одеяла руками.
— Не знаю. Мы с ней это не обсуждали. Может, отец не давал развод? Надо же алименты платить… Может, еще причины были.
Кивнув, я развернулась, чтобы пойти к себе, и наткнулась взглядом на стоящую на шкафу коробку с мамиными вещами. Что там вообще? При жизни мне было запрещено лазить по ее ящикам и полкам, а после смерти Катька так резво подчищала территорию, что я даже не увидела содержимого. Посмотрела бы прямо сейчас, да только сестра слишком нервничает, когда разговор заходит о матери. Лучше потом, в выходной, когда она будет в школе.
Глава 20
В выходной, наступивший через день, про коробку я благополучно забыла. Сначала дрыхла до обеда, отсыпаясь после рабочих смен, а потом подумала: неплохо бы скататься в качалку и найти Захара. Тем и занялась.
Качалку я нашла быстро, Славка хорошо описал ее местоположение. Правда, выглядела я там совсем неуместно. Маленькое помещение, разделенное на две комнатушки, забитое тренажерами. В одной висело зеркало и было немного больше пространства, чтобы тягать штангу. Воздух пропитан запахом пота, несмотря на дневное время, люди были. Одни мужчины. На меня посмотрели, мягко говоря, с удивлением, мол, каким ветром ее сюда занесло?
— Здравствуйте, — улыбнулась я, — я ищу Захарова Митю.
Ну не повернулся язык назвать парня по прозвищу. По крайней мере, мне казалось, что в моем исполнении это прозвучит глупо.
Мужчины переглянулись, ответил мне молодой парень, не переставая тягать гантели.
— Захара сегодня не будет.
— А где его найти, не знаете?
— Дома, наверное, — пожал тот плечами, — отсыпается. Он вчера вроде как собирался баблом разжиться, так говорил, по крайней мере, значит, набухался. А теперь отлеживается…
— А вы не подскажете его адрес? — не веря в успех, все же спросила я.
— Ой, это вон спросите Палыча, который штангу тягает в соседнем зале.
Палыч оказался мужиком лет пятидесяти пяти, невысоким, коренастым и очень накачанным.
— Вот бабы, — покачал он головой, — дался вам этот Захар… Он тебе рад будет? А то потом придет жаловаться, что я его адрес раздаю.
— Да я по деловому вопросу, про нашего общего приятеля расспросить хотела.
Палыч, немного поглазев, все же сказал:
— Корчагина, 19. Последний подъезд, третий этаж, квартира направо. Но смотри, давай без неприятностей.
— Так точно, — улыбнулась я, дядька таки хмыкнул.
Загрузив карту в интернете, я выяснила, что улица Корчагина совсем рядом, вскоре уже входила в подъезд. Дверь хоть и была железная, но открыта настежь и подперта кирпичом. Замерев у нужной квартиры, нажала кнопку звонка. Долгая трель, и никакого ответа. Я повторила. Только на третий раз услышала:
— Кого еще черт принес? — дверь распахнулась, а я, не удержавшись, присвистнула. Митяй Захаров был ростом под два метра, не качок, скорее, подтянутый, жилистый, видно, что сильный. Не знаю, что Палыч говорил про дур, которые на него вешаются, потому что разглядеть лицо я толком не смогла: оно напоминало синяк, разбиты губы, скула, бровь. Кровь запеклась на коже. Кажется, парня вчера нехило отделали.
— Ты кто такая? — спросил он без интереса.
— Поговорить хотела. Об Артеме Дронове, помнишь такого?
Митяй нахмурился и тут же болезненно цокнул.
— Не до разговоров мне сейчас, — и попытался закрыть дверь, я сунула в проём ногу.
— Как насчет делового предложения? — улыбнулась ему. — Я обрабатываю твои раны, пока они не загноились, а ты отвечаешь мне на пару вопросов. Что скажешь?
Митяй немного поглазел, потом открыл дверь.
— Ладно, заходи.
Квартирка была маленькая, однушка. Размерами напоминала нашу, если бы из нее убрали мою комнату. Особого уюта я не заметила, а большая спортивная сумка с вещами навела на мысли, что жилье съемное. Митяй это подтвердил, притащив аптечку. Мы разместились в кухне, он на стуле, я стояла, обрабатывая раны.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Откуда ты взялась такая, а? — поинтересовался он уже веселее, нежели при знакомстве.
— Я девушка Артема Дронова… была.
— Да ладно? — он на мгновение отстранился, оглядев меня. — Не повезло парню. В плане не с тобой. А вообще.
Обсуждать это я не собиралась.
— Слушай, Митя, я узнала, что накануне вы с Артемом виделись…
— Было дело. Я в качалке отирался, а Дрон-младший туда пришел. Мы были знакомы, ну общались немного, но не близко. Потому я удивился тогда, что он вдруг предложил посидеть пива попить.
— В тот день? — нахмурилась я.
— Ага. Я тогда не особенно при деньгах был, а он сказал, может, возьмем и у тебя посидим. Я удивился, конечно, но отказываться не стал. Халява ж. А тебя как зовут-то? — перебил он сам себя.
— Вика.
— Ага. Не видел тебя с ним.
— Я редко в этом районе появлялась, — я аккуратно промакивала раны ватой, смоченной в перекиси, — мы обычно в центре тусили. А здесь ночевали.
— Понятно… А с чего вдруг вопросы?
Я вздохнула.
— Хочу узнать о его последних днях жизни, — ответила максимально ровно. Митяй, немного помолчав, продолжил:
— Он у меня часа четыре просидел. Болтали ни о чем. Если честно, я изрядно напился… — Митяй, еще помолчав, продолжил. — Мне вообще показалось, он специально ко мне напросился, чтобы пересидеть.
— Пересидеть? — не поняла я.
— Такое ощущение складывалось, что ему идти некуда. Ну или он не хочет идти. Выжидал чего-то. А ко мне приперся, потому что знал, что там искать не будут. Утверждать, конечно, не берусь, но мне так показалось.
Я задумалась. Что, если Митя прав, и Артем хотел выждать время. Но для чего? Чтобы узнать что-то? Чтобы поехать куда-то? С кем-то встретиться? Слишком много вопросов и мало зацепок.
— Больше ничего интересного? — спросила его.
— Да вроде нет.
— Ушел он во сколько?
— Вот уж не помню. Вечером, может, около девяти. Не помню, честно.
Я закончила обрабатывать раны, заметив, что под ними скрывается очень даже симпатичное лицо: пухлые губы, выразительные карие глаза с длинными ресницами, о носе было судить сложно. Но в целом, женским вниманием парень, наверняка, не обделен.
— А ты симпатичный, — улыбнулась ему, откладывая зеленку и вату. Парень скривился.
— Особенно сейчас.
— Кто ж тебя так отделал?
— Да есть одни… Умельцы.
Тут раздался звонок в дверь.
— Что за день такой, — нахмурился Митя, я спросила:
— Ждешь кого-то?
— Нет. Я вообще-то планировал отлежаться.
Пройдя к двери, он заглянул в глазок и тихо чертыхнулся.
— Что? — спросила я шепотом. Ответить он не успел.
— Открывай, мы не уйдем, — послышалось с той стороны.
— Это кто? — нахмурилась я, подходя ближе.
— Черт… Слушай, посиди в ванной, а? Для твоего же блага. Вряд ли они тебя тронут, но все равно…
— Кто эти люди? — шипела я, пока он запихивал меня в ванную.
— Потом объясню.
Дверь закрылась, я осталась в темноте, прислушиваясь. Захаров открыл дверь, тут же я услышала его стон.
— Ты на кого вздумал наезжать? — раздался голос, за ним легкая возня, кажется, все переместились в комнату.
— Я никому ничего не говорил! — просипел Митя, видать, нехило ему врезали.
— Ты орал вчера, что все узнают о происходящем.
— Я просто на эмоциях, — принялся быстро говорить Захаров, — вы, блин, озвучивали одну сумму, а заплатили вдвое меньше. Я на такое не подписывался. Че, денег, что ли, мало? Ночной клуб держит целый, а за свои слова не отвечает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В голосе Мити скользнула обида, а я насторожилась. Захаров мне явно не рассказал что-то интересное. Побили его не просто так, это раз. И к этому как-то причастен владелец клуба, это два. Ночной клуб у нас один, и владеет им Антон. Это три, и оно мне совершенно не нравится. Что там Тима говорил о нехороших делах, в которые лучше не ввязываться?
