— Здравствуй, Софи! Так и знала, что это ты! Как я рада!.. Не могла не узнать… — сбивчиво залепетала она, как только я подошла.
Она, казалось, и правда была рада меня видеть. Ее изумрудно-зеленые глаза сияли, а губы растянулись в улыбке. Вот только улыбка была с оттенком грусти и сожаления, а в глазах стояли слезы.
— Привет, Лана, — тихо сказала я и замолчала, не зная, что теперь говорить, и как себя вести.
Эта девушка меня предала, отравила, изгнала мою душу в чужое тело! И хотя в результате это лишь помогло мне и спасло от сомнительной участи стать женой лорда Ясеня и терпеть от него бесконечные пытки, за последние недели я уже привыкла считать ее гнусной предательницей, готовой пойти на все, ради страсти к чужому мужчине.
Теперь же, видя ее крайне скромный наряд, без изысков и дорогих украшений, к которым так привыкла девушка, тусклые светлые волосы, не покрытые модной шляпкой, синяки под глазами от явных недосыпаний и исколотые иголками пальцы, крепко сжимающие простую плетеную сумочку, вместо качественной кожаной, мне стало ее неимоверно жаль. Вот куда могут завести человека амбиции, если забыть о здравом смысле…
— Что он сделал?.. — спросила я, имея в виду Леонарда. Ведь это именно он наказал ее за тот поступок, кто же еще на такое способен?
Лана меня поняла и подтвердила догадку:
— Лишил благосклонности королевского двора, выдал замуж за своего троюродного племянника из рода Декабрьских и сослал в их глухие леса… — пожаловалась она. — У них там даже городов нормальных толком нет! Сплошные деревни, и дома из бревен… А люди ходят в толстых шерстяных одеждах, как какие-то варвары!.. В Эльтересе мы с мужем проездом, — она снова оглянулась на повозку. — Скоро поедем обратно… домой…
Последнее слово девушка с трудом выдавила из себя, брезгливо скривившись. К такому повороту событий она явно не была готова.
Да, король обошелся с ней жестоко. Услышав это, я не испытала ни капли удовлетворения и торжества, лишь глубокое сочувствие.
Юный лорд Декабрьский имел дурную славу при дворе, был известен как заядлый игрок и прожигатель жизни. По внешнему виду Ланы было видно, в каком бедственном положении находилась их семья. В памяти всплывали оброненные когда-то королем в моем присутствии угрозы ее нынешнему мужу: «Я лишу тебя всего, если ты не возьмешься за ум! Даже имени Декабря тебе не достанется! Мне не нужны бесполезные люди, позорящие честь Зимнего Двора!»
— Мне очень жаль, что все так вышло, — призналась Лана. — Ты, наверное, уже знаешь, то зелье… я действовала по приказу… и…
— Что ты хочешь, Лана? — жестче, чем собиралась, спросила я и поспешила исправиться. — Прости, в смысле, чем я могу тебе помочь?
— Ты же здесь с лордом Июньским, правда? Он обещал мне… — она всхлипнула и кинула взгляд мне за плечо, а потом уважительно присела в книксене перед Филиппом, как раз приблизившегося к нам, и воскликнула с каким-то отчаянием в голосе: — Лорд Филин!..
— Добрый день, леди Ландыш! — с вежливой улыбкой произнес он. — Рад встрече!
— Взаимно, лорд Филин, я…
— Я помню о нашей договоренности, леди Ландыш. Все будет исполнено, вам только нужно еще немного потерпеть.
— Нет, мне это больше не нужно, лорд Филин! Я больше не хочу замуж! Никогда и ни за кого! Я прошу помощи лишь в одном. Освободите меня от нынешнего брака, и я больше никогда вас не потревожу и больше ни о чем не попрошу! Обещаю!
Лорд Июньский удивленно молчал, но возражать и убеждать в чем-либо не собирался. Он лишь коротко кивнул и произнес:
— Как пожелаете, леди Ландыш. Но вам все равно придется подождать, прежде чем мы разрешим оставшиеся дела.
— Спасибо вам! Спасибо! Я готова ждать, если буду точно знать, что получу желаемое!
Лане, казалось, было уже достаточно одного лишь этого обещания. Она так обрадовалась, что не сдержала легкого смеха, похожего на перезвон колокольчиков, а из швов между тротуарными плитками под ее ногами стали прорастать цветы.
Кто бы мог подумать, что та, кто еще совсем недавно мечтала стать верной женой уважаемого лорда, теперь будет счастлива получить надежду больше никогда и ни за кого не выходить замуж!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Будто почуяв угрозу своему браку, лорд Декабрьский завершил разговор со своим товарищем и стал озираться по сторонам в поисках супруги. Для нас было бы крайне нежелательно попасть в его поле зрения. Поэтому, быстро попрощавшись с Ланой, мы вернулись к нашим друзьям, а затем наняли повозку и поехали в гости к родителям Глеба.
Надеюсь, они не сильно разозлятся, узнав всю правду обо мне…
15
Тишина в поместье Февральских казалась инородной. Вот поерзала в напряжении Инна на скрипучем стуле. Вот забарабанил по подлокотнику кресла Глеб. Филипп застыл в углу комнаты, как статуя, и, кажется, даже не дышал. А я до боли закусила губу, нервно переводя взгляд с одной женщины на другую и поражаясь столь несвойственной им обеим молчаливости.
Дара была в шоке от услышанного и просто уставилась на нас широко распахнутыми глазами, как на незнакомцев. А Катерина отвернулась к окну, выходящему на прекрасный весенний сад, и погрузилась в глубокие раздумья, не обращая на нас больше никакого внимания.
Новость женщины семейства Февральских восприняли тяжело. Артура к моменту нашего приезда дома не оказалось, и теперь я даже думаю, что это к лучшему. Хоть Глеб и заверял, что ему можно доверять, рисковать совсем не хотелось. Если Катерина захочет потом поделиться с мужем подробностями, то это ее дело. В любом случае, нас к тому времени здесь уже не будет.
Если, конечно, она согласится нам помочь…
— То, что вы говорите, похоже на правду, — наконец проговорила она. — «Месяцы живут среди нас…» Теперь я понимаю, что эта фраза из большинства сказок не просто иносказание, намекающее на магию внутри нас, а прямая подсказка.
Катерина повернулась и улыбнулась.
— Что ж, приятно с вами познакомиться, дорогие месяцы! Я постараюсь вам помочь и очень рассчитываю на то, что ваше дело правое.
Филипп тихо хмыкнул, а я смущенно опустила взгляд.
Глеб с жаром поблагодарил:
— Спасибо, мама! Поверь, Января необходимо найти! Именно он, а не Леонард, является истинным королем. Как бы странно это ни звучало, но я помню времена при его правлении. Он бы никогда не допустил такой несправедливости по отношению к другим временам года. Да и после всего, что его прихвостни сделали Инне и Софи…
— Я понимаю, Глеб, — прервала его женщина и поднялась. — Вы рассказали достаточно. Подождите меня здесь, я скоро вернусь.
Она направилась к выходу из гостиной, и Филипп настороженно посмотрел ей вслед.
— Я вам помогу, — вызвался он и отправился следом, опасаясь неожиданных неприятностей.
Катерина не возражала.
В комнате нас осталось четверо.
Дара перевела взгляд с меня на Инну и обратно, а затем сказала:
— Значит, весь последний месяц я общалась с леди Софией Октябрьской? Удивительно!..
Однако радостной она не выглядела, и я почувствовала вину за свой вынужденный обман.
— Прости, Дара. Я боялась признаться…
— Все нормально, я понимаю, — прохладно отозвалась она. — Ты боялась, что мы выдадим тебя королю, ведь мы же всего лишь его дальние родственники и верные подданные и не способны войти в чужое положение, подумать своими мозгами. Чего еще от нас было ожидать?
— Все не так! Я не это имела в виду…
— Конечно! Ты просто считаешь нас такими же, как он. Или, что еще хуже, его послушными марионетками.
Я тяжело выдохнула и покачала головой, не зная, какие слова подобрать, чтобы она меня простила. Никогда не была сильна в убеждении. Сейчас она мне казалась незнакомой, совсем не той веселой и беззаботной Дарой, что я помнила. Мне очень хотелось вернуть ей привычную легкость и непосредственность, но я понимала, что не все обиды легко забываются, и, наверняка потребуется еще много времени, чтобы наладить отношения между нами. Начать заново узнавать друг друга.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
