официального обращения к взрывникам, которое начальник цеха им зачитал без бумажки нет смысла. В простой и доходчивой форме он попенял им на непрофессионализм, мутации верхних конечностей, не совсем естественное происхождение и отсутствие головного мозга где бы то ни было в их организмах. Лузгин пообещал меры репрессивного, отчасти сексуального, воздействия к специалистам, их начальству, родственникам и даже домашним животным. Но всё это было бесполезно, ибо слух вернулся ко всем участниками зрителям мероприятия несколько позже, минут через пять.
Самое смешное, что гораздо позже, на заводском селекторном совещании главный инженер высказал в адрес Лузгина практически тот же список претензий и угроз. В оправдание железнодорожников можно было сказать только одно — большая часть чугуна из «козла» осталась на заводе. Просто кое-что надо было выковырнуть из стены одного цеха. И второе, принципиально всё было верно — просто путь от простого к сложному пошел чуток не туда. Думали, вон чего, а оказалось, вообще не так. Для разрыва чугунного слитка требуется гораздо меньше отверстий, времени и зарядов взрывчатки. Ура, товарищи!
А потом чуть ли не на конвейер поставили подрыв «козлов». Вот только опять вмешались мэр и его общественность. Им опять показалось неудобным, что в парке километров от города гремят взрывы. Так что процесс спасения чугуна решили отложить до победы на выборах. Так в администрации и сказали: «Дайте мне выиграть, а потом хоть всё Криволучье нахрен подрывайте! Задолбали со своей демократией». Мэра можно было понять, налицо двойные стандарты: каким-то сраным оружейникам можно в центре города испытывать автоматические пушки, а друзьям мэра из солнечного Кемерово нет. Причем, если кто-то осмеливался жаловаться на пристрелку пушек, то шёл лесом, а еще недавно шел лес вались в телогреечке с номерочком. А когда жалуются на Чермет за их невинные шалости с реактивными движками и взрывчаткой — то это святое право каждого гражданина и гласность. Кто такое слово-то придумал — гласность? Еще скажите — плюрализм! Куда смотрит КГБ?
Среди всей движухи со спасением ковшей у руководства родилась задумка — на перекрестке шоссе, с двух сторон огибающего Чермет, установить памятник — чугуновозный ковш, одновременно не новый и идеально выглядевший. И без внутренней футировки, раз ему не работать. Из депо с руганью на шибко умных начальников выгнали почти восстановленный экземпляр, готовый к работе, только что без внутренней кладки и погнали на место вечной стоянки. А нефига было его вылизывать, сделали бы криво, отобрали бы какой-то другой ковш, но отобрали по-любому. Там, где начинаются политические вопросы, здравый смысл искать бесполезно.
Как тащить вагон там, где нет рельс? Вариантов три — упираться и волочь посуху аки по рельсам, ломая дорогу; найти транспортировочную платформу; уложить рельсовую времянку по всему маршруту. Естественно, раз дело поручили железнодорожникам, был выбран последний вариант. «Что умеем, то и лепим» — так было решено на планерке в цеху, и за один день от ближайшего выгрузочного пути до места вечной стоянки ледокола, то есть ковша, пролегла рельсошпальная решетка. А когда бледный от испуга машинист по гуляющим рельсам затолкал вагон на постамент и удрал на прочные рельсы, времянку разобрали. На всё ушло полтора суток. Железнодорожники, они порой такие внезапные.
Вне зависимости от того, верите ли вы в чудеса, они иногда случаются. Причем в самой циничной и бессмысленной форме. Очередным рукотворным чудом стало появление на заводе яхты. Как всякое чудо, яхта появилась ниоткуда. Производственный процесс, на вагоноопрокидыватель заезжает очередной вагон с коксом, фиксируется зажимами, поднимается, переворот — и в угольную яму рядом с доменными печами летит яхта! Нет, летит она не под парусами, и мачта трусливо опущена и принайтована вдоль палубы, и окошки, вернее иллюминаторы закрыты фанерой… Но всё равно же чудо! Яхта в вагоне с углем — однозначно контрабанда. И никто уже не будет искать, оттуда к нам через границу прислали, или от нас хотели за бугор вывезти под лёгким и недешевым грузом. Налицо сам факт — в угольную яму попал крупногабаритный посторонний предмет. И сразу группа немедленного реагирования в голубом вертолете, сразу побежали за ценным подарком судьбы? Хрен там — огромный козловой кран с огромным грейфером подкатил по рельсам к нарушительнице технологического спокойствия, навис. Падающий ковш захватил яхту, одновременно разломав её стремительные обводы, поднял — а затем также безэмоционально швырнул на площадку для мусора. Какая яхта? Просто кучка щепок, тряпок и немного металла. Завод слишком суровое место для таких трепетных созданий. Если бы у яхт была душа… ну ладно, признаю — у яхт есть душа. Так вот конкретно эта попала в самый настоящий ад. Увы.
Пришло лето, и фантазия хозяев завода выплеснулась за его границы. За непонятно каким хреном полузаброшенный парк культуры при доме культуры металлургов стал объектом их пристального внимания. Чего не хватает провинциальным паркам? Правильно, аттракционов и веселья. В непонятном забугорье Чермет купил и установил в парке несколько аттракционов, самым забойным из которых были американские горки. Самые простые и не самые высокие, но при этом абсолютно канонические, на которых при любом раскладе из посетителей аттракциона вылетают: крики разной тональности у всех, личные вещи у многих, и содержимое желудка у самых некоторых. Фролов с семейством поначалу решили попробовать прокатиться на этом смертельном поезде, но с детьми их не пустили, а по одному кататься ни Пётр, ни Лена не захотели. Какой интерес визжать и пугаться, если нет возможности ухватить локоть близкого человека?
Зато Пётр увидел очередное подтверждение того, что кемеровские тут надолго. Эти все развлечения покупались, устанавливались, а теперь эксплуатируются не ради прибыли. Хозяева нарабатывают авторитет, влезают без мыла в Тулу и хотят стать тут своими. Ну и ладно, пусть. Тем более, что одно доброе по меркам Фролова дело они уже сделали — выжили из Криволучья цыган. Кстати, ушлый Лузгин провел целую политинформацию для руководства цеха и велел довести до рабочих — это единственные американские горки в России, и сделали их, как оказалось не за бугром, а в Подольске по японской лицензии. Народ должен понимать, на какие траты идут хозяева завода ради него. А чтоб рабочие окончательно поверили в светлые помыслы хозяев заводов, газет, пароходов, на заводе планировалось начать продажу бытовой техники по внутризаводским ценам. То есть, завод по бартеру из-за границы ввозил ништяки крутых марок от холодильников и кожаных курток до видеомагнитофонов и аудиосистем, а потом продавал по ценам, значительно ниже рыночных. В чем профит рабочих? Ты получаешь то, на что никогда даже не пробовал
