Сплюнув в раковину, я ополаскиваю рот и выхожу из ванной прежде, чем у меня возникнет искушение принять душ вместе с ней. У нас запланированы дела на сегодня.
Душ выключается, и через пару секунд Делайла выходит в спальню, обернувшись в полотенце. Она смотрит на лежащую одежду на кровати, морща нос.
- Ты купил мне одежду для тренировок?
Я знал, что она будет ныть по этому поводу.
- Просто надень это.
- А тебе разве не нужно в церковь сегодня?
- Выходной.
- У тебя есть выходные?
- Да.
Она хмурится.
- Но ты всегда здесь.
- Только ради тебя.
- Что ты имеешь в виду?- выдыхает она. Делайла определенно недооценивает мою одержимость.
Я подхожу к ней и убираю мокрые волосы с ее шеи, касаясь мягкой, молочной кожи кончиками пальцев.
- Я хотел услышать твою исповедь.
Она склоняет голову на бок, позволяя мне поцеловать ее горло.
- Но зачем?
- Потому что мне это было нужно. Потому что тебе было это нужно. Потому что ты всегда будешь моим заблудшим ягненком, который ждет, когда его найдут. - Она развернулась в моих руках, устремив взгляд в мои глаза. Я провожу пальцами по разгоряченной коже ее щеки. - Тебя это пугает?
- Нет, - выдыхает она. Ей это по нраву, я вижу это в ее глазах. Ей нравится моя одержимость, потому что она противостоит ее собственной. Мы - отражение друг друга, оба стоим у стекла, прижавшись к нему ладонями и пытаясь забраться внутрь друг друга.
- Все твои грехи принадлежат мне.
- Всё принадлежит тебе, Джудас, - поднявшись на цыпочках, она касается моих губ своими, такими нежными, такими сладкими.
- Хорошо. Теперь одевайся.
Она стонет.
- Я не занимаюсь физической активностью.
Я провожу пальцами по ее бедрам, забираясь под полотенце и медленно снимая его.
- Неправда. - Ее кожа краснеет, а я заставляю свой взгляд сфокусироваться на ее лице, пока глажу ее живот. - Ты можешь быть очень физически активной. - У нее сбивается дыхание, губы приоткрываются, а когда я наклоняюсь к ней, она поворачивается ко мне словно опьяненная. - Давай. Одевайся, - шепчу ей в ухо.
- Ты ужасный человек.
- Я в курсе, - отзываюсь я, покидая комнату.
Я сижу за барной стойкой с кружкой кофе, когда она выходит. И, черт возьми, эти леггинсы потрясающе смотрятся на ней. Для девушки, которая не занимается физической активностью, она выглядит божественно.
Я подаю ей кофе и направляюсь к двери. Она молча следует за мной до спортзала, который располагается на цокольном этаже здания. Никто никогда его не использует, кроме меня, поэтому и сейчас он пуст.
Она осматривается, морща нос.
- Ты считаешь, я толстая или что-то в этом роде?
- Нет, я думаю, ты боишься. – Ее взгляд отвращения сменяется на замешательство.
- Что?
- Ты боишься Натаниэля. - Она тяжело сглатывает, ее плечи напрягаются. Делайла пытается оставаться у меня каждую ночь по мере возможности, и хотя я знаю, что она увлечена нашей связью так же, как и я, дело не в этом. Она боится, что он найдет ее. Сначала я хотел убить его, но это ее демон, и только она может уничтожить его. - Почему ты боишься?
- Потому что ты не всегда можешь быть рядом, Джудас.
- Одного моего имени должно быть достаточно, чтобы защитить тебя, но Натаниэль... для него это больше, чем бизнес. Так что я собираюсь научить тебя защищаться.
Она неуверенно переминается с ноги на ногу.
- Это будет больно?
Я улыбаюсь.
- Я буду с тобой нежен, ягненок. Основные точки: глаза, горло, пах. Бей в любое из этих мест, а затем убегай.
Я демонстрирую ей приемы, и ее брови сдвигаются в сосредоточении, пока она повторяет за мной. Эта девушка хрупкая по своей природе, но через час или около того она уже хорошо справляется с поставленной задачей.
Я нападаю на нее, и она уклоняется, прижимая кулак к моему горлу с большей силой, чем я ожидал. Я кашляю, а ее лицо бледнеет.
- Боже, прости.
Я смеюсь.
- Не извиняйся, Делайла.
Я делаю шаг назад, а затем резко влево, и она инстинктивно подается вправо, как заколдованная змея, танцующая под мою дудку. Она удачно атакует меня еще три раза, прежде чем мы останавливаемся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- А сейчас у меня кое-что есть для тебя.
Я засовываю руку в задний карман спортивных брюк и достаю нож, купленный специально для нее. По первому впечатлению он кажется неприметным, ведь видна только ручка, выполненная из богато украшенного дерева и инкрустированная серебром. Когда я вытаскиваю лезвие, ее глаза расширяются.
- Ты хочешь, чтобы я носила с собой нож?
- С ним ты будешь чувствовать себя увереннее.
Она осторожно забирает его у меня, глядя на маленькое лезвие в руке.
- Ты действительно думаешь, что Нейт придет за мной? - шепчет она.
- Я думаю, ты всегда должна быть наготове. Сейчас... - я беру ее за руку, складывая лезвие. - Я буду надвигаться на тебя, но вместо того чтобы уклоняться, сделай шаг вперед, притяни меня ближе и воткни лезвие в живот.
Мы повторяли это движение снова и снова, до тех пор, пока я не увидел огонек света в ее глазах и жажду власти, а также готовность пролить кровь.
- Хорошо, - я целую ее в лоб, вдыхая аромат ванили, смешанный с ее потом.
- Спасибо, - выдыхает она, поднимая подбородок и глядя на меня сквозь ресницы. Ее рот прижимается к моим губам, задерживаясь достаточно долго, чтобы мои пальцы сжали ее талию и толкнули вперед. Мой язык скользит по ее нижней губе, и она стонет, как маленький демон, который выходит за рамки контроля.
Ах, моя жадная грешница. Она опьяняющая. Я с охотой окружу себя ею и назову это спасением.
***
Я стою у церкви с фальшивой улыбкой, как и каждое воскресенье. Все прихожане проходят мимо меня, пожимая мне руку и улыбаясь, словно сам Бог прикасается к ним.
- Джудас, - я поворачиваюсь на звук своего имени с ирландским акцентом, инстинктивно съеживаясь, будто у меня проблемы.
Ко мне подходит моя мать, ее бледно-розовое платье и кремовый кружевной пиджак делают ее похожей на гостью на свадьбе, а не на прихожанку церкви.
- Ма, я не ожидал увидеть тебя здесь.
Она крепко обнимает меня и целует в щеку, без сомнения оставляя свою розовую помаду на моей щеке. Ее рыжие волосы с проседью представляют собой массу беспорядочных кудряшек, что бы она ни делала с ними. Я не могу представить, чтобы моя мать когда-либо выглядела действительно собранной. Это ей однозначно не подошло бы. Отец всегда шутит, что ее волосы были предупреждением Господа о том, что она неуравновешенная.
- Ну, ты бы знал, если бы хоть раз воспользовался своим телефоном, - огрызается она. - Я уже несколько недель ни одной весточки не получала.
- Я был занят. - Делайлой.
Она сужает глаза.
- Ага, выполняешь работу дьявола. - Вот так вот. - Я не знаю, как можно в одно мгновение служить Всевышнему, а в следующее - подпитывать самого дьявола, - она разочарованно качает головой, а я хочу побиться лбом о ближайшую стену.
- Ма, почему бы тебе не зайти внутрь и не сесть? Я не забронировал место, потому что не знал, что ты приедешь. - Она задирает подбородок и проходит в церковь мимо меня. Я знаю, что она способна сбросить какую-нибудь старушку с передней скамьи без малейшего стыда.
Само собой, когда я встаю за кафедру, моя мать занимает почетное место в передних рядах прямо передо мной.
- Да пребудет Господь со всеми вами, - начинаю я.
Слышу стон петель, когда открывается огромная церковная дверь. Я удивлен, увидев, как Делайла проскользнула внутрь и заняла место на задней скамье. На ней алое красное платье, и я улыбаюсь. Я помню, как она впервые пришла на службу в своем маленьком желтом платьице, похожем на солнечный свет и невинность. Она изменилась, преобразилась. Теперь она сидит в стенах церкви, словно маленькая грешница, алея кроваво-красным цветом, словно личный представитель самого Дьявола. Вокруг нее царит порочная уверенность грешника, далекого от поиска прощения. Она прекрасна. Она идеальна.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
