Нет. Не пойдет.
Конечно, за свое предательство, за эту невесть откуда взявшуюся чужую женщину под одеялом, которое выбирала Диана, он заслуживает ни много ни мало смертной казни, причем в древнекитайском стиле… Но вряд ли ему вынесут такой приговор, даже если он наймет самого бездарного адвоката. И что остается?
Диана точно знала, что ей не хочется сидеть сложа руки. Вытаскивать Алана ей тоже не хотелось, но… если посмотреть с другой стороны… это отличный способ над ним доминировать. Показать, что он без нее — слаб и бессилен. Что она для него важна. Кроме того, это отличный способ ускорить встречу, а ей многое, очень много нужно ему сказать. И о многом расспросить.
И вообще.
Насколько болезненнее пощечина после поглаживания по щеке! А после рукопожатия?
Диана бросила курить года полтора назад. Где-то полгода назад она решила, что полностью избавилась от зависимости, а значит, ее отношения с сигаретами теперь — это легкий флирт и никаких взаимных обязательств, поэтому она позволяла себе выкурить пару раз в месяц сигаретку-другую, если того требовала душа — нет, не организм, ни в коем случае. Обычно она курила в пятницу, после работы, предвкушая беззаботный отдых, или в воскресенье, под чашку утреннего кофе.
Сегодня был понедельник, причем самый нелюбимый ею час — половина одиннадцатого, когда фронт работ на неделю только обрисовывается и обычно бывает широк и страшен.
Тем не менее Диана курила. Причем уже третью сигарету подряд. Салон автомобиля был полон табачным дымом, как аквариум водой. Вытаскивая из пачки первую, она еще утешала себя тем, что ей срочно нужно доставить себе удовольствие. Теперь она совершенно не думала о том, что делает, это стало не важным. Важным было лишь одно — сейчас, с минуты на минуту, состоится один из самых тяжелых разговоров в ее жизни.
Наконец Алан вышел из дверей полицейского участка. Диана видела, как он чуть прищурился от яркого солнечного света, с трудом расправил будто затекшие плечи. Выглядел он не лучшим образом — в помятом костюме, в несвежей рубашке, с сильно отросшей щетиной на щеках. Диана прислушалась к себе: рада ли она его видеть? Рада. Где-то очень глубоко в душе. А на поверхности — волны злости. Подумать только, она полторы штуки баксов выложила за счастье созерцать этого человека здесь и сейчас!
Взгляд Алана упал на ее машину. Диана помахала ему рукой и хищно улыбнулась, не уверенная, правда, что он увидит — зрение у него похуже, чем у нее. А жаль.
Алан медленно перешел дорогу — так медленно, будто его связали лентами из мягкой резины. Или будто ему совершенно не хотелось приближаться к Диане.
Остановился рядом с машиной. Наклонился, взглянул на нее тяжелым взглядом. Выпрямился. Открыл дверь — осторожно, предельно осторожно. Сел внутрь. Вкрадчиво хлопнул дверью.
— Ну здравствуй.
— Спасибо, Ди.
— Спасибо — хорошее слово. Емкое такое… Вот только почти бессмысленное. Смысл от частого употребления стерся. — Диана швырнула недокуренную сигарету в окно.
— Большое спасибо, — с нажимом повторил Алан. — Не ожидал от тебя такого широкого жеста, но все равно очень благодарен.
— Об ожиданиях и жестах, я думаю, будет отдельный разговор. Собственно, я потратила кучу денег на то, чтобы он состоялся как можно скорее. — Диана ядовито улыбнулась.
— Ну попробую хоть в этом твои ожидания оправдать. В знак признательности. Деньги, разумеется, я тебе верну.
— Не хочешь быть в долгу?
— Ты же знаешь, я это ненавижу.
Диана пожала красивыми обнаженными плечами. Она специально оделась, как королева бала — знала, что на работу с утра не пойдет, и знала, что встречу с Аланом нужно обставить как личный триумф.
— Кстати, откуда ты узнала, где я?
— Это было несложно, поверь мне. Но есть вещи, которые мне все-таки хотелось бы уточнить?
— А именно? Хочешь знать в подробностях обстоятельства моего преступления? С удовольствием расскажу, заметь, почти не опасаясь, что на суде ты будешь свидетельствовать против меня. Потому что, если бы понадобилось, я бы сделал это еще раз.
— Об этом позже, хотя мне, конечно, страшно любопытно. Но гораздо больше меня интересует вот что: кто она?
Диана не могла сдержать дрожь в пальцах и потому нервно барабанила ногтями по рулю, чтобы хоть как-то скрыть ее.
Алан смотрел на ее красивый, немного капризный профиль и удивлялся, как он мог быть таким слепцом: он принимал взрослую, жестокую, жесткую, требовательную женщину за нежную девочку, которой никак нельзя без его заботы. Забавно, как ей удавалось обыграть все так, будто бы это он — сильный, а она — слабая, и как он велся на ее уловки, наслаждался даже, гордился собой, тешил свое самолюбие. Одно слово — дурак.
Будь он в чуть более поэтическом настроении, он бы грустно улыбнулся, но сейчас, после двух дней, проведенных взаперти, без душа, без бритвы, без смены белья, в прокуренном салоне автомобиля ему было не до меланхолии и печали об ушедшем.
— Что молчишь? — раздраженно бросила Диана.
— Прости, задумался. На тебя засмотрелся.
— Хватит врать! Отвечай, что за девица живет в нашей квартире?!
— В нашей? — непритворно изумился Алан. — Ты что, серьезно так считаешь?
Диана побелела. Она всегда белела от гнева. Александр Македонский не взял бы ее в свою армию: по легенде, он отбирал только тех, кто от гнева багровел. Ничего себе методика, но вот в лице Дианы он, безусловно, потерял бы ценную боевую единицу — она могла бы соблазнять врагов, очаровывать их своей невинностью, а потом, в самый неожиданный момент…
— Алан, ты прекрасно понимаешь, о чем я!
— Диана, извини, конечно, если я что-то превратно истолковал, — медленно проговорил Алан, — но, по-моему, ты ушла от меня.
— А вещи мои она тоже носит? Ты отдал ей мои платья? А нижнее белье?
— Не передергивай.
— Это ты перегнул палку, Алан.
— Знаешь, может, это наивно с моей стороны, но я думал, что человек уходит, чтобы уйти, не быть больше с кем-то или где-то… а не для того, чтобы кому-то что-то доказать, кого-то позлить, наказать. Это называется манипуляция и демонстративное поведение. Они, как правило, разрушают личность и отношения.
— Твоя новая любовница что, психолог?
— Нет, моя, как ты изволила выразиться, новая любовница тут ни при чем. Просто я иногда читаю кое-что помимо телепрограммы и новостей.
— А я, значит, дура?! — взвилась Диана и изо всех сил заехала кулаком по центру руля. Раздался резкий звук автомобильного гудка.
— Нет, но ты очень нелогичная.
— Хватит пудрить мне мозги! Где ты подобрал ее?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
