— Это твоя невеста внесла залог?
— А это имеет значение?
— Вероятно.
— Бывшая девушка. Но не суть…
— Хм. Забавно. Эта «бывшая девушка» только что была здесь. Вернула Иви ее вещи и сказала, что вы с ней начинаете с чистого листа и что будет нехорошо со стороны Иви вставлять палки в колеса. Кольцом вот похвалилась.
Льюис смотрел на Алана так, словно ждал, что он покраснеет и признает свою вину. Алан краснел, но от злости, и по скулам ходили желваки.
— Вот же дрянь… — прошипел он.
Все его теплое, спокойное отношение к Диане улетучилось, как сигаретный дымок, рассеянный ветром. Это же надо…
В руке отдалось глухой болью. Жалобно звякнула посуда. Отпрыгнула от кассы девочка-мексиканка. Это Алан вложил свою ярость в удар по стойке.
Льюис молчал, как статуя возмездия.
— Где Иви?
— Ты еще и глухой? Ушла подышать воздухом.
— Как ты мог ее отпустить?! — завопил Алан.
Невезучие посетители затравленно заозирались, окончательно убежденные в том, что живыми им отсюда не уйти. Когда в ресторан врывается псих, жертвы неизбежны. Увы и ах. Закон жанра.
— А вдруг с ней что-то случится? Она же явно была не в себе?
— Я пытался! — Льюис тоже потерял самообладание. — Но она ничего не хотела слушать! Сказала, что вернется через полчаса и больше не будет плакать! Какой же ты подлец!
— Прекрати истерику! Та женщина и вправду внесла залог, но для меня это было большим сюрпризом, потому что еще в начале прошлой недели она собрала чемодан и ушла от меня! А сегодня утром мы окончательно выяснили отношения и сказали друг другу последнее прости. Выходит, после этого она примчалась сюда… на своей метле…
— А откуда у нее была сумка Иви?! — Льюис не собирался так просто сдаваться, это было очевидно.
— А ты подумай своей головой! Ключи у нее никто не забирал, дома сегодня утром никого не было…
Льюис молчал, только тонкие ноздри подрагивали. Это от умственного напряжения?! Алан напряг память. Он и вправду не видел сумки Иви. Ни в гостиной, ни в спальне. Не видел ее вещей. Идиот, как же он сразу не обратил на это внимания? Хотя что бы это изменило?
— Слушай, Льюис, я — искать Иви, пока она не наделала глупостей или не влипла в какую-нибудь очередную историю, с ней это случается. Вот моя визитка. Если она придет сюда раньше, позвони мне. Позвонишь?
— Позвоню, — неохотно согласился Льюис.
Алан выбежал из пиццерии. Он нечасто переходил на бег, но сейчас ему казалось, что, если он опоздает хотя бы на минуту, разразится катастрофа всей его жизни.
11
А вот Иви была уверена, что катастрофа всей ее жизни уже случилась. Что сошла лавина и погребла ее под невозможно огромным слоем снега, что произошел обвал и она лежит, раздавленная сотнями тонн каменных осколков, что наводнение затопило город, дом, где она жила, и мутная, желтоватая вода плещется теперь над самой крышей, что извергся вулкан и она захлебнулась раскаленной лавой и сгорела в ней.
В общем, ощущение было ужасное.
Хотя чего она ожидала?
Что любовь, как в сказке, окажется взаимной? Жили долго и счастливо и умерли в один день? Ха, насмешила. В этих каменных джунглях все не так, как в романтичном Шервудском лесу. Здесь мужчины и женщины сходятся не для того, чтобы отдать друг другу сердце, а чтобы было с кем проснуться утром, и это еще не худший вариант — речь вообще может идти лишь о том, чтобы заснуть в одной постели. Или даже не заснуть, а просто… провести там время.
Ничего удивительного, что все получилось так, как получилось. Наивность — зло, это об нее разбиваются сердца, как корабли о скалы, об нее, а вовсе не о злой и жестокий мир. Мир такой, какой он есть, бесполезно сокрушаться о его несовершенстве, тем более что это ничего не меняет. Мир стоял, стоит и, по неподтвержденным данным, стоять будет, по крайней мере, до второго пришествия, а так как дату еще никто не назначал, то имеет смысл подумать, как в нем жить дальше.
Вот тут-то и начинались самые большие проблемы.
Жить дальше отчаянно не хотелось.
Не хотелось настолько, что Иви несколько раз перешла дорогу, не глядя по сторонам, но, так как ничего не случилось и свет не спешил меркнуть в ее глазах, решила, что нужно быть осторожнее — раз уж ангел-хранитель настаивает. Зачем затруднять ему и без того нелегкую работу?
На нее оборачивались — еще бы, она не сняла форменную одежду, топ и фартук. Но ничего. Это меньшее из зол, которые на нее сегодня свалились.
Мыслей в голове было то ли слишком мало, то ли слишком много, но расслышать отчетливо не удавалось ни одну из них. Иви пыталась понять, злится ли она на Алана. Нет, вроде бы не злится. Разве злится жертва на палача после того, как он снес ей голову большим топором?
Впрочем, голова, хоть и звеняще-пустая, была на месте. А вот сердце будто вытащили из груди и разорвали на мелкие кусочки прямо у нее перед глазами.
Ничего. То, что нас не убьет, сделает нас сильнее. Прав был Ницше. И если она доживет до вечера, ну ладно, по-хорошему — до завтрашнего утра, потому что перенести ночь гораздо тяжелее, чем день, она станет невероятно, невозможно, несгибаемо и неоспоримо сильной.
Как Терминатор.
Нет, Терминатор, помнится, плохо кончил.
Как Жанна д'Арк. Черт, что ж за мысли такие в голову лезут…
Иви и сама не заметила, как ноги донесли ее до Юнион-парка. Вот и славно, парк — это то, что нужно. Парк — это природа. На природе хорошо размышлять о вечном. О трагичности истинной любви, например. Нет, об этом мы думать не будем. Лучше о зелени — о деревьях, травке, цветах.
Он ни разу не подарил ей цветов.
И как она раньше не обратила на это внимания?
Нет, цветы ни при чем. Гай вон тоже не баловал ее знаками внимания. Гай, Гай, Гай… Может, этот кошмар с Аланом послан ей в наказание за то, как она обошлась с Гаем?
Мысль произвела на Иви эффект откровения. И как она раньше не додумалась? Ведь это так просто. Судьба всего-навсего показала ей, что отмахиваться от тех, кто нас любит, дурно. Она, по правде говоря, не была уверена, что Гай ее по-настоящему любит, однако… это же урок, модель ситуации, урок не обязан быть идеальным. Идеальны только эталоны в Британском музее.
Иви опустилась на скамейку неподалеку от входа. Идти дальше не было сил, да это и не важно. Какая ей разница, ездят машины в пяти метрах или в полукилометре от нее. Ей не мешает. Мешает что-то другое, какая-то заноза, но вот где она… Иви вздохнула. Ничего не понятно.
Ей казалось, что она больна и бредит. Может, так оно и было. Она ведь не измеряла температуру, убегая из кафе. А что бы это изменило? Разве таблетка аспирина спасла бы ее от мук разрывающегося сердца?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
