Мама просияла. По всей видимости, больше всего она боялась, что мои нервы не выдержат непредвиденной задержки. А раз я так спокойно отнеслась ко всему, то и волноваться было не из-за чего!
— Ox, Эйлин, ты меня прямо к жизни возвращаешь, — улыбнулась она.
Мы обнялись. Наверное, мне следовало бы обо всем рассказать ей. Но я чувствовала себя так плохо, как будто весь мир предал меня. Я разочаровалась в Патрике, кто знает, не придется ли мне разочароваться и в собственных родителях?
— Пойду-ка я, распоряжусь насчет угощения. — Она заторопилась на улицу. — Не хочешь со мной? У тебя бледный вид…
— Это все корсет, — уверенно сказала я. — Но на улицу я не хочу. Ведь ты же не сможешь завязать Патрику глаза!
Я произнесла его имя со смехом, но сердце мое обливалось кровью. Видимо, что-то в моем голосе показалось маме подозрительным, потому что она предложила:
— Может быть, прислать тебе кого-нибудь из девочек? Люси или Джин?
Я отрицательно покачала головой.
— Я просто хочу немного побыть одна, мама. Не беспокойся.
Она не нашла в этом желании ничего страшного и вышла из комнаты. Теперь действовать предстояло мне.
Сейчас, вспоминая детали своего лихорадочного бегства, я не могу удержаться от улыбки.
Неизвестно почему, но я чувствовала себя преступницей. Я осторожно выглянула из комнатки и, увидев церковного сторожа, попросила его вывести меня на задний дворик. Сторож был стар, хром и некрасив, но сейчас я точно знаю, что это был ангел, посланный с небес. Без него я не смогла бы выбраться из церкви незамеченной.
Сторож не задавал мне никаких вопросов, считая мою просьбу блажью богатой невесты.
Когда я очутилась на улице, я быстро пошла вдоль небольшого кладбища, а потом свернула в рощу. Гости, занятые шампанским, толпились у входа в церковь, разговаривали, флиртовали, фотографировались. Одним словом, прекрасно проводили время.
Я тем временем дошла до дороги и села в первую остановившуюся машину. Удивительно, какое количество мужчин готовы оказать услугу девушке в подвенечном платье! На эту тему стоило бы написать отдельную статью.
Я добралась до дома, попросила моего великодушного водителя немного подождать, поднялась в свою комнату и наспех собрала чемодан. Если слугам и показалось странным мое внезапное возвращение, то они ничем этого не выдали. К тому же большинство было занято на кухне, наводя последний глянец на посуду или поливая глазурью свадебный торт. Поэтому и здесь мне не чинили никаких препятствий.
Я захватила с собой деньги и расплатилась с водителем, который доставил меня еще и в дублинский аэропорт.
Ближайший рейс, на который я смогла купить билет, отправлялся в Нью-Йорк.
Таким образом, когда мои взбешенные родственники и жених напрасно ожидали моего появления, я проходила регистрацию на посадку.
Да, грустная получилась у меня история. Если бы не одно но — судьбе было угодно подвергнуть меня страданиям и злоключениям, чтобы в конечном итоге вознаградить за все с лихвой.
Мои глаза открылись. Я поняла одну простую вещь — что настоящая любовь ни с чем не сравнится в этом мире, и это касается как мужчин, так и женщин…
Максимилиан отложил в сторону последний лист, исписанный убористым почерком Эйлин, и потер глаза. Пожалуй, не стоит это пока печатать. На этот раз у Эйлин получилась не статья, а исповедь. В любом случае надо будет посоветоваться с Питером. Когда он вернется из свадебного путешествия.
Макс улыбнулся. Он ни секунды не сомневался в том, что Питер не позволит Эйлин просто так уйти. Иначе он бы перестал его уважать.
Раз в жизни встречается настоящая женщина, так ее надо держать обеими руками и никуда от себя не отпускать…
Казалось, совсем недавно она сидела на этом самом месте и обливалась горючими слезами. А теперь она уже миссис Питер Данн, примерная жена и счастливая возлюбленная.
Максимилиан поворошил рукой исписанные листочки. Как же настрадалась она, бедняжка.
Надеюсь, Питер вознаградит ее за все. Макс откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. А ведь одно время я был готов поклясться, что она неравнодушна ко мне, некстати подумал он. Хотя разве этих женщин можно понять?
А в это самое время Питер и Эйлин сидели в парадном зале особняка Донахью в дублинском пригороде. Они прилетели в Ирландию накануне. Эйлин побаивалась встречи с родными, но Питер настоял на этом. Он не хотел, чтобы они плохо думали о нем или о своей дочери. К тому же не мешало навестить и своих родственников. Конечно, за исключением дяди и тети, родителей Патрика…
— Значит, Эйлин работала в вашем журнале? — в который раз переспросила миссис Донахью.
Она никак не могла прийти в себя. Ее как громом поразило известие, что Эйлин вышла замуж за двоюродного брата своего бывшего жениха. Стоило проделывать все это, чтобы в конечном итоге все равно стать женой Данна? — ворчала она про себя.
Но в душе миссис Донахью была счастлива.
Поведение Эйлин возмутило ее, и первое время она не желала ничего о ней слышать. Но потом материнское сердце не выдержало, и она позволила мужу разузнать что-нибудь о дочери.
Выяснилось немногое — только то, что Эйлин уехала в Нью-Йорк.
Родители места себе от беспокойства не находили. Только когда от Эйлин пришла телеграмма, что с ней все в порядке, миссис Донахью смогла вздохнуть с облегчением. Объяснить причины своего поведения Эйлин не сочла нужным. С тех пор раз в месяц она давала о себе знать короткими телеграммами.
И вот вдруг такой сюрприз. Первой ласточкой стала поездка Патрика Данна в Нью-Йорк.
Донахью сразу поняли, что он поехал к Эйлин.
Хотя их отношения с семейством Даннов значительно ухудшились, и без этого им стало все известно — слухи быстро распространяются в маленьком городке.
Патрик вернулся ни с чем.
— Выпороть бы эту маленькую нахалку, и дело с концом, — в сердцах проговорил мистер Донахью. — Только подумать, сколько хлопот она доставила почтенным людям…
Миссис Донахью молчала. Она была согласна с мужем. Но в глубине души чувствовала, что ее девочка не могла поступить так без основательной причины.
— Знаешь, мне кажется, Патрик явно приложил руку к побегу Эйлин, — как-то робко заметила она.
Тогда муж вспылил. Но она оказалась совершенно права. И вот теперь дочь сидела напротив нее с горящими от счастья глазами и держала за руку своего мужа. Тоже Данна, между прочим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
