у Отца с Мамой получились арахниды, которые могут преуспевать сразу в нескольких делах. Мои младшие Сёстры могут делать разные вещи с одинаковым успехом, но специальность обязаны выбрать. Я даже немного завидую им.
— Так что же в этом плохого?
— В том, что иногда они ошибаются. История той покинувшей дом Сестры повторяется с Рами. — быстро ответила А. — И даже зная, чем закончилось подобное в прошлый раз, я поступала жестоко и с Рами. Это как плохая привычка — я просто не знаю, как сделать правильно, поэтому делаю то, что лучше всего получается.
— Я, конечно, подозревал, что с ней что-то не так. — если честно, здесь я слукавил. “Что-то” — это явно преуменьшение. — Но она не кажется обиженной на тебя. Она в тебе души не чает, А.
Это она там засмущалась? Мне не показалось?
— Надеюсь, что так. — даже голос её не такой сухой и строгий после этой похвалы. — Но другие Сёстры всё равно игнорируют её. Рами… Она решила стать воином. Кажется это я виновата в том, что она хочет быть похожей на меня. Возможно, её впечатлили истории о моих победах, которые Мама иногда рассказывает время от времени.
— Так это же хорошо! Знала бы ты, как я мечтал о том, чтобы моя сестра на меня равнялась.
— Но она не может быть воином… Она не справляется со своими обязанностями, что делает её такой же, как та Сестра, что ушла.
— Почему? — Даже я понял, что вопрос риторический.
— Никто не знает. — ответила А с тоской в голосе. — Она… просто не попадает. Постоянно упускает добычу на охоте, не замечает приближающуюся угрозу, не может догнать убегающую жертву. У неё есть скорость, есть необходимая сила, есть все необходимые для этого умения, но она почему-то не справляется.
Мне действительно нечего на это сказать. Надо будет вести себя с Рами помягче в следующий раз.
— Поэтому другие Сестры её игнорируют, избегают. Они не обращаются к ней за помощью, даже если дело является её обязанностью, потому что думают, что она не справится.
— Может, дело в тренировках? Ты пробовала…
— Учить её? Да, мы занимались с ней тысячи раз. Она даже по обездвиженной цели не попадает, если та не находится буквально у нее перед лицом!
— Я правда не знаю, что и сказать. Неужели всё настолько плохо?
— За всю свою жизнь она только один раз вернулась с добычей — когда принесла тебя.
Теперь я чувствую себя каким-то ущербным.
— Ну вот видишь, её упорство дало свои плоды. — С горькой иронией в голосе ответил я.
— Надеюсь, что ты прав. С того момента, как ты появился, всё пришло в движение. Рой постоянно что-то делает. Мы с ней стали общаться чаще. Рами снова начала плести. Эх, если бы я могла уговорить её бросить охоту и начать заниматься изготовлением одежды…
На этой меланхоличной ноте наш разговор был исчерпан.
А продолжила разговаривать сама с собой, предаваясь мечтаниям, но остальные слова я уже не мог различить. Тут я понял, что вокруг уже достаточно светло, чтобы выключить лампу. Неспешно разговаривая, мы (я уж точно) сами не заметили, как оказались на открытой поляне недалеко от знакомого ручья. Раз за разом я оказываюсь в одном и том же месте и всегда тут что-то происходит.
Я обернулся назад, в попытках осмотреть Улей хотя бы отсюда. Тщетно. Глухая стена из деревьев не позволяла точно определить, где находится солнце, чего уж говорить об ориентации на местности.
Зато я обнаружил еще кое-что интересное. Копьё. Я всё это время держал его в руках. Я практически не замечал его веса до тех пор, пока не попытался снять лампу с его навершия. В этот момент плечи предательски начали болеть, а ведь я его начал таскать буквально несколько минут назад. Наверняка завтра я буду лежать “без рук”, если вообще найду в себе силы проснуться.
А это тоже заметила.
— Теперь, когда мы оба понимаем, что ты не сможешь долго бегать с копьем в руках, нам придется сменить тактику. Только что я заметила несколько Черных Языков вдалеке. Я выманю одного на тебя. Приготовься, человек. Сражение с ними будет тяжёлым испытанием для тебя.
— Что?.. — на том месте, где стояла А, уже никого не было. Рами тоже до сих пор не появилась. Видимо, решила следовать плану и пошла в другое место, чтобы дать нам время “наедине”. — Да ты издеваешься…
Фантастика. Эта…тараканша, или какое там она насекомое, просто бросила меня и вот-вот погонит на меня какую-то другую тварь. Я ведь даже не знаю ничего о местных животных. Как там в документальных фильмах держали копьё первобытные охотники? Близко к поясу, слегка пригнувшись? Ну хотя бы так. А если там что-то быстрое? Успею ли я вообще ткнуть копьем? А если промахнусь? А если не промахнусь? Будет кровь. Я оборву чью-то жизнь? Или меня убьют?
* * *
Ничего не происходит.
Что, если А напугала животное и оно сбежало в другое место? Надеюсь, что так. Наверное, стоит её окликнуть, но рисковать тоже не хочется. Может, куда-то отойти, спрятаться? Хорошая идея. Может быть, зверь видит меня и не бежит, куда следует.
Оставив лампу посреди поляны, как ориентир, я покрепче обхватил своё оружие вспотевшими руками и медленно отошел в сторону зарослей. Проверив древком, что в кусте никого нет, я осторожно шагнул через него ногой. Какой же, оказывается, непроходимый этот дикий лес! Мало того, что мне просто сложно шагать через заросли, так еще и копьё протащить сквозь них — та еще задача. Оно то и дело цеплялось за ветки или упиралось в землю задней частью древка. И зачем копья делать такими длинными? Они, разумеется, должны доставать далеко, но не в полтора моих роста же! Я ведь на охоту пошел, а не конные войска останавливать в первых рядах.
Чертыхаясь, я выбрался на другую сторону зарослей на очередную небольшую поляну, затем вышел на середину и огляделся. Тихо спокойно, умиротворяюще. Вот только звуков не слышно. Даже звука ветра, хотя я точно вижу, как колышется листва деревьев… Так, это уже нехорошо. Что-то не так. Я попытался закричать, но не слышу даже собственный голос! И зачем я пошел сюда, словно горе-туристы в фильмах ужасов, которым не терпится проверить подвал, из которого доносятся утробные звуки? Сказано же было, стоять на месте! Надо вернуться назад, срочно! Я развернулся обратно и замер.
Там, у деревьев, на меня смотрело “оно”. Маленькое существо, видом напоминающее нечто среднее между
