магов было не так много на оба мира. И как должно быть ему было тяжело при всем этом не оставить после себя сына. Ростиславу не везло с детьми. У него было две жены, и они исправно рожали ему отпрысков, однако те умирали ещё во младенчестве. Живой осталась одна единственная дочь, та, что и пророчили ему нынче в жены — Евдокия.
— Приветствую тебя на своей земле, Кощей, — раскатисто произнес Ростислав.
— И я тебя, князь, — ответил Кощей. — Я пришел за первой половиной обещанной дани. Также хочу объявить свое решение относительно твоего предложения о женитьбе наших детей.
Ростислав кивнул и махнул рукой. Отворились двери, двое молодцов внесли внушительных видов сундук и распахнули его. Кощей подошел ближе и поднял лежащие сверху соболиные шкуры. Под ними было золото.
— Отлично, — кивнул Кощей. — Жду еще один такой же к исходу луны. Она нынче только нарастает, и времени тебе должно хватить. А теперь, что касается женитьбы. Мой сын принял решение. Демьян.
Демьян подумал, что Кощей мог бы объявить все сам. Но тот специально заставлял его говорить. В Тридевятом должны были знать, что он не просто сопровождающий, что он способен самостоятельно принимать решения, и они имеют значение. Он сделал шаг вперед и еще раз кивнул в знак уважения.
— Я благодарю за оказанную честь, княже, и за то, что сочли меня достойным руки вашей дочери, но вынужден отказаться. Не думаю, что Навь — подходящее место для юной княжны. Так будет лучше для всех.
Атмосфера в зале немедленно переменилась. Демьян снова огляделся, и ему почудилось, будто на лицах бояр он заметил страх. На лице сидящей рядом с князем княгини Федосьи уж точно. Стало занятней.
— Это никак не повлияет на достигнутые договоренности, — добавил он.
Ростислав натянуто улыбнулся.
— И все же полагаю, ваше решение слишком поспешно, — аккуратно произнес он. — Вы ведь даже не видели мою дочь. Поверьте, Евдокия сумеет сделать вас счастливым, — и гаркнул внезапно, ударяя посохом, что держал в руках, по полу. — Привести Евдокию.
Начинался цирк, а Кощей отчего-то и не думал его останавливать. «Что ж, — решил Демьян. — Если судьба дает лимон, делай лимонад». Почему бы не насладиться представлением.
Привели Евдокию. Разумеется, портрет соврал. Она была куда старше, чем полагалось быть девице на выданье. Возможно, лет двадцать пять. Демьян поразился ее бледности и худобе. Под слоями одежды этого не было видно, но ее выдавали острые скулы. Здешние красавицы хвастались пышным телом и округлыми формами. Может быть, больна? Тогда в Нави она точно долго не протянет. А что, если в этом и есть план Ростислава? Отдать ему умирающую дочь, а потом объявить, что он ее уморил? Но в чем выгода? Интересно, Кощей уже понял? Отец вечно опережал его на пару ходов.
Или это какое-то испытание? Кощей решил устроить ему экзамен? Хочет, чтобы он сам обо всем догадался? С него станется. А значит, надо быть внимательнее…
— Моя дочь воспитана и знает, как нужно вести себя, чтобы мужчине было приятно. Она не доставит хлопот. И потом, — обратился он уже к Кощею, — разве ваша жена не живет с вами в Нави? Значит, не так опасна ваша вотчина для женщины.
Вопрос был вроде как задан самый простой. И вроде как из лучших побуждений, но Кощей нахмурился.
— Благодарю за беспокойство, но моя жена и ее благополучие мое личное дело, — отрезал он. — И если уж вы так настаиваете, дадим молодым пообщаться.
Он схлестнулся взглядом с Ростиславом и, разумеется, вышел победителем.
— Все вон, — недовольно повелел Ростислав и, удивительно, никто не посмел возразить, и зал очистился в мгновение ока.
— И мы с вами, пожалуй, выйдем, — решил Кощей.
Ростислав глянул на Федосью, и та немедленно поднялась. Вдвоем они сошли вниз с помоста и вместе с Кощеем покинули залу. Демьян мысленно вскинул бровь. Выходило, что князь хочет женить на нем свою дочь настолько сильно, что готов терпеть подобное обращение. А особым терпением Ростислав никогда не славился.
А между тем они с Евдокией остались одни. Она совсем побелела, от страха, наверное. Глянула на него всего один раз и опустила глаза в пол. Она была вся закутана в одежду, и видно было одно лицо. Губы полные, брови словно росчерк, карие глаза под длинными ресницами. Оно могло бы быть красивым, если бы не было столь болезненным. «Жена», — подумал Демьян. Примерил к ней это так и сяк. И на месте обряженной в драгоценности и парчу Евдокии вдруг так явно представил Юлю. Юлю, в ее глупой многослойной фатиновой юбке с серебряными звездочками. С косичками, в которые вплетены разноцветные пряди. Юлю, которая любит какао с зефирками и так отчаянно жестикулирует, рассказывая ему про своих учеников. «Жена», — снова мысленно медленно-медленно произнес он. Юля улыбнулась в ответ. Он тоже улыбнулся. Евдокия задрожала от страха. Пришлось вернуться в реальность.
— Не съем, — вздохнул Демьян. — Слушай меня. Замуж ты за меня не хочешь, да и я не горю желанием тащить тебя под венец. Так что разойдемся полюбовно. Твоему отцу я скажу, что невесту могли найти помоложе. Уж не принимай на свой счет.
И тут случилось то, чего Демьян никак не ожидал. Евдокия рухнула на пол. Однако упала она отнюдь не в обморок, как ему в первый момент это показалось. Упала она ему в ноги, подняла лицо, которое теперь и вовсе озарилось ужасом, и взмолилась:
— Умоляю! Не губите! Я буду хорошей женой! Все-все для вас сделаю! Что скажете! Прошу…
Она потянулась рукой к его ноге, и Демьян сделал шаг назад. Рука безвольно упала на пол.
Демьян подавил тяжелый вздох и поднял ее за плечи, усаживая.
— А вот теперь, — сказал он, внимательно глядя ей в глаза, — ты расскажешь мне все как есть. И от этого будет зависеть то, что будет дальше. Только давай по существу и недолго. Я ж не знаю, сколько у нас времени.
Через десять минут он вывел ее за руку из зала.
— Свадьба будет в Нави, — сказал он. Поймал заинтересованный взгляд наставника и отвел глаза. — Соберите приданое для невесты. Временами обязуюсь появляться здесь, привозить жену, навещать свекров, дабы они могли убедиться, что ей со мной хорошо.
Ладонь Евдокии стала совсем холодной и липкой
