Когда комэск услышала, что девушки просят нас найти площадку возле реки, она буркнула, что мы вечно демаскируем аэродром своими постирушками. На что штурман Полина Ульянова примиряюще произнесла:
— Тогда и у леса. Там спрячем свои постирушки.
Полина очень любила аккуратность во всем. Всегда у нее все было начищено до блеска. Работая еще механиком по приборам, она всегда ухитрялась ходить в чистом обмундировании. Даже на комбинезоне не было ни пятнышка. От сна урвет время, но постирает все. В любом месте находила воду. И каждый раз просила находить аэродром у реки. Но комэск была права. Дорвавшись до воды, девчата расстилали для просушки постиранное белье на траве, и оно, конечно, хорошо было видно с воздуха, и парни, смеясь, говорили, что девчат легко можно найти по тряпкам.
Летим. Ищем. И вот словно по заказу появилась живописная поляна у реки, и совсем рядом — лес. Прямо райское местечко. Худякова делает круг, а я, высунувшись из кабины, пытаюсь определить, болото то или не болото. Вижу настоящий ковер с разбросанными цветами по нежной зелени. Но если это болото, то машина провалится на пробеге, полное сальто-мортале обеспечено...
— Садимся? — спрашивает летчица.
— Давай еще посмотрим.
Нина делает еще круг.
— Ну?
— Черт его знает. Может, еще поглядим?
Глядели, глядели и ничего не углядели. Худяковой надоело виражить. Внизу такая красотища, что просто невозможно улететь.
— Иду на посадку, — решает она.
Соблазн иметь аэродром около реки и леса настолько велик, что мы пренебрегаем здравым смыслом. Вокруг ни души. Населенный пункт далеко.
Садимся. Колеса зарылись в топкую почву болота, и самолет встал свечой на нос, высоко вверх задрав хвост.
Молча выбираемся из кабин. Ноги увязают в тонкой, мягкой почве. Трава почти до моих плеч. Нине до пояса. Тишина. Оглядываемся.
— Кто это, Нина? — спрашиваю, хотя вижу, что из леса идут немцы.
Я впервые воочию вижу так близко врагов. Но почему-то не чувствую страха. Только острое, холодящее душу любопытство переполняет меня. Словно загипнотизированная смотрю, как они движутся к нам, раздвигая высокую траву и кустарник.
— Придется стрелять. — Охрипший голос летчицы выводит меня из оцепенения. — Влопались...
Я бросаюсь к пулемету, но машина встала свечой, и пулемет повис над головой. Не доберусь. И тут я почувствовала противную дрожь в коленках. Спина взмокла. «Да не трусь же ты! Держись как человек. Вот рядом Нина. Всегда румяная, она заметно побледнела. Разве ей не страшно? Надо драться! Может, даже и самолет спалить, чтоб только врагу не достался. Двум смертям не бывать...» И я шагнула в сторону немцев, держа пистолет в руке. В кармане — с пяток запасных обойм да еще рассыпанные патроны — не так уж и плохо.
Летчица пытается добраться до пулемета, а я, ныряя в высокой траве, делаю шаг за шагом навстречу врагу. Боковым зрением вижу: со стороны дороги выскочило несколько всадников. Спешились. Двое идут к нам, а шестеро, держа автоматы наперевес, — к немцам. Ничего не понимаю — немцы поднимают руки. Там гвалт...
Двое мужчин совсем уже близко. Кто они? Одеты не разберешь как: в немецкие френчи и наши гимнастерки. Полицаи! Я поднимаю пистолет и кричу:
— Стой! Не подходи! Стреляю!..
— Опусти «игрушку», сестричка, — весело отзывается один. — Мы партизаны из отряда Бати.
Я очумело смотрю на них и глупо улыбаюсь. До чего же мил в такую минуту родной язык!
— Вовремя подоспели? — продолжает партизан. — Батя говорит: «Езжайте, хлопцы. С самолетом что-то случилось».
— Или немцев увидели, — добавляет другой.
— Утопли? — подошел еще партизан. — Ну, скрутили гадов. Они хотели отнять у вас самолет, из окружения на нем выбраться.
— Не знаю, чем бы все это кончилось без вас. — Нина пожала парням руки. — Спасибо, ребята. А теперь помогите вытащить машину.
На наше счастье, самолет встал на втулку винта, и винт, удачно скользнув по траве, не сломался. Парни поставили По-2 на три точки. Потом, приподняв, потащили его вслед за Ниной на пригорок, на дорогу. Справа и слева глубокие канавы, впереди, метрах в ста, лес. Взлетной дорожкой служит дорога.
— Взлетите? — с сомнением спрашивает партизан.
— Надо взлететь. — Нина прикидывает и рассчитывает, садясь в кабину. — С вашей помощью взлетим.
Она просит их поддержать машину за плоскости и хвост. Я проворачиваю винт и, когда мотор запускается, забираюсь в кабину. Нина дает газ. Количество оборотов растет. Летчица делает взмах рукой, партизаны отпускают самолет, и мы взлетаем. Отчего-то машина стала потрескивать, будто рассыпалась. Я огляделась и увидела, что к самолету бегут немцы, стреляя из автоматов. «Это уже другие», — догадалась я.
— Пулемет к бою, — приказала летчица и на бреющем пошла на немцев, которые вели уже перестрелку с партизанами. Бой был очень кратким. Мы увидели, что фрицы подняли руки: сдаются!
— Ну, а теперь куда, штурман? К лесу или все-таки к деревне?
Мы сели неподалеку от разрушенной деревеньки. Обошли поляну, проверили подходы, прошлись у опушки леса, посмотрели, как лучше оборудовать стоянки для самолетов, и собрались уже улетать, когда возле самолета неведомо откуда появились три мальчика и девочка. Босые, в рваных рубашонках и в брюках. К горлу подкатил комок, на глаза навернулись слезы. Но надо было их скрыть от ребятишек, не уронить себя в их глазах.
— Откуда?
— Из той деревни.
— Где же вы там живете?
— В погребах и землянках.
— С родителями?
— Я — с мамой, — ответил самый старший на вид мальчик, — а вот она, — показал он на девочку, — с теткой. Батя в армии, а матку немцы убили. Партизанка.
— У меня папаня тоже на фронте... — выступил вперед самый младший на вид мальчик. — А мамку... маму немцы убили.
— Партизанка?
— Не-е. Как уходить, так и убили.
— А ты где был? — вырвалось у Нины, и ее глаза подозрительно заблестели.
— В сараюшке... Они меня пороли.
— За что?
— А я им воду не принес.
— Где же ты?.. С кем живешь?
— Соседка взяла.
В тесно сжатых губах мальчика недетская решимость. Карие глаза смотрят серьезно. Мальчик трогает рукой крыло самолета:
— Гла-а-дкое... Я тоже летчиком буду, фашистов убью.
Нина молча смотрит на парнишку, тянется в кабину, достает пакет с аварийным бортпайком — печенье, шоколад, консервы — и подает натерпевшемуся горя мальчишке:
— Бери. Подели с товарищами.
Но тот не хочет брать подарка. На помощь приходит девочка. Она протягивает нам лукошко с ягодами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
