Примечания:
Дать по ушам (феня) — раскороновать вора, за проступки.
Прошляк (феня) — бывший вор в законе, добровольно или за определенные прегрешения, лишенный звания
Глава 14
Перед поездкой к Владе, я освободил место для девушки. Пересадил огромного Васю, сидевшего рядом на заднем сиденье, в «девятку» сопровождения. Оставил только Артема спереди, и Ваню за рулем. Дороги были свободными и через сорок минут мы припарковались недалеко от подъезда.
Девушка опоздала на пять минут. Влада вышла из подъезда в небесно-голубой вязаной блузке с синими пуговицами, обтягивающих светло-серых брючках, на ногах простенькие белые туфельки. Копна русых волос шелковой волной расплескалась по плечам, пухлые губки, подведенные бледно-розовой помадой, при виде меня тронула улыбка, зеленые глазищи радостно засияли.
Я моментально выскочил из «БМВ» и галантно открыл заднюю дверцу.
— Моя королева, вы, как всегда, неотразима.
— Сократ говорил: «Завоевывай друзей не пустой лестью, а искренними словами любви», — улыбнулась девушка, садясь в машину.
— Он абсолютно прав, — подхватил я, пристраиваясь, рядом. — Ибо мои слова относятся ко второму утверждению, а не первому. Вообще, ты меня удивила. Советская медсестра, цитирующая Сократа, это что-то фантастическое.
То есть медсестры, по-твоему, — дуры? — прищурилась Влада, с подозрением изучая мое лицо. — Думаешь, умеем только уколы делать, капельницы ставить и утки за больными выносить?
— Ни в коем случае, — запротестовал я. — Там много прекрасных, добрых и отзывчивых девушек с разнообразными талантами. Но большинство из них плохо разбираются в классической литературе и философии. Отыскать среди медсестричек, знающую наизусть рубаи Хайяма и цитирующую Сократа, это как в кучке серого дорожного щебня, найти крупный сверкающий бриллиант.
— Опять пытаешься подольститься?
— Нет. Правду говорю.
— Хорошо, будем считать, я тебе поверила, — улыбнулась краешками губ Влада. — Куда мы едем?
— В область. Там находится моя тайная берлога, — охотно сообщил я. — Рассказывать подробно не буду, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Давай лучше о тебе поговорим. Как дела на работе, институте и дома?
— На работе, все как обычно, — отмахнулась девушка. — Процедуры, больные, перевязки — рутина. Не хочется сейчас про это вспоминать. В институте грызу потихоньку гранит науки. А вот дома… Вчера Леша приходил.
— О, вот это уже интересно, — оживился я. — Тапки хоть вернул?
— Не-а, — Влада усмехнулась. — Забыл.
— Да что же это за интеллигенты пошли, — наигранно возмутился я. — Не кошелек, так тапки стырят. Подкованный экономист оказался, решил обувку с тебя поиметь, раз встречаться не вышло. Но каков гусь, а? Сам против плановой экономики, а действует большевицкими методами. Экспроприировал тапки у частной собственницы.
— Вернет, — отмахнулась девушка, и чуть помедлив, неуверенно добавила: — Наверно. А если и не вернет, черт с ними.
— И чего хотел светоч либеральной экономической мысли? — невинно поинтересовался я.
— Воспитывать начал, — Влада презрительно скривила губки. — Мол, ты подозрительный тип с темным прошлым. Он даже не будет удивлен, если окажешься каким-то бандитом. Как друг из самых лучших побуждений предостерегал.
— Вещал с надрывом и слезой в голосе? — сарказм сочился ручьями в каждом моем слове. — В духе Васисуалия Лоханкина и его роли в русской революции? Как там? Волчица ты, тебя я презираю, к любовнику уходишь от меня…
— Экспрессии и пафоса было поменьше, — свернула белозубой улыбкой Влада. — Но по смыслу, да, в этом духе.
— А ты что ответила? — спросил я.
— А что я? — пожала плечиками девушка. — Послала его по известному адресу.
— Прямо таки туда? — иронично поразился я. — Нецензурно?
— Цензурно, но послала. Я сама взрослая и решаю, с кем встречаться, а с кем — нет. У него нет никакого права указывать, мне как жить, — отрубила Влада.
— Правильно, — одобрительно кивнул я. — И как Леша это воспринял? Воспылал праведным гневом и под шумок попытался умыкнуть пальто?
— Ничего подобного, — возразила Влада. — Надулся, гордо вздернул вверх подбородок и растворился за дверью.
— Какие, однако, экономисты обидчивые пошли, — изумился я. — Зная Лешу, поражаюсь, как ему хватило стойкости не разрыдаться на пороге. С такими созданиями надо разговаривать нежнее и деликатнее, щадить их хрупкую психику. Тогда можно аккуратно сказать то же по смыслу, но избежать прямых оскорблений и обойтись без брызг пены, слюней и соплей.
— Это как? — с интересом глянула девушка.
— Очень просто, — ухмыльнулся я. — Например, дурака называть альтернативно одаренным, лгуна –сказочным фантазером. Смысл тот же — прямого оскорбления нет. Можно подключить воображение и фантазию. Злой тетке, например, отпустить комплимент: «Какое у вас платье красивое, синее. Точно под цвет вашего лица». Наглой продавщице заявить: у вас такие «роскошные лошадиные зубки», или «ты так хамишь словно у тебя не первый, а четвертый размер». Ещё можно восхититься «очаровательной улыбкой Гуинплена». Многие все равно не поймут, кто это такой.
Влада улыбнулась.
— Плохого же ты мнения о советских людях. Думаешь, никто Гюго не читает?
— Почему же? — пожал плечами я. — Читают, конечно. Только те, кто знает классику и великих писателей, в большинстве своем, не примитивные существа и до быдлячества обычно не опускаются.
— Ты на интеллигента в третьем поколении тоже не похож, — подколола девушка.
— Согласен, — кивнул я. — Да и плевать, если честно. Я такой, какой есть. А вообще, давай поговорим о чем-то другом. Вот какие у тебя увлечения ещё есть, не считая поэзию? Чем любишь заниматься, кроме медицины?
— Путешествовать по красивым местам, узнавать что-то новое, — призналась Влада. — Рисовать обожаю, правда, под настроение. На лавры художника не претендую. Это такая, своеобразная отдушина, возможность выплеснуть свои эмоции. Грустно, печально или наоборот, радостно, берусь за кисть.
— Это интересно, — оживился я. — Покажешь как-нибудь, что у тебя получается?
— Как-нибудь покажу, — пообещала подруга. — Только не торопи меня, ладно? Это слишком личное. Когда наберусь храбрости, продемонстрирую пару картин.
— Торопить не буду, — я успокаивающе поднял ладони. — Обещаю. Когда созреешь, скажешь.
— Договорились, — кивнула девушка.
— И всё? — поинтересовался я. — Больше увлечений и хобби нет?
— К музыке ещё не равнодушна, — призналась девушка. — Классику обожаю. Чайковского, Прокофьева с удовольствием слушаю. Песни хорошие люблю. Больше наши, но и зарубежные тоже. Что-нибудь романтическое, про любовь.
— Романтическое, это замечательно, — улыбнулся я. — Музыка такая, чтобы за душу брала, подойдет?
— Конечно, подойдет, — взгляд Влады стал подозрительным. — А что? Только не говори мне, что ты что-то собрался сделать.
— Да ничего особенного. Сюрприз один приготовил — признался я.
— Наверно, потратил кучу денег? — девушка не сводила с меня глаз. — Зачем? Можно было просто сходить в театр. На крайний случай посидеть на скамеечке покушать мороженое. К чему такие расходы?
— Да какая разница? — искренне изумился я. — Деньги для того и существуют, чтобы их тратить. Если они имеются и есть возможность сделать приятное девушке, с которой встречаешься, то почему бы и нет?
— Мне неудобно, когда на меня тратят большие деньги, — пояснила Влада. — Возникает такое чувство, будто должна. А я не хочу быть в долгу, чтобы потом упрекали. Встречаться можно без этого. В конце концов, деньги не главное. Вот и Леша предупреждал, что ты будешь пробовать купить меня дорогими подарками.
— Дебил твой Леша, — вспылил я. — Дураком родился, дураком и помрет. Ты его больше слушай. Мои подарки тебя ни к чему не обязывают. Никогда никому ничего не навязываю. Просто возникло желание сделать тебе приятное, и всё. Постарайся верить людям. Если кто-то хочет порадовать тебя без всякой задней мысли, возможно, это так и есть. Не нужно обижать друзей и знакомых недоверием. Не все из них сволочи.
