В волнении я вскочил с его кровати и подошел к окну. Густели сумерки, ветер трепал мокрые ветви деревьев.
- Оказать даме услугу, да? Небольшую такую. Вроде как загнать машину в гараж или покормить в ее отсутствии любимую кошку. Слушай, Майер, я никогда не предполагал, что ты можешь так плохо думать о людях.
- До сих пор просто случая не преддставилось. Ну что, годится? Есть в моей версии какие-нибудь логические промахи?
- Я сражен. Возражения невозможны. Как всегда.
- Значит, проехали. Попробуем Сьюзен из Техаса.
- Попробуем. Бродяжка, нервозна, чужая во Флориде. Озлоблена. Как-то умудряется обосноваться на отцовской посудине. Может быть, Все еще поддеоживает контакт с дружком из Техаса, а может, сбежала именно ему назло. Она является на судно, умоляя Говарда не сообщать об этом семье. Они становятся близки. Он любит жить на яхтах, она умеет поддерживать разговор. Опять же, ему не надо искать девушку на стороне, если вдруг захочется любви. Вероятно, он вообще не любит тратить слишком много усилий на поиски паптнера. Судя по всему вышемзложенному, так и есть. Ладно. Итак, оба считают, что одним выстрелом убивают двух зайцев - им есть где жить и с кем жить. Ее одиночество и отчужденность, быть может, ключ к разгадке. Плюс либидо маленькой глупой девочки. Делай, что я хочу от тебя, а не то я свистну полицейских, Ховард. А может быть, она просто устала быть бродяжкой. Спокойной жизни нет. Постоянная проблема жилья и денег. Видими, она ему скоро просто надоела, а прогнать ее было никак, и в один прекрасный день он свернул ей шею, завернкл в дерюгу со всеми ее нехитрыми пожитками, среди ночи вывез за город и, привязав груз, попросту утопил в любом из каналов. А всем знакомым сказал, что дал ей денег и отправил домой. Сколько таких девочек - голодных, бездомных, хипповатых - ежегодно исчезает без следа? Тысячи? В любом случае она была просто причислена к ним, и дело с концом.
- Очень мило. Тоже годится. Забавный выход из печальной проблемы. А теперь скажи: почему нам всем так нравится Говард Бриндль?
- Вопрос риторический?
- Вовсе нет. По существу. В нем есть что-то детское. Какая-то успокоительная безмятежность. Ты в нем уверен, ты чувствуешь, что он ни в коем случае не хочет быть агрессором, никоим образом не станет отбирать у тебя что-либо силой. Он всегда бодр и весел и не совсем лишен остроумия. Он в состоянии смотреть дневные передачи по телевизору. Он мало лбращает внимания на время. Он не в восторге от нудной работы, но охотно сделает все, что ему скажут, если толком объяснить ему, что от него требуется. Опять же эта манера разговаривать, серьезная, немного театральная, смахивающая на диалоги из дневных сериалов. Он любит шоколадки и пиво. Он не любит каких-то ни было заморочек, и если только это поможет от них избавиться, сочинит изящную и правдоподобную ложь. Он совершенно не интересуется внешним миром. Замедленное развитие? Врядли. Я думаю, он гораздо более развит, чем старается показать. Но есть в нем и что-то настораживающее. За неимением лучшего слова, назовем это социопатией. Социопаты - очень милый, славный, подчас умный народ. Они охотно играют во все предложенные им игры - пока не надоест. Как правило, это отъявленные лгуны, мелкие воры, иногда бахвалы и чрезвычайно редко - убийцы. Они убийцы только потенциальные, но именно этим и опасны, потому что как убийцы они идеальны. Ты знаешь, что такое графические тесты? Это тесты, выявляющие стапень стрнаха, замешательства, чувства вины. Так вот, социофобы к таким тестам абсолютно глухи. Они не испытывают таких эмоций. Правда, они мастерски могут изобразить состояние стресса - этакое недоумевающее пришибленное спрокойствие. Но только изобразить. Если единственной в мире вещью, которая тебя интересует, является стремление не иметь заморочек, ты можешь убить кого угодно без особых на то причин. Собственно, убийство в таком случае является следствием раздражения плюс случайного импульса, плюс обычной хитрости. Именно такие убийства и остаются нераскрытыми чаще всего.
Я вернулся и снова сел у него в ногах.
- А ведь мы все это видели и знали, Майер. Помнишь?
- Не пойму, о чем ты.
- Мы с самого начала любили его за то, что для нас он был просто маленький озорной мальчишка.
- Ну да. Аналогия, конечно грубая, но тем не менее. На детскую психологию это вполне ложится. Все мамино время уходит на невесть откуда взявшуюся маленькую сесетренку, и теперь когда ты приходишь из школы, тебя уже не ждут, как бывало, чашка какао и бутерброд с ореховым кремом. Поэтому однажды ты берешь подушку, прижимаешь к личику младшей сестренки и смотришь, как обходит круг стрелка на больших часах в гостиной.
- Но что, дьявол меня возьми, сделала ему Гуля, чтобы поступить с ней точно так же?
- Может она не вписывается в схему всех предыдущих его... э-э... разрешений прблемы?
- Нет, тут что-то еще... Слушай! Это все выглядит так, словно он не решил еще окончательно, что лучше - убить ее или свести с ума.
- Вспомни его первый и единственный девиз. Никаких заморочек.
- Ну и?
- Ну и то, что если он решил, что убивать ее будет слишком хлопотно еще год назад, то вряд ли он сейчас думает иначе. Ну ты, конечно, приложил руку. Ты поговорил с ней и убедил в том, что это были галлюцинации, и он знает об этом. Полагаю, это самая большая услуга, которую ты мог оказать ей.
- Не понимаю.
- Я просто думаю вслух. Извини. Я думаю, что если во время этого перехода до Самоа она каким-то образом попытается снова противостояит его уверениям, что она сошла с ума, она может и не доплыть до порта.
- Но ты же не думаешь, что она будет?..
- Бог мой, какая разница, что я думаю! Важното, что есть. А среди всевозможных "есть" может быть и такое: Гуля сейчас лежит ничком на прекраснейшем атолле, на нее наплывает прилив, и она уходит все больше и больше в его невообразимую бирюзовую голубизну, а Говард, присев на корточки, наблюдает за этой бирюзовой элегией со смутным чувством грусти оттого, что он постоянно теряет нечто, порой доставлявшее ему удовольствие не меньше, чем шоколадка.
- Какого черта ты...
- Тише, тише! Не надо играть на меня желваками. Я просто хочу, чтобы ты реально воспринял ситуацию. Помни, что в Говарде Бриндле есть белые пятна, непонятные и неприятные мне, и тебе. Он любит сценические эффекты. Его роль хорошо продумана и, если не вмешаются неожиданные обстоятельства, он будет играть до ее конца. Он еще заставит всех сочувствовать и помогать ему - с радостью помогать, заметь. На этом можно попробывать сыграть и нам. Вспомни, прежде всего он - просто славный парень. И всегда поможет тебе с нудной работенкой, если его попросить. С удовольствием.
- Но тогда что, черт подери, мне делать?
- Во-первых, перестать орать. Во-вторых, когда пойдешь через сестринский пост, скажи им, что я вполне готов укладываться на ночь. В-третьих, у тебя есть возможность обскакать Говарда по меньшей мере на один ход. В-четвертых... ммм... в-четвертых... А, в-четвертых, во всех этих делах слишком часто мелькал Том Коллайр, чтобы это было... ммм... просто.
- Майер!
- Просто так... - невнятно закончил он, уже засыпая. Глаза его сами собой закрылись. Я возвел очи к небу, но увидел только белый больничный потолок. Тогда я пожал плечами и вышел.
13
Утро понедельника выдалось ясное и прозрачное, но безветренное настолько, что над городом очень скоро начал собираться смог. Мы с Купом летели в Сарасотский аэропорт на его маленьком красно-белом самолетике. Самолетик у него был отличный: отлаженная послушная четырехместная машина. Мало того, что он уютный и негромкий, на своих ста восьмидесяти лошадиных силах он пролетает за час сто семьдесят миль.
Куп всегда приходит в неистовый восторг, если ему удается заполучить меня в пассажиры. Я оплачиваю бензин и пошлины на месте высадки. Он не может платить сам себе за полет и услуги экипажа, потому что его самолетик собран из заводских отходов. Американская Авиационная Федерация классифицирует такие машины как Экспериментальный Любительский Самолет. Строительный лом обошелся Купу в семь тысяч двести долларов. Таких как он, сумасшедших, во всем мире сыщется не больше нескольких сотен. Он вкалывал по двадцать часов в неделю около десяти месяцев, и ААФ, представитель которой время от времени наезжал, чтобы посмотреть, как идут дела, сжалилась над Купом и выдала сертификат изобретательской ценности. Там было оговорено, что Куп не имеет права примыкать со своей игрушкой к какой-либо авиакомпании, но не было ни слова о том, что он не может держать ее в рабочем состоянии и брать время от времени фрахт.
Я никак не мог запомнить его настоящее имя, пока не увидел его под стеклом на приборной доске. Пелхам Виттакер. А Купом его прозвали потому, что пока он не заговорит или не встанет, он вылитый Гарри Купер с афиши. Но природа над ним посмеялась: дала ему к такой внешности пять футов росту и тонкий женский голос. Он преподает факультативы в вечернем колледже, поэтому он может летать на своем самолетике. Жена его преподает в старших классах школы, поэтому избавлена от необходимости летать вместе с ним.
