Ты выросла сильной, мой лепесток…
— Из лепестка, мы взрастили дерево. Я счастлив… — хриплым голосом произнес Эгберт.
Хруст шеи. Тело Эгберта упало на землю и Фламиргус с довольной ухмылкой повернулся в сторону Александрии.
— Ты следующая…
Она услышала последние слова своего отца и перед тем как потерять сознание закричала. Этими словами заканчивалась сказка, написанная Эгбертом для неё ещё в детстве. Всё это время сказка была посвящена тому, как они была счастливы растить своего ребенка…
Александрия открыла глаза. Голова кружилась: лицо было в крови — затылок был разбит от удара об стену. Приходя в себя, она подняла перед собой руку пытаясь сфокусироваться. За ней, пока ещё смутно, разглядела раненого мужчину в серебряных доспехах с отличительными золотыми вставками.
— Снова ты мешаешь мне! Генерал Калеб… — кричал ему Фламиргус своим противным голосом исподлобья. — Почему вы всегда хотите всё мне испортить!
Стены снова затряслись и дворец начал рушиться. Всё вокруг было объято огнём.
— Королева, вы пришли в себя, какое чудо. У нас есть одна маленькая проблемка — в скором времени, выход позади нас завалит и тогда мы не сможем отсюда выбраться… Я испробовал на нём все что смог, я не могу одолеть его. Мы не можем… — Калеб стоял, держа одну руку у ранения около живота, а в другой — меч с золотым эфесом.
Вся стража была мертва. Всё вокруг полыхало средь обломков, некогда Золотого дворца.
Стук копыт. Амелия ещё на скорости, выпрыгнула из кареты. Крей и Мадам Шейли последовали за ней, сказав кучеру двигаться к безопасному месту. Амелия хотела войти во дворец сквозь густой дым и огонь, но мадам Шейли остановила её: они увидели раненного Калеба, истекающую кровью Александрию у стены и стоящего у трона Фламиргуса.
— У нас гости…
Амелия испытала настоящий страх, её руки дрожали. Глаза засияли золотом и Фламиргус почувствовал на себе её силу — её гнев…
— Ну же, принцесса Амелия. Не бойтесь, как вам ваша коронация? на костях и крови…
— Сволочь! — она закричала и бросилась в атаку — лоб в лоб, разорвав сдерживающие её движения подол.
Крей не успел остановить её — звон мечей, золотой и голубоватый свет, мелькающий в густом дыме. Крей стоял, крепко сжав кулаки и колебался
— Я за ней! — он вытащил меч из ножен и бросился за ней.
Время остановилось. Всё вокруг начало излучать яркий, лазурный свет и девочка спустилась перед ним.
— Мгновенье, ради которого ты здесь, перед тобой. Если отступишь, ничего не изменишь, но знай, времени у тебя мало…
Стрелки часов снова пошли по кругу и Крей ринулся в бой.
— Идиоты! — прокричал им в след Калеб, наблюдая за их отчаянным сражением с Фламиргусом.
Звон мечей и выкрики. Неуловимые, хаотичные движения от одной стены к другой. Мадам Шейли подбежала к Александрии и подняла ей голову.
— Нужно уводить их отсюда… — в полуобморочном состоянии говорила Александрия. — Я задержу его вместе с Калебом.
Амелия издала крик и отразила меч Фламиргуса, отчего тот отлетел в стену.
— Нет, дочь моя. Мы остановим его вместе…
Фламиргус начал истерично смеяться, пока дворец разрушался ещё сильнее. Он не чувствовал ни боли, ни страха.
— Ты знаешь, в чём между нами разница, принцесса Амелия? — медленно говорил он, поднимая свой клинок. — Я действительно хочу убить тебя!
Менее чем за секунду, он оказался рядом с ней.
— Не смотри! — прокричала Александрия.
Было поздно. Амелия была под его чарами: иллюзии и видения смешивались с его воспоминаниями… то, как он убил Лоренса.
«Это что я? Я радовалась, когда видела его…»
В его воспоминаниях, она увидела себя: маленькую и с улыбкой на улице.
«Пожар? Почему здесь Фламиргус? Это ведь мама Алисы…»
Она увидела горящие дома в которых провела своё детство, пока Александрия не забрала её с собой жить с отцом. Перед её глазами появился темный шар и Фламиргус упав на колени, закричал от боли…
— Прости меня брат… Бегите от меня!
Амелия слышала плач Фламиргуса и его просьбы не подходить к нему, но никто его как и прежде не слышал…
— Калеб!!! Хватай их и сваливайте отсюда! — во весь голос орала Александрия, испугавшись за их жизни.
«Мама? я слышу её…»
Фламиргус вонзил клинок ей в живот и бросил в сторону горящих обрушившихся балок. Глаза Крея блеснули сапфировым сиянием и с невиданной ранее ему скоростью он поймал её своим телом, упав на огонь
— Белый свет! — Калеб достал крест и ослепил Фламиргуса, намеревающегося убить обоих разом.
Александрия остатками своей силы лишила его возможности двигаться.
— Крей! Хватай её и бегите! — Калеб держал крест и медленно отходил в сторону выхода, прикрывая собой Крея.
— Ты… жалкий раб церкви! — раздался оглушающий вопль — все стены затряслись и уже почти завалили все вокруг.
Александрия и Шейли подбежали к нему: Королева, что есть сил схватила его мертвой хваткой, пока мадам Шейли резала себе руку.
— Калеб… иди с ними — мадам Шейли повернулась к нему. — Ты нужен ей…
Амелия очнулась на руках несущего её Крея и резко вскочила ноги, истекая кровью от ранения.
— Мама, бабушка, нет! — постоянно кричала она с наворачивающимися слезами из глаз. — Я не оставлю вас!
Калеб схватил её и вёл к выходу, пока Шейли разбрызгивала вокруг свою кровь.
— Я смогу лишить его сил с помощью своей оскверненной крови, — говорила мадам, поглаживая по щеке свою дочь. — У нас мало времени…
— Во имя семьи, — ответила ей Александрия, держа свою маму за руку.
Амелия продолжала кричать и молить спасти их. Александрия и мадам Шейли в последний раз посмотрели в их сторону.
— Я люблю тебя…
«Задача родителей — отдать жизнь за счастье своих детей…»
Выход завалило: пламя распространилось за пределы дворца — взрыв… их вместе с воротами ударной волной вытолкнуло на площадь: это было из-за бочек, заложенных Эгбертом под дворцом.
В ушах звенело. Калеб протянул руку Крею, а он помог подняться Амелии. Она сделав несколько шагов — упала на колени, и затем закричала: её душераздирающий крик пеленой накрыл всю столицу. Вся стража и горожане в страхе вышли ко дворцу: это была ужасная трагедия, смотря на которую все несколько переглянулись — всё, на что они были сейчас способны это приклониться.
— Крей! — к ним подбежала Джессика, и осознав, что произошло — она как и все застыла от увиденного.
Воздух вокруг был спёртым: безмолвие и невыносимое горе дочери, только что потерявшей родную мать пропитало все вокруг: уткнувшись лбом в землю она рыдала, пока её кровь стекала и капала на
