Джулиан, находясь в собственном сне.
— Я много раз видел, как девочки их носят, а у тебя её нет, — он протянул ей маленькую заколку с синей бабочкой.
Девочка удивилась, на её лице появилась искренняя улыбка.
— Мы можем стать друзьями?
— Конечно, — она немного наклонилась и поцеловала его в лоб.
— Я буду ждать тебя в конце твоего пути, Джулиан. За то, что они сотворили с тобой, они понесут наказание…
Мальчик открыл глаза в лаборатории. Он пробыл в устройстве всего несколько минут, в то время как во снах прошел целый год. На его лбу появилось маленькое пятно. Джулиан посмотрел на профессора как в его глазах засиял Лазурный свет, а из пятна появилась оставленная девочкой метка. Око со множеством переплетающихся нитей и неизвестных символов.
— Я предупреждала тебя…
В эту секунду все ученые рядом с профессором упали замертво.
— Ты заставил мальчика верить в любовь и в одно мгновенье отнял её, за это я сделаю с тобой тоже самое…
В панике профессор выбежал на улицу, виня себя во всём что сотворил, он наконец осознал тяжесть совершенных им грехов, но было уже поздно.
— Лидия! — он забежал в квартиру и не переставая кричал её имя.
Упав на колени на фоне их совместной фотографии, он просил прощения…
Стоящий рядом с ним ученый несколько раз окликнул погруженного в воспоминания профессора. Он протянул ему учебник истории. Профессор неуверенно взял его и открыл страницы посвященные истории Англии и Королевства Великобритании — Новая система исчисления времени начинающаяся от Первого заката и Амелия Герцогинь де Ламиа…
История была переписана. Слияние вызвало непредсказуемый результат.
— Здесь ничего не сказано про их силу, — задумался Барэл.
— Думаете, это бы отразили в учебниках по истории?
— Нам нужно все выяснить!
Профессор торопливо оделся и надел шляпу. Ночь. Город. Люди.
— Все как обычно, профессор.
— Ошибаешься… я не припомню раньше этого бара, — и указал пальцем в сторону.
I’ amour, было написано на вывеске.
— С французского это переводится как любовь, — подметил ученый, подойдя к нему вместе с профессором. — Ничего необычного.
— А ещё именно это слово было выгравировано на клинке Крея… — ответил ему профессор, открывая дверь. Стой здесь, я пойду туда один.
Звук висящих на двери колокольчиков. Теплое барное освещение. Взрослый мужчина со шрамом на лице лет пятидесяти стоял за барной и протирал бокалы для виски. Посетителей не было. Профессор подошел к барной стойке, перед этим осматриваясь.
— Виски «Нью — Касли» пожалуйста, — просмотрев полки, выбор пал на что-то новенькое.
— Отличный выбор, — бармен кивнул и взять бутылку со стойки.
— Кажется, вы открылись не так давно?
— Как видите да, в скором времени должно быть, народу будет больше, — ответил ему мужчина, поглядывая на улицу. — Ваш виски, сэр.
— Хочу спросить, почему вы решили обосноваться именно в научном квартале, здесь практически нет жилых домов и почти вся инфраструктура — это офисы и лаборатории.
— Хозяйка так пожелала, сказала, лучше месте не найти.
Выпив бокал виски, профессор слегка кивнул головой. На дне стакана было выгравировано V&G.
— Валиус и Герцогинь…
Кого могла так сильно тронуть их история? Этот бар воздвигнут как памятник в их честь. Согласно учебникам истории, Амелия умерла в 482 году от Первого заката — сто лет назад, а значит, это не может быть она.
— Их история любви побороло само время, — с предвкушением начал рассказывать мужчина. — Вы ведь уже должно быть обо всем догадались, профессор Барэл…
Холодок пробежал по телу. Услышав звук колокольчиков, и обернувшись он увидел Амелию. Нет, это была не она. Золотые, короткие волосы. Глаза матери. Черная шинель.
— Прошу прощения за опоздание, профессор Барэл, — говорила она умиротворённым голосом проходя к барной стойке, а затем положила голову на ладонь. — Как вам? — профессор ответил комплиментом в адрес крепкого напитка. — Мы сами его гоним, рада, что вам понравилось. Жаль только, что виски, выдерживался в бочках всего лишь несколько лет, в отличие от того времени, которое я прожила без отца…
Имение мадам Шейли. Крей и Виктор кололи дрова за рассказами о прошлом.
— Великая катастрофа? — переспросил его Крей, уже взяв колун в руки.
— По-другому её не назвать. Это был год, когда церковь объявила войну всем, кто отличался от обычных людей. Население узнало страшную правду о том, кто на самом деле стучится в дверь по ночам, кто убивает при свете Луны. Вот только, почти всё это было не правдой, они выставили всех кроме себя истинным злом — началась война. Сотни тысяч жертв.
— Но как они могли вам противостоять? — Виктор услышав это посмеялся.
— Ты правда ничего не знаешь. Постараюсь немного объяснить. Раз уж есть такие как мы — проклятые, то есть и другие. Мы далеко не единственная сила в этом мире. Нас сжигали, разрывали на части. Церковь обманывала другие кланы и склоняла их против нас, под их уловками многие великие семьи были уничтожены, навсегда… Наша мать София, была обезглавлена на глазах моего брата.
— Для меня эта история, кажется, слишком самоотверженной. Я не могу полностью осознать её.
— Тем не менее ты её часть. Ты очень важная фигура на шахматной доске, зовущаяся временем.
Их тихий разговор прервала Алиса, выбежавшая на улицу, не желая убираться. Гвен выбежала за ней. В след за ними Мадам Шейли вышла на крыльцо, и отдышалась, а затем тотчас улыбнулась. Всё было прекрасно, вот бы этот момент никогда не заканчивался…
— Так значит ты их дочь, — его голос был тихим от испуга.
Она промолчала.
— Будь добр, налей мне шартреза, — профессор улыбнулся от ею сказанного.
— Ты устроилась на работу в лабораторию под ложным именем, в качестве куратора № 37 — своего родного отца. Ты пришла убить меня?
— Мама просила не убивать тебя, когда мы встретимся. Говорила, ты уже поплатился, — придерживая стакан ладонью к верху, она сделала глоток шартреза. — А я считаю, что тебе предстоит ещё доживать свою никчемную жизнь с мыслью о том, что ты сотворил с моим отцом, матерью и с тем маленьким мальчиком Джулианом. Это я ещё не говорю про других испытуемых в твоих чудовищных попытках утешить собственный эгоизм. Хотя, знаешь, я должна сказать тебе спасибо. Благодаря твоим экспериментам — я появилась на свет.
— Откуда ты все знаешь?! — Барэл вскочил со стула от шока.
— Сила, которую ты пытался обуздать — тебе не ведома, она бездонна и стоит в начале всего сущего, — она развернулась и направилась к двери. — За несколько лет до своей смерти, мама стала Просвещённой, — девушка на несколько секунд замолчала, и продолжила:
— Девочкам не нравится,
