Швед не нашел что возразить. Только пробормотал:
— Значит, это все-таки артефакт…
— Это ключ, — непонятно зачем объяснил Завулон. — Открывает проход из нашего мира в их мир. И, должно быть, обратно.
При этом Завулон очень внимательно глядел на Шведа, словно чего-то от него ждал — сделает, не сделает? Спросит, не спросит?
Швед этого не замечал, он глядел в пол. Потом глухо поинтересовался:
— Вы уверены, что мне нужно это знать?
— А тебе страшно? — спросил Завулон не то разочарованно, не то презрительно.
— Страшно было в подвале у чужих, когда они меня чуть не закрыли. А сейчас… не знаю, скорее нет, чем да. Я все равно для вас всего лишь живец, какая разница, сколько я знаю? Фактом больше, фактом меньше…
— Начнем с того, что живец ты только для Светлых и для Инквизиции. А для нас ты коллега… пока, — сообщил Завулон и неторопливо приложился к выпивке. — Хочешь, открою карты, расскажу тебе все — и об операции, и о твоей роли в ней?
И опять уставился на Шведа — пытливо, оценивающе.
У Шведа нервы начали помалу сдавать; он вяло махнул рукой и практически безразлично сказал:
— Валяйте…
В другое время Завулон вряд ли стерпел бы подобную фамильярность, по крайней мере Шведу так казалось. Но чем дальше, тем сильнее на Шведа наползало безразличие. Он запутывался все сильнее и сильнее, как муха в паутине, и медленно, но верно терял интерес к разговору. Вот Завулон предложил рассказать все об операции. Что-то расскажет, несомненно. Но будет это только макушка айсберга. На Шведа, как на живца, ловят чужаков. Им играют в странный трехсторонний пинг-понг Светлые, Темные и Инквизиция. Он выбран из множества Иных если не на заклание, то уж точно на роль грибного человека или смертника, первым идущего по минному полю. Повезет — выживет. Не повезет — что ж… Извини, высокие цели высоких людей предполагают отъем чьих-нибудь малоценных жизней. Но зачем при этом парафинить мозги тому, кого все равно назначили жертвой?
Завулон, глядя на погрустневшего Шведа, тем не менее решил его просветить:
— Подоплеку ты знаешь. Чужие маги, убийства появляются примерно три раза в столетие на два-три года… В общем, то, что тебе рассказал Бермас, — правда. И о том, что Инквизиция долго пытается изловить кого-нибудь из чужаков, ты тоже уже знаешь. И что восстановление киевского Дозора — это просто прикрытие операции под тройным патронажем, ты явно некоторое время назад допер, иначе давно бы уже спекся. А вот что кандидата на твое место выбирали долго и муторно, ты знаешь вряд ли. Инквизиция предлагала и Брумеля, и Кричковского, и Коберника, и даже Ираклия, но я их все-таки убедил назначить тебя, сопляка. И в итоге я выиграл уже сейчас, хотя ничего еще толком не решено. Потому что ты до сих пор жив и сделал больше, чем удавалось кому бы то ни было сделать во все прошлые операции. А выдернул я тебя затем, чтобы ты все-таки дожил до конца всей этой мутотени, которая далеко еще не закончилась. Разумеешь, морячок?
Швед насилу оторвал взгляд от пола.
— Не слышу! — с выражением произнес Завулон.
— Пытаюсь уразуметь, — пробормотал Швед.
— Тогда слушай дальше. Из Киева я тебя дернул по одной причине: прошлой ночью было совпадение пиков Силы, нашего по Темной фазе и чужого по единственной. Прошлой ночью вас всех легко могли грохнуть и грохнули бы, не расползись вы из своего логова на площади Победы. Ты свалил, молодец, чужаки тебя не нашли, поскрипели зубами и откатились, на некоторое время они затаятся. Но в ближайшие дни они тебя все равно попытаются достать, как пытались достать всех, кого им подсовывали раньше. Поэтому бери-ка ноги в руки, юноша, и айда в тренажерный зал. Будешь учить новые заклинания. Что смотришь? Боевые, боевые. Причем такие, которые работают против чужих магов, а таких заклинаний, увы, немного. Теперь уразумел?
Швед, смирившийся уже со всем, вздохнул и покорно поднялся.
— Юра, твой выход, — проворчал Завулон.
Зам по оперативной работе беззвучно опустил стакан на столик и тоже встал. Завулону он задал всего один вопрос:
— «Йокодзуне» учить?
— Учи, — кивнул Завулон. — Потянет. В конце концов, у него второй уровень.
* * *
— Входи, — сказал Завулон, хотя в дверь никто не стучал.
Вошел Юрий.
Завулон снял очки, отложил в сторону увесистую инкунабулу, которую пролистывал последние полчаса, и с интересом воззрился на заместителя.
Юрий молча прошел к бару, пошарил в холодильнике, свернул крышку с бутылки «Миллера» и залпом ее опустошил.
— Выглядишь взмыленным, — проворчал Завулон, встал и тоже подошел к бару.
Только поставив пустую бутылку на столик, Юрий сподобился на что-то вроде ответа:
— Будешь тут взмыленным…
— Давай-ка по существу, — предложил Завулон. — Схватил?
— Не то чтобы на лету, — сообщил Юрий задумчиво, — но схватил. По-моему, он медленно обучается, но если уж чему-нибудь научился и постоянно этим пользуется — можно на соревнования посылать, порвет всех. Когда «йокодзуну» освоил — радовался, как ребенок.
— Сильно бьет?
— Прилично. На третий уровень точно, а если не будет валять дурака и попрактикуется, то и на второй, думаю.
— А что у него за амулет на шее болтался? Разобрал?
— Да обычный триггер, «броня» или «сталактит». По-моему, еще Лайка работа.
— И до сих пор не использовал? Сонно они там живут, на Украине!
Юрий опустился в кресло и с легким сарказмом заметил:
— Очень своевременное замечание! Как раз когда в Киеве чужаки орудуют.
— Если повезет, чужака и «сталактитом» достать можно, — сказал Завулон задумчиво.
— Это если очень повезет.
— А Швед у нас как раз везучий без меры, — хмыкнул Завулон.
— Везунчики обычно обламываются в самый ответственный момент, — проворчал Юрий. — Тебе ли не знать, шеф? Нет уж, лучше «йокодзуна», чем «сталактит».
Завулон налил себе мескаля и вернулся за стол.
— Ладно, вернемся к нашим баранам. Ты по-прежнему не веришь, что он сдюжит?
— До сих пор никто не сдюжил, — пожал плечами Юрий. — А Швед не выглядит лучше предшественников. Да, ему везет. Но, повторяю, я на везение не люблю полагаться, потому что рано или поздно оно обязательно закончится.
— Везение… Ты уверен, что Швед продержался на чистом везении? — с сомнением протянул Завулон. — Нет, дружище, тут не в одной прухе дело. У него либо мозги светлые, либо чутье феноменальное, либо и то, и другое вместе. Заметь, в ключевые моменты он принимает если не идеальное решение, то достаточно близкое к идеальному. Когда нужно — действует, когда нужно — выжидает.
— Если тебе удачно пророчат, можно и без чутья верные решения принимать. Что он такого сделал вообще? Я имею в виду — самостоятельно. Расследованием занялся с подсказки. В логово чужаков полез с подсказки. Из Киева убрался с подсказки. По-моему, ты его переоцениваешь, шеф.
— Не скажи. — Завулон многозначительно качнул головой. — Ему пророчит ребенок, которому еще и трех лет не исполнилось! Много ты из такого пророчества поймешь? А Швед — гляди-ка, понял. По крайней мере действовал вполне адекватно.
— Устами младенца обычно глаголет истина, — хохотнул Юрий. — В том смысле, что возраст пророка в общем-то не так уж и важен, главное, чтобы пророк умел разговаривать. А ребенок он или старик — какая разница? Пророк — всего лишь транслятор, орудие. Имеет значение само пророчество, а не личность пророка. Странно, что ты вообще заговорил о возрасте этой киевской девчушки. И кстати, надо бы на нее взглянуть, не находишь?
— Взглянем, обязательно взглянем. Я думаю, она не только пророчить, но и перекидываться умеет. Папаня-то у нее дуал, маг-оборотень.
— Это здоровый такой? Дима, по-моему? Фамилию не помню.
— Рублев, — подсказал Завулон.
— Точно! — Юрий всплеснул руками, чуть не перевернул пустую бутылку из-под пива, придержал ее, чтоб не упала, сквозь зубы ругнулся и продолжил: — Он же в Питере тогда тоже мелькал, да?
— Мелькал, конечно, — подтвердил Завулон. — Лайку особо выбирать было не из кого, сам понимаешь, а тут боевой маг-оборотень!
— Тогда чего? — вопросительно протянул Юрий. — Ждем, пока чужаки не попытаются спеленать Шведа?
— Ну да, как и планировали. Он где сейчас?
— Внизу. Тоже пиво небось хлебает.
— Как отдышится, надо его на поезд отправить. Скажешь Шагрону, пусть отвезет.
— Хорошо, скажу. И чтоб выспался, тоже скажу, организуют.
Завулон одобрительно кивнул.
— С этим все, — сказал он через несколько секунд. — Теперь о веселом. Совиная Голова опять летит к нам, через полчаса будет в Шереметьево.
Юрий на какое-то время задумался.
— Раз летит, а не порталом, — предположил он, — значит, вряд ли что-то архиважное. Скорее затеял очередную акцию и будет набирать исполнителей.
