Розалин жила в «Фарроубэнке», как иностранец мог бы жить в «Рице» или «Савое».
«Интересно, – думал Пуаро, – что, если бы…»
Линн прервала его размышления, спросив, о чем он думает и почему выглядит таким мрачным.
– Говорят, мадемуазель, что грех карается смертью. Но иногда карой может быть и роскошь. Неужели легче быть оторванным от привычной жизни, лишь изредка ловя ее проблески, когда путь назад уже закрыт…
Он не договорил. Горничная, отбросив всякую чопорность и став всего лишь испуганной женщиной средних лет, ворвалась в комнату, задыхаясь от волнения.
– О, сэр, мисс Марчмонт… – с трудом вымолвила она. – Хозяйка наверху… Ей очень плохо… Она не отвечает, я не могу ее разбудить, и руки у нее такие холодные…
Пуаро резко повернулся и выбежал из гостиной. Линн и горничная последовали за ним. Они поднялись на второй этаж, и горничная указала на открытую дверь перед лестницей.
За дверью находилась большая красивая спальня – солнечные лучи, проникая через открытые окна, падали на светлые дорогие ковры.
В массивной резной кровати лежала Розалин. Она казалась спящей. На щеках темнели длинные ресницы, голова покоилась на подушке. Рука сжимала носовой платок – как у ребенка, который плакал перед сном.
Пуаро взял ее за руку, пытаясь нащупать пульс. Холодная как лед рука поведала ему то, о чем он уже догадался.
– Она мертва уже некоторое время, – тихо объяснил он Линн. – Умерла во сне.
– О, сэр, что же нам делать? – Горничная разразилась рыданиями.
– Кто был ее врачом?
– Дядя Лайонел, – ответила Линн.
– Позвоните доктору Клоуду, – велел Пуаро горничной.
Та вышла из спальни, продолжая всхлипывать. Детектив начал бродить взад-вперед по комнате. Возле кровати лежала картонная коробочка с надписью: «Принимать по одному порошку перед сном». Пользуясь носовым платком, он открыл ее. Там оставалось три порошка. Пуаро подошел к камину, затем к письменному столу. Стул перед ним был отодвинут, папка с промокательной бумагой открыта. На столе лежал лист бумаги, на котором было нацарапано нетвердым детским почерком:
«Я не знаю, что делать… Больше я так не могу… Я была грешницей. Я должна все рассказать кому-нибудь и обрести покой… Я не хотела так грешить. Просто не знала, что из этого выйдет. Я должна написать…»
Текст обрывался посреди фразы. Рядом лежала ручка. Пуаро стоял, глядя на бумагу. Линн застыла у кровати, не сводя глаз с мертвой девушки.
Внезапно дверь резко отворилась, и в комнату шагнул Дэвид Хантер.
– Дэвид! – Линн рванулась к нему. – Тебя отпустили? Я так рада…
Он почти грубо отодвинул ее в сторону и склонился над неподвижной белой фигурой.
– Роза! Розалин!.. – Дэвид коснулся ее руки, потом повернулся к Линн с потемневшим от гнева лицом. – Это вы ее убили? Избавились наконец? Сначала отделались от меня, отправив в тюрьму по сфабрикованному обвинению, а затем убрали с пути и ее! Вы все или только кто-то один из вас? А впрочем, мне все равно! Вам нужны были эти проклятые деньги – теперь вы их получили! Благодаря смерти Розалин вы, шайка грязных воров и убийц, станете богатыми. Вы не осмелились бы ее тронуть, если бы я был рядом. Я знал, как защитить мою сестру. Но она сама никогда не умела себя защищать. Вы воспользовались тем, что она осталась одна… – Он пошатнулся и добавил тихим дрожащим голосом: – Убийцы!
– Нет, Дэвид! – вскрикнула Линн. – Ты не прав! Никто из нас не убивал ее! Мы не могли сделать такое!
– Один из вас убил ее, Линн Марчмонт. И ты знаешь это не хуже меня!
– Клянусь тебе, Дэвид, мы этого не делали!
Его свирепый взгляд немного смягчился.
– Может быть, ты, Линн, в этом не участвовала…
– Ни я, ни остальные! Клянусь тебе!..
Эркюль Пуаро шагнул вперед и кашлянул. Дэвид повернулся к нему.
– Думаю, – сказал Пуаро, – ваше предположение слишком драматично. Зачем сразу приходить к выводу, что вашу сестру убили?
– А по-вашему, ее не убили? Вы называете это… – он указал на фигуру в постели, – естественной смертью? Розалин страдала нервным расстройством, но у нее не было никаких органических заболеваний. И сердце у нее было абсолютно здоровое.
– Прошлой ночью, – заметил Пуаро, – прежде чем лечь спать, она написала вот это…
Дэвид шагнул к столу и склонился над листом бумаги.
– Не трогайте, – предупредил его Пуаро.
Дэвид отдернул руку и молча прочитал текст, потом обернулся, вопросительно глядя на Пуаро.
– Вы предполагаете самоубийство? Но почему Розалин должна была покончить с собой?
Ему ответил не Пуаро. Спокойный оустширский голос принадлежал появившемуся в дверях суперинтенденту Спенсу.
– Предположим, что вечером в прошлый вторник миссис Клоуд была не в Лондоне, а в Уормсли-Вейл. Предположим, что она пришла к человеку, который ее шантажировал. Предположим, что в приступе отчаяния она убила его…
Дэвид повернулся к нему. Его взгляд был гневным и суровым.
– Во вторник вечером моя сестра находилась в Лондоне. Она была в своей квартире, когда я пришел туда в одиннадцать часов.
– Да, – кивнул Спенс, – вы так утверждаете, мистер Хантер, и будете на этом настаивать. Но я не обязан вам верить. Да и в любом случае уже несколько поздно. – Он указал на кровать. – Это дело никогда не дойдет до суда.
Глава 14
– Он ни за что не признается, – сказал Спенс, – но, думаю, ему известно, что она это сделала. – Сидя в своем кабинете в полицейском участке, он смотрел через стол на Пуаро. – Забавно, что мы тщательно проверяли его алиби, почти не думая о Розалин Клоуд. А ведь нет никаких подтверждений тому, что в тот вечер она была в своей лондонской квартире. Полагаемся лишь на слова Хантера. Мы все время знали, что только у двух человек был мотив для убийства Ардена – у Дэвида Хантера и Розалин Клоуд. Я гонялся за ним, а ее совсем упустил из виду. Она выглядела такой кроткой, даже немного придурковатой… Но, думаю, это многое объясняет. Очевидно, по этой причине Дэвид Хантер и отправил ее в Лондон. Он видел, что Розалин в панике, и знал, что в таком состоянии она может быть опасна. Интересно, что я часто видел ее в оранжевом платье, – это был ее любимый цвет. Оранжевое полосатое платье, оранжевый шарф, оранжевый берет… Но даже когда старая миссис Ледбеттер описала молодую женщину с оранжевым шарфом на голове, я не подумал, что это может быть миссис Гордон. Мне кажется, что девушка была немного не в себе – не вполне отвечала за свои действия. Судя по вашему рассказу о встрече с ней в католической церкви, она совсем потеряла голову от раскаяния и чувства вины.
– Розалин Клоуд действительно сознавала свою вину, – подтвердил Пуаро.
– Должно быть, она напала на Ардена в приступе ярости, – задумчиво продолжал Спенс. – Наверно, застигла его врасплох – едва ли Арден опасался такой хрупкой женщины. – И, помолчав, заметил: – Одно мне непонятно. Кто вовлек в это дело Портера? Вы говорите, что не миссис Джереми? Но я готов держать пари, что это она!
– Нет, – возразил Пуаро. – Это была не миссис Джереми. Она поклялась мне, и я ей верю. Конечно, я был глуп. Мне давно следовало догадаться, кто это был. Майор Портер сам мне сообщил.
– Сам сообщил?
– Конечно, косвенно…
– Ну и кто же это был?
Пуаро наклонил голову набок:
– Вы позволите сначала задать вам два вопроса?
– Спрашивайте что хотите.
– Что собой представляли снотворные порошки, найденные у кровати Розалин?
Суперинтендент выглядел удивленным.
– Они абсолютно безвредны. Бромид успокаивает нервы. Она принимала их ежедневно – по одному перед сном. Разумеется, мы отдали порошки на анализ. С ними все в порядке.
– Кто их прописал?
– Доктор Клоуд.
– Когда?
– Некоторое время тому назад.
– Какой яд убил ее?
– Ну, мы еще не получили заключение экспертизы, но вряд ли тут могут быть сомнения. Морфий, и в солидной дозе.
– А в доме нашли морфий?
Спенс с любопытством посмотрел на него:
– Нет. Куда вы клоните, мсье Пуаро?
– Перейдем ко второму вопросу, – уклончиво отозвался тот. – Дэвид Хантер звонил Линн Марчмонт из Лондона во вторник вечером в пять минут двенадцатого. Вы говорили, что проверили все телефонные разговоры в квартире в «Шепердс-Корт». Звонили только оттуда или и туда?
– В четверть одиннадцатого был звонок из Уормсли-Вейл. По телефону-автомату.
– Понятно. – Несколько секунд Пуаро молчал.
– Новая идея, мсье Пуаро?
– На звонок ответили? Я имею в виду, телефонист получил ответ из лондонской квартиры?
– Теперь я понимаю, о чем вы, – медленно произнес Спенс. – В квартире должен был кто-то находиться. Это не мог быть Дэвид Хантер – в то время он возвращался в Лондон поездом. Значит, это была Розалин Клоуд. А если так, Розалин не могла находиться в «Олене» несколькими минутами раньше. Вы ведете к тому, мсье Пуаро, что женщина в оранжевом шарфе не была Розалин Клоуд. В таком случае она не убивала Ардена. Но тогда почему она покончила с собой?
