— Сучка, только рискни еще раз солгать, что не получаешь от меня удовольствия! — Мой хриплый голос пропадает в бешеном поцелуе, и девчонка жадно поглощает каждое слово.
— Заткнись, — стонет мне в рот стерва.
Мой член снова в полной боевой готовности, но оставив последний жадный поцелуй, она отстраняется. Закусив нижнюю губу, девчонка смотрит на меня исподлобья. Ее грудь вздымается от прерывистого дыхания. Она порывается слезть с меня, но я не позволяю, лишь прижимаю ближе.
Я только что познал ни с чем несравнимое наслаждение. До боли в груди впитываю остатки удовольствия от близости с этой девушкой. В груди еще болезненно щемит от накала эмоций. В тот момент, когда я хотел ее придушить, Аврора своей бесстрашной агрессией окончательно выбила меня из колеи. Я и не заметил, как ненависть превратилась в бешеную страсть. Такого яркого и красочного взрыва эйфории я еще не испытывал. Подобное удовольствие следует запретить, его не должны испытывать люди. Потому что они будут готовы на все, лишь бы это повторилось вновь… это лучше любого наркотика. И теперь за ночь с ней я продам свою грешную душу дьяволу.
— Еще одно испорченное платье, — смущенно шепчет мышка, сминая обрывки платья и стыдливо пряча глаза.
На смену дикой кошке вновь пришла скромница. Только вот теперь ей станет сложнее обманывать себя. Ведь мы растворились друг в друге, и она не могла этого не почувствовать. Эта грубая нежность возбуждала меня не меньше, чем ее. Она открыла для меня новый спектр эмоций, который подвластен только этой девушке.
— Я скуплю для тебя все платья, — хрипло шепчу я, касаясь губами ее лба.
Она тут же поднимает глаза и испуганно смотрит на меня. Большим глотком глубоко вбираю воздух, наполняя им легкие, и решаю с корнем вырвать страх из ее головы. Сейчас меньше всего хочется, чтобы она считала меня убийцей.
— Я не убивал тех девушек, вы не того подозреваете, — произношу я, аккуратно заправляя выбившуюся прядь волос ей за ухо. Аврора смотрит на меня, и в ее глазах светятся сотни вопросов. И я дам ей часть ответов. — Та маленькая девочка на фото — моя сестра. Она погибла от рук этого маньяка.
Когда начинаю говорить на эту тему, я не в силах контролировать свои эмоции, поэтому грубо сжимаю ее бедра. Мое тело моментально превращается в камень. Мышка ласково заключает мое лицо в ладошки, поднимая его так, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Мне жаль… — шепчет мягко, и я ослабляю хватку.
— Я три года иду по его следу. И только недавно вычислил ублюдка. Но мне нужно время. Я не передам этого урода в руки полиции. Сам буду медленно и мучительно расчленять и отсылать его конечности семьям пострадавших. Никакая взятка не прокатит со мной, я не мент, торговаться не буду. Уничтожу раз и навсегда. Такие твари не должны существовать, — холодно и отчужденно рассказываю, не скрывая, что одержим местью.
— Но почему они подозревают тебя?
— Потому что думают, будто это я убил свою сестру. Ублюдки! После этого случая убийства повторялись, все жертвы были как под копирку — брюнетки с карими глазами. И убивали их в одинаковые промежутки времени, с часу ночи до двух. На каждом теле всегда находили отметку в виде молнии. Животное, что сотворило подобное с моей маленькой куколкой, просто хотело отомстить мне, забрав душу невинной и родной девочки. А получилось так, что еще и повесил на меня убийство самого дорогого человека. Три года назад у меня имелись серьезные проблемы с законом. Полиции не нужно много причин, они были готовы закрыть меня за это дело, даже не расследуя его. Что окончательно взбесило меня. Но с моими связями я быстро вышел на свободу. И создал свою банду под названием «КОБРА». Я занимаюсь торговлей наркотой и оружием. Я не святой. Но мне нужны были деньги и власть, чтобы найти эту тварь.
— И если я покажу ему то, что увидела… тебя посадят… — даже не спрашивает, скорее, констатирует факты она.
— Да, мышка, моя судьба в твоих руках, — с иронией замечаю я.
— Как же все сложно, — говорит она и мотает головой, словно стремясь вытряхнуть мысли. Я выпускаю ее из объятий, и она перебирается на кровать, подтягивая ноги к груди.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я лишь прошу тебя дать мне неделю. Я должен его убить. Не смогу спокойно сдохнуть, если этот ублюдок и дальше останется на свободе, а я буду гнить в земле. Он причинил мне дикую боль, забрав мою драгоценную крошку. Я отомщу и сам подниму руки вверх… Это снаружи я живой, а внутри умер той самой ночью, когда нашел ее маленькое, изувеченное тело…
— Я не скажу, — тихо слетает с ее губ.
Глава 25
Аврора
Мысли в голове пульсируют, словно горный родник. Я нервно тереблю пальцы и только сейчас замечаю под ногтями запекшуюся кровь. Резко перевожу взгляд на Соломона. Он сидит, облокотившись локтями на колени, и я замечаю его окровавленный затылок и спину в темно-алых разводах.
— У тебя есть аптечка? — спрашиваю, не в силах скрыть волнение в голосе. Ведь это я раскрошила статуэтку об его голову.
— В кабинете — сухо отвечает змей и медленно потирает ладони. Я поспешно вскакиваю на ноги, и тут же падаю обратно на кровать. Соломон тихо смеется. — Сиди, я сам принесу.
Он встает и уходит за аптечкой, а я вновь смотрю на его окровавленную спину и закусываю губу. Чувствую себя виноватой перед ним.
— Держи. — Вернувшись, он протягивает мне красную металлическую коробку.
— Нужно сначала промыть рану.
Я снова пытаюсь встать, но на этот раз медленнее. Ноги дрожат и не слушаются. С черепашьей скоростью я двигаюсь в ванную комнату. Повернув кран, подставляю руки под теплую струю и смываю засохшую кровь. Когда алая вода сменяется прозрачной, я подставляю полотенце и, намочив его, возвращаюсь обратно в спальню.
— Нам эта тряпка не поможет.
Соломон оглядывает мои ноги, которые тоже в кровяных разводах. А потом подхватывает меня на руки и несет обратно в ванную.
В моей голове не затихает поток мыслей. Это была такая порочная страсть, которая затмила собой все, и ничто не смогло остановить нас. Ни ненависть, от который мы оба сгорали, ни его кровоточащая рана, ни боль, которую он мне причинил. Мы как обезумевшие слились воедино. Меня это пугает и одновременно притягивает к нему еще сильнее.
Соломон освобождает меня из своих крепких объятий, и я опускаю босые ноги на холодный кафель. Не спеша разворачиваюсь к зеркалу, а он нависает надо мной со спины, будто тяжелая грозовая туча.
— Мы с тобой гармонично смотримся. Наверное, нас объединяет моя кровь, — хрипло шепчет он мне на ухо, опаляя кожу жарким дыханием.
По телу тут же начинают бежать мурашки. Я с интересом наблюдаю, как огромные ладони спускают с хрупких плеч разорванное платье, и оно стремительно падает к моим ногам, оголяя стройную фигуру. Мое внимание притягивает его укоряющий взгляд, который темнеет и сужается, напрягая и без того строгое лицо. Прослеживаю сверлящий взор змея, пытаясь понять, что же его так разозлило. И с ужасом устремляю расширенные глаза в зеркало, в котором вижу свое тело, покрытое множественными гематомами и ссадинами. Его шершавые пальцы очерчивают проступившие на шее синяки, а после мужчина нежно касается их губами, и от блаженства я рассыпаюсь на осколки. Он ничего не говорит. Да это и не нужно. Покрывая мои увечья ласковыми поцелуями, Соломон безмолвно просит прощения. И я прощаю. Изящно разворачиваюсь и, привстав на носочки, обхватываю его лицо руками.
— Все нормально. Скоро пройдет. — Я заглядываю в бушующие от злости глаза, обволакивая его мягким голосом.
— Я ведь мог убить тебя, — шипит он сквозь зубы, при этом хмуро сдвигая густые брови.
— И что же тебе помешало? — лукаво улыбаюсь.
Пальцами начинаю блуждать по высоким угрюмым скулам кровожадного бандита, а его могучие ладони обжигают мое тело касаниями. Соломон молчит. Просто прибивает меня к полу пристальным взглядом. А после резко убирает мои руки и направляется в душевую. Холодный воздух тут же пронзает беззащитную кожу в местах, где только что ее прожигали шершавыми ладонями. Я облокачиваюсь на стену, обхватив себя руками, и наблюдаю за его манипуляциями. Литые мускулы перекатываются под кожей, немного пугая меня. Он просто гигант. Во всем. Любое его движение словно в замедленной съемке — грациозно и пластично. Завораживающее зрелище. Хочется прикоснуться к нему. Боль забыта. После его натиска будто что-то щелкнуло в груди. Я больше его не боюсь, наоборот, хочу узнать его еще ближе. Я не знаю, к чему это приведет, но неосознанно тянусь к нему, как к загадочной звезде. Не хочу думать о будущем. Хочу забыться с тем, кто меня не отталкивает. Хочу чувствовать себя желанной. Даже если это самая большая ошибка в моей жизни.
