Светлана недовольно скривилась. Как настоящей красавице, помешанной на своей внешности, ей было скучно, когда речь заходила о чем-нибудь, не относящемся к ее особе и ее удовольствиям. И, ко всему прочему, она не так уж и верила, что Антон, вахлак по жизни, может действительно заиметь когда-нибудь миллионы. И как мужик он всегда был так себе, и проекты его все какие-то нереальные…
— Не знаю… — протянула она. — Я, честно говоря, никогда не вникала в его дела. Ну носится и носится с какими-то идеями, по ночам работает. Да у них весь институт такой. Все «ботаники». А толку никакого!
— Ты хочешь сказать, что он так мало ценил общение с тобой, что даже ничем не делился? — попытался было Сергей сыграть на ее самолюбии. — Ни успехами, ни неудачами, ни настоящими победами?
— Да ценил он меня, ценил, — огрызнулась Светлана, и глаза ее снова стали злыми, как у голодной кошки. — Только я-то не слишком откликалась на его откровения, вот он и перестал донимать меня своими проблемами. И хватит, не напоминай мне больше о нем! Я счастлива, что вырвалась из этого кастрюльно-пеленочного ада, а ты заставляешь меня снова и снова задумываться о том дурацком времени…
Светлана всхлипнула, выражение лица ее сделалось несчастным, глаза наполнились слезами, и она простонала:
— Ну как можно все испортить? Я с таким нетерпением тебя ждала, купила наше любимое вино, приготовила чудесный ужин, накрыла стол со свечами, а ты… Бревно ты бесчувственное!
Сергей вздохнул и поспешил обнять и утешить «несчастную страдалицу». Она ему еще будет нужна, с ней нельзя ссориться. Придется зайти с другой стороны…
«Этой балде известно еще меньше, чем мне, — думал Пономарев, поддерживая легкую болтовню в машине и больше не сопротивляясь заигрываниям. — Жизнью мужа она совсем не интересовалась. И за что Антон ее терпел?… За красоту, наверное, да еще потому, что просто других баб не знал. В общем, простофилей был, им же и остался»…
Сергею удалось провести вечер «на высшем уровне». Светлана успокоилась и совершенно забыла о разговоре в машине.
Но от любовника ей не удалось легко отделаться. Уже на следующее утро, перед уходом на работу, он вновь завел с ней разговор о делах Антона. И в этот раз он предложил ей ход, которому сначала Светлана воспротивилась всей душой. Ради их общего блага, втолковывал он ей, ради приличной финансовой перспективы в будущем, она должна — просто обязана! — временно возвратиться в семью, понаблюдать, как идет бизнес Антона, действительно ли там пахнет миллиардами, и, если это правда, сообщить Сергею все подробности, чтобы он мог встроиться в это дело. Иначе его ждет долговая яма, а ее — нищета, ненавистное одиночество и редкие подачки от бывшего.
Ему казалось, что таким ходом он убивает сразу двух зайцев. С одной стороны, приобретает соглядатая в стане противника, с другой — получает вечную благодарность Антона, которому сможет сказать, что это он повлиял на Светлану и убедил ее вернуться в семью. Этот дурень, похоже, все еще дорожит женой и непременно оценит дружескую поддержку Сергея…
Светлана рыдала, размазывала по лицу уже нанесенную косметику, уговаривала пожалеть ее — но все было тщетно. Сергей стоял на своем как скала, и, твердо пригрозив расстаться с ней, если она не захочет ему помочь, чмокнул красотку в мокрую щеку и умчался на Смоленскую площадь.
Оставшись одна, Светлана вынула из шкафа купленную Пономаревым в duty-free бутылку хорошего джина, достала лед, наполнила доверху большой стакан. Потом удобно устроилась в постели и принялась «переживать свое горе», как она это называла, переключая каналы с сериала на сериал. Она плакала, дремала, пила и опять плакала… День прошел быстро. Вечером Сергей так и застал ее в полупьяной дреме, со стаканом в руке и пустой бутылкой под кроватью. С трудом разлепив ресницы, она сказала ему «Да!» и тут же снова провалилась в сон.
Глава 6
Неожиданное пристрастие Светланы утешаться и успокаиваться с помощью бутылки внесло в план Сергея новые коррективы. Почему бы и нет, думал он, борясь с остатками былой нежности к ней и воспоминаниями о первой любви. Почему нет?… И на следующий вечер, после хорошей порции любовных объятий, он уговорил подругу попробовать наркотики.
У него сохранились давние запасы несильных, но достаточно эффективных средств, привезенных еще из Китая. «Опиаты — это не так уж и страшно, — решил он. — Для моей дурехи будет даже полезно — развеется, получит новые ощущения, а главное, станет более покладистой».
Уговаривать Светлану долго не пришлось. Она по-прежнему верила Сергею, как Богу, и даже не стала сопротивляться, когда он заявил:
— Это поможет тебе избавиться от комплексов. А уж какие потом будут сексуальные ощущения!..
Оказывается, она давно мечтала попробовать какое-нибудь зелье, давно слышала на прежних своих тусовках рассказы о чудесных свойствах легких наркотиков. И потом, это так модно! А если делать это вместе с Сережей, то даже нисколечко и не страшно, тем более что ей сейчас очень плохо и нужна помощь. Она ведь так страдает! Она не понимает, зачем он ее мучает и почему, если у них все так хорошо, должна опять возвращаться к Антону с Костиком?… Даже согласившись помочь любимому человеку, Светлана не могла до конца примириться с его решением и не хотела участвовать в этих неприятных ей делах с бизнесом. Она ведь женщина, красивая женщина, и оба они должны это ценить! Но уже протянув руку за снадобьем, она вдруг собрала остатки воли и разума и принялась капризно отнекиваться: все же таблетки… наркотики… Разве же это выход?!
— Тебе сразу станет легче, ты сможешь принять правильное решение, — заново принялся увещевать подругу Сергей. — Посмотри, на кого ты похожа стала! Нужен отдых, возможность расслабиться, а то ведь с твоими переживаниями всю свою красоту профукаешь. Кстати, я уже пробовал их, ничего страшного. В Китае здорово от тоски помогало.
И Светлана решилась. После таблетки к ней вернулось прекрасное расположение духа, она перестала возмущаться идеей Сергея, прислушивалась к его словам уже более осмысленно и даже, как он усмехнулся про себя, начала вносить в их общий план творческие коррективы. Ему удалось внушить женщине, что ее возвращение к мужу — это как вылазка в стан врага, важное задание, от удачного выполнения которого зависит их дальнейшая судьба. И после долгих уговоров Света согласилась.
В ближайшую пятницу Сергей пригласил Антона в ресторан, сославшись на то, что они давно не виделись, и интригующе добавил: «Тебя ждет сегодня сюрприз!»
Лукаво поглядывая в лицо другу, дипломат успел все: и заказать дорогие блюда (черт с ней, с экономией, потом окупится!), и расспросить о Костике, и рассказать о своей поездке в Италию, особенно красочно расписав, как красивые девушки в Милане «рассекают на мотороллерах»…
Сергей промолчал о том, что видел интервью Антона, не хотел слишком откровенно признаваться в своем интересе к делам друга. Он ждал, что тот сам заговорит о собственном бизнесе. Но Антон помалкивал; жизнь научила его не распространяться о делах, которые не были еще завершены. И когда вечер подходил к концу, в маленький зал уютного ресторанчика на Арбате, где обычно собиралась тихая театральная публика и актерская братия, якобы случайно, после спектакля, заглянула Светлана. При виде ее Сергей сначала разыграл удивление, а потом дал понять другу, что это как раз и есть его обещанный сюрприз.
Светлана была в изящном черном платье, скромная и загадочная, очень красивая. Она села к ним за столик, оживилась и порозовела уже после бокала вина. Ровно и благожелательно завела семейный разговор. С преувеличенной робостью спросила, как поживает сын, как у него дела в садике, здоров ли Николай Васильевич… Мужчины к тому времени хорошо разогрелись водочкой под острую закуску, и, может быть, поэтому Антон вдруг почувствовал свою вину перед этой нежной и ласковой, недооцененной им женщиной.
Он смотрел на нее во все глаза и думал о том, как соскучился по ее мягким движениям, по родному лицу с симпатичным вздернутым носиком, по ее чуть раскосым, кошачьим глазам. Кто старое помянет — тому глаз вон!.. В конце концов, ведь и у него масса своих недостатков…
Антон и сам не заметил, как и когда потерял бдительность, но после ресторана они со Светланой отправились домой вместе.
Она прижималась к нему, целовала его в ухо и шею, шептала о том, как соскучилась по своим родным, что была не права и хочет вернуть все назад…
Костик был у Насти, в доме стояла тишина, за окнами размеренно шуршали колеса машин, ветер тихонько стучался в окно. В маленькой квартирке после ее ухода, кажется, ничего не изменилось, и Светлане показалось, что время остановилось. Ничего не было, ничего не случилось, ничего в ее жизни не произошло. И теперь она навеки должна оставаться в этом размеренном, душном мирке, на своей семейной каторге. Жить интересами мужа и сына, встречать Антона после работы, выполнять скучные обязанности по хозяйству, утирать нос сыну, отдыхать и развлекаться, как все рядовые москвичи, просто и непритязательно. И одеваться соответственно — джинсы да кроссовки. Плюс одно выходное платье в пять лет…
