– Ну, здесь я тебе верю. Кому, как ни тебе, знать об этом.
– Конечно. Дарю тебе информацию из первых рук, как говорится. И добавлю еще, что ни разу не принуждал меня к этому.
– Рад слышать. Никакого принуждения у вас с ним не было. Так и запомню. Только, вот, интересно, что же шея-то у тебя такая синяя, если он был так добр с тобой? Не спеши теперь закрываться, я уже успел рассмотреть достаточно. Видно, тебе было жарковато сегодня, от выпитого вина или от солнышка, вот ворот и растянула… А синяки совсем свежие. И два дня назад их у тебя не было. Я точно знаю.
– Откуда?
– Все просто. Камера. Камера наблюдения, установленная у квартиры твоей подруги. И в тот день была очень теплая погода, и то открытое платье тебе замечательно шло.
– Конечно. Я могла бы и сама догадаться, что будешь наблюдать за Светкиной квартирой.
– А как иначе? Я должен был использовать все возможное, чтобы найти тебя в таком большом городе как Москва. Согласись, это было очень сложно, почти невозможно.
– Твои способности меня поразили. Что еще? Что ты от меня хочешь? Чтобы сдала тебе Макса? Это вряд ли. Не дождешься от меня этого, хоть пытай.
– Предлагаешь поиграть в фашиста и славную партизанку? – задумчиво смерил меня взглядом.
– Совсем даже нет. Это так, к слову пришлось. На самом деле, я боль плохо переношу. Начинаю реветь белугой, глаза и нос опухают, рот перекашивается. Тебе оно надо, смотреть на такую страшную бабу?
– Терпеть не могу некрасивых женщин, а слезы меня просто выводят из себя, в одно мгновение свирепею и начинаю ощущать желание выбросить кого-нибудь из окна.
– Что ты говоришь?! А ведь это мне подходит! Подумываю начать истерику, раз мы с тобой сейчас в одноэтажном бунгало.
Я ему широко улыбнулась, надеялась, что это у меня вышло вполне бодро, хоть на душе и было темнее темного. Виталий же в ответ хмыкнул и уселся поудобнее в кресле.
– А знаешь, я нисколько не жалею, что поступил в случае с тобой так экзотично, – кивнул мне вполне дружелюбно и даже, мне показалось, что улыбнулся. – Не напрягайся ты так, даже морщины пошли по лбу, а они, как известно, никого не красят. Неужели я непонятно выразился? Женитьбу на тебе имею в виду.
– Ах, вот оно, что?! Тот самый фиктивный брак! Да, ты поступил очень даже оригинально. Я больше никого другого не знаю, кто по собственной воле надел бы на себя брачное ярмо, да еще по такой причине.
– По какой же, такой причине, как думаешь?
– Ты же сам сказал, что тебе нужен был Макс.
– Это ты пришла к такому заключению.
– Да. Но ты его не опроверг. И я поняла, что решил держать меня при себе, чтобы выйти на моего любовника.
– Любовника?
– Что тебе не понравилось?
– Разве только любовник?
– Ну, да! Припоминаю, как ты меня пытал. Все хотел дознаться, сколько у меня было всего мужчин? Наверное, решил, что я все Максовы жертвы соблазняла и совращала, после чего он их легко приканчивал. Может, еще вообразил, что тот прямо в постели лишал их жизни, таких беззащитных и растерянных?
– Не строй из себя дуру. Я знаю многие сценарии, по которым твой Макс творил свои дела.
– Если так, то мне, тем более, не понятно, зачем ты приставал ко мне с тем вопросом. Нет, я не настолько тупа, чтобы не понимать, что являлась соучастницей тех убийств. Но я ни с кем из них не спала. Тебя тогда это интересовало? Теперь я ответила на тот твой вопрос?
– Да, ответила. Только я уже и сам все понял, без твоей помощи. Ты немного опоздала с объяснениями.
– Что ты говоришь?! А как я тогда должна была ответить? И если не нужны объяснения теперь, то зачем ты затеял этот разговор?
– А хочешь, я расскажу тебе все с самого начала? Всю свою историю. Может, тогда ты и поймешь, что к чему.
– То есть? Детство, отрочество…
– Нет. Так утомляться ни мне, ни тебе не стоит. Начну историю двухлетней давности.
– Ничего себе! Так ты два года вынашивал свои эмоции? Тогда понятно, отчего был одержим мыслью насилия надо мной.
– Еще скажи, что был жесток к тебе.
– Что ты, мне уже понятно, что из твоей повести узнаю сейчас, как много у тебя было на то оснований, и что я сама во всем была виновата.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Станем ругаться, после чего ты выведешь меня из себя, и я, бросив тебя на кровать, совершу новый акт насилия, или, все же, продолжим разговор?
– Я вся внимание. Начинай. Слушаю.
– Думаю обойтись без имен, ни к чему они нам. Скажу только, что у меня погиб очень близкий друг. Был убит. Застрелен на собственной даче. А перед этим мы с ним очень долго болтали по телефону, и он нес какую-ту чушь про чувства, про судьбу и готовность кардинально изменить всю свою жизнь. В общем, я понял, что он надумал жениться. Не скрою, что был поражен таким его решением. Даже попытался отговорить. Но мой друг только посмеивался в ответ. Помню, что это начало действовать тогда мне на нервы. Получалось что-то вроде того, как если бы пытался говорить с умалишенным. И тогда я просто послал его к черту и бросил трубку.
– И больше ты с ним уже не говорил. Его смерть лишила тебя такой возможности. Понятно. Тебя, наверное, тяготит тот факт, что был груб и нетерпелив с ним в его последний день или его последние часы.
– Минуты. Через полчаса его не стало. Я прилетел на его похороны. В то время был за границей и вел очень важные переговоры там. Но бросил все, к чертовой матери, и прилетел, чтобы проститься с лучшим из всех друзей и просто людей. Да, и не спорь со мной!
– И в мыслях не было. Зачем? Я его не знала.
– Так ли?! Уже в ресторане, на поминках, я вспомнил о том, что мой покойный друг имел невесту. Решил выяснить, кто она, чтобы высказать соболезнования, и стал осматривать всех присутствующих дам. Так и не поняв, кто из них она, обратился к его брату. Тот только руками развел. Поведал мне какую-то фантастическую историю про невесту-фантом и еще попросил не обращаться с подобными вопросами к их матери. Старая женщина особенно переживала, что сын не успел познакомить их с его избранницей, и что семья никак не смогла разыскать ее и известить о похоронах, чуть не извела себя совсем этим. Как тебе история?
– Грустная. Но чего только в жизни не бывало.
– А я тогда очень глубоко задумался. Андрей был старше меня на три года, и в некотором роде лидером в нашей с ним маленькой компании. Многие мои жизненные установки были от него. Он провел меня в бизнес-науку по зеленой улице. Советами, подсказками, плечом и материальной поддержкой. Мое теперешнее богатство и успех во многом – это все благодаря ему. Не знаю, кем бы стал, если бы, не он.
– И что он имел взамен?
– Иногда, то же самое. Может, и чуть позже него, но я тоже быстро всему научился, окреп и встал на собственные ноги. И тогда стал надежным плечом для него. Но прежде всего, мы были друзьями. С детства. Нам нравилось вместе везде шляться, попадать в истории и выбираться из них. Я многое от него взял…
– Например, отношение к женщинам. Заманчиво собирать коллекции из красоток. Изучать их, обольщать, получать удовольствие от близости, не слабый, должно быть, выброс адреналина был в крови после очередной победы. А ведь, главным оставался бизнес, только он имел значение. Женщины же были мимолетны, для разрядки и отдыха. А потом короткое прощание по сценарию и… В общем, если мы были с ним знакомы, то мне он представлялся таким.
– Так значит? Больше ты ничего в нем не рассмотрела? Получается, что он умер с твоим именем в последнем выдохе, так и не узнав, что никогда не смог бы получить взаимности на свое чувство. Тоскливо как-то выходит.
– Тебе виднее. Только мне кажется, что у твоего друга была не самая плохая смерть. Он любил, его сердце пылало. Ночь, звезды… Ждал возлюбленную для романтического объяснения. Был уверен, что отказа ему не будет. Она должна была приехать в его загородный дом, чтобы потом уже никогда с ним не расставаться, так и были бы вместе и до свадьбы и после…
– Он еще подарил ей кольцо накануне. Говорят, необыкновенной красоты и дороговизны. В нем был вправлен совершенно редкий сапфир. Но Андрей уверял, что глаза его будущей жены, все равно, во много раз красивее. Это же подтвердил и ювелир, который видел их вместе, когда передавал готовое кольцо счастливому жениху. Где сейчас это произведение искусства? Можешь сказать?
