Грузин: Этот фраер был подо мной. Его бизнес был и моим! Он его должен был расширить не за счет твоих бабок, а за счет своих и государственных. Он должен был подо мной и остаться. Ты нанес мне ущерб. И обязан все компенсировать!
Гусь: То, что он был под тобой, мне было неизвестно. Ты должен был держать его телодвижения под контролем. Он вышел из-под тебя. Ты должен был знать, что он лезет в мой бизнес!
Грузин: Он делал свой бизнес, он его расширял. Он хотел делать новый бизнес. Кто решил, что он твой? Это ты влез в мой бизнес, разменял моего человека! Тебе не кажется, что ты много на себя берешь?
Гусь: Сбавь обороты, Грузин! Наезды на меня обычно плохо кончаются!
Грузин: Ты мне угрожаешь? Похоже, гад, ты меня плохо знаешь!
Гусь (эмоционально): Я вижу, это ты плохо меня знаешь!
Грузин (кричит): Спрячь волыну, падла!
Гусь (кричит): Кого ты падлой назвал!
Оба, учитывая свой статус, не должны были проявлять такую несдержанность, особенно называть друг друга как-то неуважительно. Для таких уважаемых людей это западло. Но Грузин накануне сорвался, играл почти сутки, проиграл в автоматах очень крупную сумму (помимо планируемого номинала, он еще ездил два раза за деньгами). В его глазах и сейчас мелькали червы, бубны, дамы, короли. Все, что сейчас говорилось вразрез его убеждениям, воспринималось в штыки и раздражало до крайности. В обычном психоэмоциональном состоянии он попытался бы поискать компромисс. Но только не сейчас… Длинные умные речи — так вообще выворачивали наизнанку. Грузин не выдержал, начал оскорблять. Это сильно задело Гуся, с которым давно никто не допускал такого тона.
Во время перепалки на повышенных тонах Ершов зашевелился, достал пистолет, загнал патрон в патронник. При первых криках приказал товарищам: «Сидите здесь!» Сам помчался в помещение. Разборка с оружием — прекрасный повод для задержания. Такая мысль мелькнула у Ершова, хотя на этот раз он действовал скорее инстинктивно. Сафаров бросился вслед за ним, на ходу передергивая свой трофейный пистолет.
Сходка проходила справа от входа, в уютном месте у окошка. Когда следователь, оттолкнув швейцара, вбежал в зал, Гусь и Грузин все еще держали пистолеты, но, правда, собирались зачехлять. Сопровождающие обеих группировок держали пистолеты наготове.
— Стоять! Милиция! Руки вверх!
Грузин выстрелил, попал Ершову в левую ключицу. Боли тот не почувствовал, только парализовало половинку туловища и руку.
Попытался левой же рукой закрыть рану, не получилось. Ответным выстрелом из табельного «Макарова» попал обидчику в горло. Грузин откинул голову, уронил пистолет. Обеими руками начал хватать воздух, заливая себя и столик фонтаном крови. Второй жертвой Ершова был Григорий. Он повалился на бок и задергался в предсмертных судорогах.
Пальба рядом с ухом оглушила следователя: в работу включился Сафаров. «Грузинские» сопровождающие, так и не успев сделать хотя бы по выстрелу, уже валялись на полу, корчась от ран. «Ишь ты, как здорово Сафаров стреляет! Где вот только пушку взял?» — пронеслось в голове у оглохшего Ершова.
Следователь выделил одного из быков Гузькова, плавно, но быстро нажал на спусковой крючок. «Попал!» — удовлетворенно отметил, наблюдая за рухнувшим здоровилой и за вспышками выстрелов оставшихся охранников. Вслед за одной из вспышек наступила темнота. Ершов грузно свалился на пол.
Рафаэль, спрятавшись за колонной у выхода из ресторана, израсходовал оставшиеся в магазине патроны. Сквозь тучи разнородных и разнокалиберных мыслей возникла основная: «Концерт окончен. Сваливать!»
Было немножко жаль оставлять второй магазин нерастраченным, а оставшихся стреляющих бандитов нетронутыми, да и позиция была удобная. Но интуиция подсказывала, что наверняка кто-нибудь из администрации кабака уже прозвонился в ментовку, минуты через три здесь уже будут. Назад, в СИЗО, не хотелось.
Плюхнувшись на пол, Рафаэль быстро, как ящерица, прополз к выходу. На выходе, вне досягаемости выстрелов, поднялся. В этот момент в ресторан с круглыми по-совиному глазами вбегал телохранитель Грузина с пушкой на изготовку.
Это мурло Сафаров узнал мгновенно — успел изучить, когда криминальная компания только собиралась. Сработала мгновенная реакция Рафаэля — он резко, колющим ударом двинул бежавшему пистолетным стволом в глаз.
Из глазницы брызнула жидкость с кровью. Ошалевший от боли телохранитель успел только набрать воздуха в легкие для дикого ора и импульсивно выстрелить в мраморный пол и тут же получил сметающий удар плоскостью ствола в висок.
Содрогаясь от ощущения, которое должен был бы испытывать граф Дракула после только что устроенного им кровавого месива с перееданием до тошноты, Сафаров вскочил в подъехавший к входу «жигуленок», который немедленно взревел не совсем исправным двигателем и рванул с места.
Глава 18
Колесо правосудия
Колесо правосудия повернулось на сто восемьдесят градусов. По объединенному делу об убийстве Семкина и Ефремова, а чуть позже — Ершова и иже с ним — был назначен другой следователь московской городской прокуратуры, старший советник юстиции с говорящей фамилией Неберущий и старомодными именем и отчеством Вениамин Сидорович, старый опытный служака.
Другого Звонарев и рад был бы назначить (на то, чтобы дело развивалось в правильном направлении, он имел свои причины — на него давил генеральный), да не получалось — все остальные были перегружены. Кроме того, что он Неберущий, следователь был еще и непробиваемым.
На внешние раздражители в виде руководящих указаний и несговорчивости коллег (оперативников, криминалистов, экспертов и т. д.) не поддавался. Если на Ершова Звонарев еще мог как-то воздействовать (тот ходил винтом, но слушался), то Неберущий был упрямым и непоколебимым, как гранитная плита, а искать недочеты в его работе — все равно что вступать в дискуссию с Иудушкой Головлевым. Не заболтает, так бумажками замучает.
В руки Неберущего попали неофициальные аудиозаписи всех допросов, а кстати, и разговоров, записанных Семкиной. Он, как завороженный, внимательно их прослушивал раз за разом, отрываясь только для общения с начальством, изучения срочных материалов по убийству Ершова да неясных вопросов по другим, связанным с этим делам.
И это при том, что в СИЗО и в тюремной больнице сидит целая компания «стрелков», ждет допросов, да еще и материалов по всем убийствам ворох, дай бог за неделю изучить.
Через четыре дня Неберущему по почте дополнительно поступила дискета с mp3-файлом записи разговора сходки, вплоть до выстрелов. Интересные откровения, только вот насколько они проверяемы, трудно сказать! Правда, напрямую Гузьков в них не сказал, что убийство Семкина его рук дело, а другие факты к данному делу не относятся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
