обнял меня. А Гин продолжал:
— А туннель никому больше не нужен, его надо разрушить полностью. Только место занимает.
— Но это ведь теперь историческая ценность! — не выдержал Вилли.
— Ерунда это, а не ценность, во всем смысл должен быть.
Глава 69
Гин внимательно посмотрел на наши взволнованнные лица:
— Ладно, я опять пошутитил. Вы за Кэрна испугались? Пусть гуляет на свободе. Мы все будем обсуждать с вами.
Он с улыбкой взглянул на Вилли:
— Можете меня в тюрьму посадить, коль не понравлюсь. Я не буду вам мешать, правда, ну только иногда советовать, по дружбе. Мы же друзья?
Он пожал Вилли руку, но я чувствала, что мой муж протянул ему ее через силу.
— Вы согласны попробовать свои силы, Вилли? Я вообще в этом не заинтересован, но мне просто обидно, что в прошлый раз не получилось. За вас обидно! И Алла столько сил вложила.
Я увидела вдалеке приближающийся силуэт. Лутте захрапел ещё громче, соседнее дерево так сильно качнулось, что у него отвалилась ветка и упала прямо на Гина.
Тот скинул ее с себя, выпрямился во весь рост, вгляделся вдаль и вдруг с каким-то волнением посмотрел на нас:
— Мне пожалуй пора!
Мы с Вилли тоже пригляделись и увидели Кэрна.
Гин уже хотел уйти, но Кэрн почти мгновенно оказался под кроной нашего дерева. Он весело посмотрел на Гина:
— Куда же вы так торопитесь? Я давно хотел поговорить с вами.
Гин вздрогнул.
— В другой раз, Кэрн, — пробормотал он, — я очень спешу.
— Пожалуйста, уделите нам хотя бы пару минут! — попросил Кэрн, — поверьте мы не отнимем у вас много времени. Садитесь! — настойчиво сказал ему президент.
Гину явно не нравилось происходящее, но он послушался.
Кэрн уселся на траву напротив него.
— Не буду скрывать, мне известно о чем вы говорили, — он посмотрел Гину в глаза, и тот испуганно отвёл взгляд, — вы правы, экономику нужно развивать.
Неужели он знает только об экономике? А как же все остальные идеи Гина?
— Но вот по поводу тюрем, нам есть что обсудить. Кого бы вы хотели туда посадить?
Гин молчал.
— Гин, вам ничего не угрожает, говорите откровенно все, что думаете, — убеждал его президент.
Глава 70
Гин наконец поднял обиженные глаза на Кэрна:
— Чего вы добиваетесь? Что бы я сказал, что вы все испортили, Кэрн? У нас нет зимы уже несколько дней, нет тюрем, люди заняты непонятно чем! Вы захватили Кернию навсегда!
Кэрн вздохнул, потом перевел взгляд на нас:
— Я ждал этого, — Кэрн задумчиво посмотрел на Гина, — вы хотите что-то изменить, так попробуйте свои силы! Но ответственность за все неудачи будет на вас! Не прячьтесь за Вилли или за кого-то еще. Расскажите керинчанам, что вы хотите изменить. А Вилли и Алла здесь совершенно не при чем. Пусть каждый действует сам.
Гин немного покраснел и вскочил с места:
— А почему вы командуете, что мне делать. Я разговаривал с Вилли и Аллой без вас. Вы каким-то образом узнали о чем мы говорили, и теперь диктуете мне что делать. Кэрн, вы президент или диктатор моей жизни?
Кэрн тоже плавно поднялся:
— Не надо так нервничать, Гин, — Кэрн мягко улыбнулся ему, — я бы не хотел обсуждать с вами разрушение туннеля. Вы ведь всегда не при чем. Так что-то нашептали, подтолкнули и потом…виноваты другие, так ведь? Хороший способ заработать доброе имя. Никто вас никогда не обвинит….
Глаза Гина забегали, он боролся со страхом и гневом одновременно:
— Вы меня обвиняете в разрушении туннеля?
Глава 71
Кэрн даже отпрянул от него:
— Что вы, Гин, я пошутил, вы же тоже любите шутить!
Вот и произошло то, чего я больше всего боялась. Тема туннеля всплыла на поверхность. Как будто открытая рана начала кровоточить. До сих пор, Кэрн утверждал, что туннель сломался сам, а теперь все изменилось?
Вилли тоже встал с травы:
— Не надо ни в чем обвинять Гина, в разрушении туннеля виноват только я.
Ну зачем он опять все взял на себя. Я не хочу, чтобы страдал только он.
Я тоже поднялась. Солнце согревало траву, и я чувствовала себя словно в уютном гнезде. Но сейчас пришло время высказать все.
— Там в туннеле смешалось добро и зло, — взволнованно говорила я, — и я была готова убить вас, Кэрн, виноват ли Гин или нет я не знаю. Но я виновата больше всех!
Лутте потянулся на траве, перевернулся на другой бок и захрапел так, что мне показалось, земля под нами начала ходить ходуном.
Кэрн улыбнулся нам троим:
— Пойдемте в туннель, и вместе решим, что с ним делать.
Кэрн повел нас через рощу цветущих деревьев. Мы с Вилли не отставали от него ни на шаг. Гин плелся в конце, словно заставляя себя делать каждое движение, но всё-таки шел.
Керинчане, проходящие мимо, увидев нас, улыбались, махали, а иногда даже аплодировали нашей четверке.
Лутте, запыхавшись подбежал к Кэрну, оглядел всех нас и обиженно запел:
— В траве учёный затерялся,
И все ушли, забыв о нем,
Действительно кому он сдался,
Весёлым праздничным деньком?
Его открытия забыли,
Его поэзию сожгли,
Искру любви в нем задушили,
На все последующие дни.
Глава 72
— Лутте, — воскликнул Кэрн, — какая проникновенная песня, я клянусь тебе от имени всех керинчан, твоя поэзия — вечна. Никто никогда не посмеет ее осквернить, а тем более сжечь. Твои открытия по-настоящему велики, мы без них и шагу шагнуть не можем. Разве тебя можно забыть в траве? Звуки, которые ты издаешь во сне невозможно перепутать со стрекотанием кузнечика. А ушли мы по очень важному делу и очень скоро собирались к тебе вернуться.
Речь Кэрна успокоила Лутте, он засмеялся и радостно заявил:
— Ладно! Я прощаю вас, мои бездушные друзья, и даю вам шанс исправиться.
Я вдруг услышала шуршание, повернула голову и увидела быстро удаляющегося человека. Это был Гин, похоже, ему не доставляло удовольствие общение с нами.
Кэрн тоже повернул голову в его сторону.
— Гин, пожалуйста, вернитесь к нам.
Но журналист как будто бы не слышал его и уходил все дальше.
Мягкость и доброта в глазах президента исчезли. Их заменили строгость и жесткость. Он смотрел ни на нас, а в сторону Гина, но от его взгляда у меня по всему телу бежали мурашки. Вилли взглянул на Кэрна и тоже
