- Формально все они чьи-то. Хозяева в городе живут или еще где. Ничего, мы свой потихоньку построим. А пока и так ничего.
Мы вошли в домик, поделенный деревянной перегородкой на кухоньку с печкой-буржуйкой и узкой лежанкой и комнатку.
- А брат ваш? Мы ему не помешаем? – спросила я.
- Брат? – засмеялась матушка. – Да он в церкви. Он когда приезжает, всегда с нами поет. А потом они с батюшкой и с дьяконом на ночную рыбалку собрались. Так что никого до утра не будет.
Мы пили чай и болтали, как старинные подруги. Оказалось, что в Питере она жила совсем недалеко от меня и даже в церковь ходила в ту же, что и я. Так что и общие знакомые нашлись. Рядом с ней было так хорошо и спокойно. Ее серые, широко расставленные глаза светились такой искренней приветливостью и простодушием, что мне стало крайне неловко, когда я рассказывала ей, будто мы приехали посмотреть на землю предков. Но и рассказать правду я не смогла бы, даже если б и захотела. По той же неловкости. Словно было в этом что-то… непристойное.
За разговором время пробежало незаметно. Наливая очередную чашку чая из пузатого дореволюционного самовара с медалями, я вдруг посмотрела в окошко и сообразила, что давным-давно если и не ночь, то, во всяком случае, поздний вечер.
- Пора идти, - виновато сказала я. – Поздно.
- Приходи завтра, - предложила Лена (мы почти сразу перешли на «ты»). – И сестру возьми. Я вас с братом познакомлю. Может, обратно вместе поедете.
Она хотела меня проводить, но я отказалась. И тут же пожалела. На всю улицу горело всего пара тусклых фонарей, да окошки домов светились. Я шла, пристально вглядываясь под ноги, чтобы не утонуть в очередной грязной луже, которых вокруг было предостаточно. Чего-чего, а этого добра в Вараксе всегда хватало – об этом еще дед рассказывал, с какой-то непонятной мне гордостью.
Фонари кончились, светящиеся окошки тоже попрятались за зеленью. Впереди был длинный и темный участок пути. Я остановилась и беспомощно оглянулась. Хоть бы человек какой показался. Или нет, лучше не надо! Никого не надо – ни людей, ни зверей.
Только я подумала об этом, как вдруг услышала за спиной шаги. Тихие-тихие. И осторожные. Я остановилась – шаги стихли. Пошла – и тот, сзади, тоже пошел. Рот свело от терпкого вкуса паники. Сердце барабанило в голове и в желудке.
Надо было идти прямо, но я вбежала в особо темное место под раскидистыми деревьями, свернула за угол, присела за куст и затаилась. Прошло несколько томительных секунд. Просто сидеть и ждать неизвестно чего было невыносимо. Хотелось сорваться и побежать сломя голову с дурным воплем.
Подул ветер, листья зашумели, месяц выкатился из-за тучи – стало чуть светлее. И именно в этот момент я увидела на перекрестке двух улиц темный силуэт. Человек стоял и вглядывался в темноту. Я сжалась в комочек и закрыла глаза – совсем как в лесу. Сердце уже не барабанило, а бухало так, что я испугалась, как бы его не услышали.
И вдруг ветерок донес до меня запах. Немного прелых листьев, немного старого дерева и пыли. Запах заброшенного жилья, пота и еще чего-то неуловимого. Запах немого Федьки!
Чтобы не ахнуть случайно, я зажала себе рот двумя руками и осторожно выглянула из-за куста. Никого не было. Наверно, немой пошел по улице дальше. Прижимаясь к заборам, чтобы оставаться в густой тени, я добежала до края села, а потом задворками пробралась к дому Таисии – прямо к задней калитке, выходящей в поле.
Светка и Таисия сидели вдвоем на завалинке и встревоженно совещались.
- Ну наконец-то! – воскликнула Таисия, завидев меня. – Я уже хотела идти тебя искать. Вечно ты куда-то пропадаешь. Мы же волнуемся.
- Извините, - я присела на ступеньку крыльца. – Заболталась с матушкой.
- Познакомились? – сразу подобрела Таисия. – Ну и хорошо. Она такая девочка милая. Глядишь, подружитесь, будешь чаще к нам приезжать. Есть хочешь, нет? Ну ладно, тогда я спать пойду.
- Подождите, - остановила я ее. – Скажите, Таись Ванна, Федька немой давно здесь живет?
Таисия задумалась.
- Давно? Да нет, не очень. Меньше года. Той осенью пришел. А что?
- Да просто так. Я его сегодня встретила днем, он меня щавелем угостил ни с того ни с сего.
- Он добрый. И мухи не обидит. Вот попивает только.
Интересно, зачем этот добрый Федька крался за мной? Может, он просто тихий сексуальный маньяк и никакого отношения к графским сокровищам не имеет? И все же, откуда мне знаком этот запах?
Таисия пожелала нам спокойной ночи и ушла. Светка дождалась, когда в окошке «горнички» загорится свет, повернулась ко мне и зашептала:
- Не зря я с тобой в церковь потащилась! Я все поняла! Действительно идти надо было не от усадьбы.
- А откуда? – вяло поинтересовалась я. Пережитый стресс почему-то отозвался мучительной зевотой, которая буквально раздирала мне рот.
- Хватит зевать! – обиделась Светка. – Неинтересно?
- Интересно-интересно! – я снова зевнула, еще шире. – Рассказывай.
- Ведь не зря же вся эта беда складывается в крест. Это знак. Считать надо от церкви! Сколько от нее до магазина?
- Ну… Навскидку метров триста.
- Ага! Значит, в озеро мы никак не угодим.
- Постой, а откуда считать? От крыльца или от алтаря?
- А я знаю? Не думаю, что графа пускали в алтарь. Разве что на ступенечки. Давай считать будем от крыльца, а еще, на всякий случай, замерим, сколько шагов до алтаря. В одном месте ничего не будет, значит, в другом поищем.
13.
О вчерашнем происшествии я Светке так и не рассказала. При дневном свете оно стало казаться мне какой-то глупостью. Может, и вовсе все это только померещилось? Может, Федька – если, конечно, мой нос меня не подвел и это вообще был он – просто шел себе по улице тихонечко, а я напридумывала себе, что он за мной крадется? Тем более, что он живет здесь уже без малого год – как-то это не особо монтируется с нашими последними приключениями.
Еще вчера вечером до меня дошло, что вести отсчет расстояния от церкви будет не так уж и просто. Ведь если мы придем туда, то непременно встретим Лену. И что тогда? Ведь не скажешь ей: ты подожди, мы тут свои дела закончим и придем.
Но Светка мои сомнения разрешила одним махом.
- Она тебя пригласила вместе со мной - с братом познакомиться, да? Вот и отлично. Пойдем. Заодно и на брата посмотрим. А там уж я улучу минутку выйти во двор. И в церковь зайду. Ну там свечку поставить, копейку в ящик бросить, икону какую обцеловать.
- Смотри только в алтарь не залезь ненароком, - предупредила я.
- Боженька не одобрит? Или огонь небесный испепелит? – насмешливо фыркнула она.
- Слушай, ты! – зашипела я, вцепившись когтями ей в плечо. – Если ты еще раз позволишь себе…
- Да пусти, больно! – вскрикнула Светка и как-то сразу присмирела. – Фанатичка припадочная, - добавила она тише.
Поскольку иди в гости с утра по примеру Винни-Пуха мы не собирались, Светка спала без задних ног. Я же напротив проснулась рано, что для меня было делом необычным. Вчера я буквально сдирала себя с постели, а сегодня было даже еще раньше. Солнце только-только просыпалось, по лугам и над рекой стелился туман. Зато птицы галдели, как чумовые, и даже домашние гуси пытались им подпевать.
Уснуть снова не получалось, валяться в неудобной постели не хотелось. Я встала и тихонько вышла во двор. Заслышав мои шаги, Борька в сарае басовито хрюкнул.
- Нет уж, дорогой, дождись хозяйку, - посоветовала я.
Сполоснувшись под рукомойником, я прислушалась к себе и поняла, что есть хочется не особенно. Поэтому решила до завтрака прогуляться к речке: там я еще не была. Но вместо этого ноги почему-то привели меня к Федькиному дому. Что мне там понадобилось, я не сказала бы даже под страхом смерти – по той простой причине, что и сама не могла этого понять.
Я стояла у забора и тупо пыталась заглянуть в дырку, когда дверь дома вдруг открылась. Стукнуло что-то железное. Кто-то ходил по двору. Вот брякнула щеколда калитки. Я отбежала и спряталась за деревом.
Федька вышел, тщательно запер калитку и, помахивая все той же корзинкой, пошел в сторону леса. В корзинке что-то лежало, но издали я не могла рассмотреть, что именно.
Где-то хлопнула дверь, заиграло радио, но на улице по-прежнему никого не было. Федька скрылся из виду. Оглянувшись по сторонам, я полезла в дыру. Одна заборная штакетина была оторвана совсем, другая держалась на одном гвозде и свободно болталась. Протиснулась я, правда, с большим трудом, изрядно ободравшись, но хоть одежду не порвала – уже спасибо.
Снова и снова спрашивая себя, что же мне тут понадобилось, я подкралась к дому. Дверь оказалась закрытой на большой висячий замок. Окна – крест-накрест заколочены досками. Ну, вот и все, можно возвращаться.
И тут мне на глаза попалась еще одна низенькая дверка. Главный вход в дом был высоко – крылечко примерно в мой рост, а то и выше. Такие дома раньше часто строили на севере: первый этаж как бы бельэтаж, а в цоколе – скотина и хозяйственная утварь. Дверка как раз и вела в такой полуцоколь-полуподвал. И замка на ней не было.