— Хорошо, папа, — неохотно согласилась она, пожалев отца.
Однако беспокойство, завладевшее ею, не исчезало, как она ни старалась от него избавиться. Все вокруг напоминало о Кейде и лишало ее покоя. Он повсюду мерещился ей — и дома, и вне его. Память о встречах с ним оживала всякий раз, когда Лора отправлялась на прогулку либо на рынок. Его образ возникал перед ее мысленным взором и в спальне, и на вершине холма, и днем, и ночью, лишая ее душевного равновесия и сна, вселяя в нее смутные темные желания. Словно наяву Лора ощущала его прикосновения, поцелуи и пылкие мужские ласки. К утру она почти сходила с ума, изнемогая от неутоленного вожделения.
Доведенная до крайности своими терзаниями, Лора решила дать выход скопившейся в ней энергии и в последний раз сыграть роль Мстителя. Задача представлялась ей легкой, поскольку в последний месяц неуловимый наездник в черном плаще и маске не совершал набегов на экипажи, и дон Луис ослабил свою бдительность.
Хосе Гарсиа подтвердил ее предположения, хвастливо заявив при последней встрече, что его солдаты нагнали на негодяя страху во время очередной облавы. Дескать, разбойник сообразил, что скоро его поймают, и благоразумно исчез.
Разговор происходил во внутреннем дворике, где они сидели в плетеных креслах под навесом и надзором дуэньи, которая теперь не покидала ее ни на минуту. После подозрительно долгого отсутствия Лоры на балу у Рамиресов мачеха распорядилась, чтобы старая служанка не спускала с ее падчерицы глаз.
— Если бы разбойник не исчез, — понизил голос болтливый Хосе Гарсиа, — дон Луис мог начать казнить всех батраков, заподозренных в связи с негодяем.
— Не кажется ли вам, что такая мера чересчур жестока? — спросила Лора, выведенная из терпения бахвальством капитана.
— А как, по-вашему, иначе мог бы дон Луис сохранить свои деньги? — с удивлением спросил дон Хосе Гарсиа.
— Ему не помешало бы умерить свои аппетиты! Он обирает бедных пеонов! — возразила Лора. — Если бы он обладал хотя бы толикой благоразумия своих предшественников, то не стал бы облагать их непомерными налогами, а обеспечил бы им нормальные жизненные условия, вместо того чтобы выжимать из них последние соки. Так стоит ли удивляться, что они симпатизируют Мстителю?
— Вы говорите так, словно бы сами симпатизируете ему, — заметил Хосе, на что Лора ответила:
— А вы говорите, как глупец!
Хосе оцепенел, оскорбленный до глубины души, а дуэнья тихо охнула от ужаса.
Лора понимала, что вышла за рамки приличия, но извиняться не собиралась — настолько он ей опостылел. Его постоянные попытки как бы случайно коснуться ее груди или поцеловать ее, когда дуэнья отвернется, вызывали в ней омерзение. От него постоянно пахло потом, и губы всегда были мокрыми. А когда он, словно бы ненароком, прижимался к Лоре бедром, ей хотелось влепить ему пощечину.
Капитан, однако, поборол свой гнев и виновато извинился:
— Простите, если я вас обидел, сеньорита.
Лоре стало чуточку стыдно, и она отвела взгляд, сожалея, что не сдержалась и выпалила дерзкую правду. Куда разумнее вежливо сказать капитану, что он ей наскучил и ему лучше оставить ее в покое. Именно так и поступают в Европе, где нравы и порядки давно уже стали свободнее и мягче. Здесь же, в Игере, все еще царили отжившие строгие общественные традиции и насквозь фальшивые правила поведения. Говорить человеку в лицо то, что ты о нем думаешь, считалось верхом неосмотрительности и грубости, пусть даже в вежливой или шутливой форме.
К сожалению, Лора обязана была считаться с неписаными местными законами, чтобы не огорчать отца и Карлотту. Допустив оплошность, она сообразила, что дуэнья обязательно сообщит о ее поступке Карлотте, и попыталась исправить ситуацию, извинившись, в свою очередь, перед капитаном.
— Не сердитесь на меня, Хосе, — любезно кивнула она. — Порой я бываю вспыльчива и не слежу за своими словами.
Капитан Гарсиа холодно посмотрел на нее, взял ее за руку и спросил, поглаживая своим средним пальцем тыльную сторону ее ладони:
— Надеюсь, что вы не откажете мне в удовольствии сопровождать вас завтра во время утренней верховой прогулки?
Лора была вынуждена ответить согласием.
Гарсиа запечатлел на ее руке свой слюнявый поцелуй, от которого по ее спине пробежали мурашки, и растянул губы в самодовольной улыбке, очевидно, возомнив, что она дрожит от страсти. Затем расправил пальцем усы и хрипло произнес:
— Буду с нетерпением ждать свидания с вами, моя дорогая!
От ответа Лору спас внезапный звук чьих-то шагов, за которым последовало легкое покашливание. Она обернулась, и радостная улыбка сползла с ее губ: во дворик вошел Кейд Колдуэлл.
— Кажется, я пришел в неподходящий момент, сеньорита, — насмешливо и озорно сверкнул он глазами. — Прошу меня извинить. Я зашел к вам по делу.
— Вам лучше удалиться, сеньор, — самоуверенно заявил капитан Гарсиа и встал, сжав кулаки. — Вы выбрали не лучшее время для делового визита. Говорите, что вам нужно от сеньориты, и немедленно уходите.
— Я пришел сюда, чтобы сообщить сеньоре Аллен, что мой дедушка желает подарить ей бочонок отличного вина в знак своей признательности за то, что в прошлом году она великодушно отправила своих пеонов помочь ему убрать урожай винограда. Сеньорите Аллен же я лишь хотел засвидетельствовать свое почтение, — нарочито вежливо закончил свою речь Кейд.
— Вы стали мальчиком на побегушках у своего деда? — насмешливо спросил Хосе Гарсиа.
— Уж лучше быть посыльным у своего дедушки, чем служить убийцей у алькальда, — парировал Кейд.
— Вы напрашиваетесь на неприятности, сеньор Колдуэлл, — сжав рукоять шпаги, прорычал капитан. — Или вам не терпится проверить, как я владею оружием?
— С удовольствием избавил бы в честном поединке с вами мир от идиота, — промолвил Кейд, тоже поглаживая эфес своей шпаги.
— Прекратите ссориться, господа! — остановила их Лора, содрогнувшись от мысли, что они устроят дуэль прямо здесь, во внутреннем дворике. — Если вам так хочется выяснить отношения, то лучше покиньте этот дом! Я не допущу, чтобы здесь пролилась чья-то кровь!
— Хорошо, я уйду, — поклонился Кейд. — Передайте мое сообщение сеньоре Аллен. До новой встречи, капитан! — С этими словами он покинул двор.
Спустя минуту-другую ушел и капитан Гарсиа. На глаза Лоры навернулись слезы, ей стало горько и обидно, что неожиданная встреча с Кейдом закончилась так нелепо. На другой день служанка нашла в кактусах возле дома засохший букет цветов, брошенный в сердцах Кейдом. Узнав о цветах, Лора слегла в постель, не вынеся нервного перенапряжения. Серите пришлось вновь лечить ее своими снадобьями.
