Чтобы переступить родной порог понадобилось немалое усилия воли — страшно было до дрожи в коленках. Но я специально взвинтила себя мыслями о том, что всякие там хмари пытаются выжить меня из собственного дома, и возмущение победило страх.
Дальше я зажгла свет по всем комнатам и принялась методично украшать их веточками чертополоха, повесила на нитке под каждой притолокой, разложила на подоконнике, в ванне усыпала колючками все полочки и даже в мыльницу сунула. Правда, душ все равно принимала авральными темпами. Но, ничего, до утра худо-бедно продержалась. Встала ни свет, ни заря, правда зимой у нас в любом случае раньше девяти светать не начинает. Напилась кофе, оделась в скромную серую юбку такого же цвета шерстяную двойку. На всякий случай взяла с собой платок — вроде бы женщине в церковь без головного убора входить не принято? Перед самым выходом залезла в кошелек.
"Ах, ты ж!" — За всеми этими треволнениями у меня вылетело из головы, что денег осталось — только-только дотянуть до зарплаты. А сколько нужно заплатить за крещение, я так у святого отца и не спросила! На работе, в сейфе у меня имелась заначка "на черный день". — "Куда уж чернее! Надо быстренько заехать на работу, и сразу в церковь".
Решив, что с машиной только дольше провожусь — пока зайду на стоянку, пока прогрею — доехала до работы на маршрутке.
Но жизнь, как обычно внесла в мои планы коррективы. Стоило мне появиться на своем этаже, из приемной высунулась секретарша.
— Марина Игоревна! Вас начальник управления уже дважды спрашивал! — Сказано это было так, будто из-за моего отсутствия небо на землю упало. Мельком глянула на запястье — часы показывали половину девятого. До начала рабочего дня добрых тридцать минут! Начальник управления — это не наш Шеф, если кто не понял. И обычно он в следственные дела не вмешивается. С другой стороны оперативное сопровождение по делам обеспечивают сотрудники УБОП, посему у их руководителя частенько возникают вопросы о ходе расследования. И следует отдать должное, по пустякам начальник к себе не приглашает. Без суеты, но быстро сняла старенькую дубленку, в которую пришлось вырядиться после происшествия с дворнягами. Подхватила со стола ежедневник, вдруг понадобится что-то записать, и поднялась в приемную УБОПа. Кивнула здешнему секретарю.
— Меня ждут. — Потянула на себя дверь начальственного кабинета. — Здравствуйте.
— Здравствуйте, Марина Игоревна. Присаживайтесь.
Я направилась к столу. У окна, словно бы любуясь видом (хотя любоваться отсюда можно было только ржавыми крышами воинских складов, размещавшихся по соседству) стоял посетитель. При моем появлении он повернулся лицом и потом провожал меня взглядом, пока я не уселась в предложенное кресло.
"Симпатичный молодой человек" — невольно отметила я. Но поскольку мужчина был именно, что молодой, годящийся мне, если не в сыновья, то уж точно в младшие братья, то дальше этой мысли мой женский интерес на него не распространился.
— Хочу представить вам нового члена следственно-оперативной группы по делу Эмпусова. — Сообщил между тем начальник. — Алексей Владимирович Миргородцев откомандирован к нам из центрального аппарата МВД России, специально для оказания практический помощи. — По тону было легко догадаться, какого мнения наш руководитель о талантах столичных оперов. Я, кстати, это его мнение полностью поддерживала.
Москвич в это время подошел к столу, сел в кресло напротив.
— Здравствуйте. — Голос у него оказался без столичного аканья, вполне себе приятственный. Да и взгляд открытый, без всякой надменности. Что касается черт лица, то, как я уже говорила, внешность у приезжего, что называется, полностью соответствовала моим вкусовым предпочтениям: нос прямой, подбородок тяжелый, глаза синие. Светло-русые волосы острижены под короткий ежик — а то у нас некоторые молодые офицеры ухитряются отрастить неуставные локоны, да еще и подвивают их для пущей кавайности. Но невольно возникшая симпатия не могла перекрыть тот факт, что Миргородцева прислали сюда, явно, чтобы надзирать за "не слишком далекими провинциалами".
— Рада знакомству. — Вежливо улыбнулась я "московскому гостю". — Надеюсь, вы поделитесь с нами столичным опытом расследования.
— Да я собственно местный житель. — Ответная улыбка была совершенно обезоруживающей. И смотрел "местный житель" прямо в глаза, причем так, что мне как-то не по себе стало. "Что это со мной?" — испытывая непреодолимое желание придержать рукой учащенно забившееся сердце, подумала. Кровь прилила к щекам, отчего внутренняя паника только усилилась. — "Ба, ведешь себя как школьница, на которую обратил внимание старшеклассник!" — попробовала я себя пристыдить, но без особого результата. — У нашего управления имеются сотрудники во всех крупных городах, на случай, если понадобится выполнить какое-нибудь отдельное поручение на месте. Но крупных дел, таких, чтобы задействованы все регионы, совсем не много. Вот, чтобы не сидел без дела, меня и включают в группы по всем мало-мальски громким делам. А рэйдерство, как вы без сомнения знаете, сейчас контрольное направление.
— Да, конечно. — Я зафиксировала взгляд на спасительно-строгом лице начальника управления, ожидая, будут ли еще какие-нибудь "вводные".
— Это собственно почти все. — Правильно расценил тот мое вопросительное выражение. — Я хотел, чтобы вы представили нашего коллегу следователю, ну и вообще, ввели в курс дела. Что касается кабинета, то в связи с некоторым дефицитом помещений, я пока распорядился выделить вам стол в отделе по коррупции. — Это уже Миргородцеву. — Что ж, успехов.
Мы одновременно поднялись из-за стола. Вышли из кабинета. Секретарша подорвалась со своего места при нашем появлении, точнее при появлении моего спутника.
— Уже закончили? — Нежным голоском пропела она, одергивая, без всякой нужды, короткий пиджачок, и склоняясь над столом в явном расчете продемонстрировать в выигрышном свете "зону декольте". Пиджачок, как я уже упомянула, был не по сезону куцеват, да еще и надет прямо на белье.
— Закончили. — Я воздержалась от саркастический усмешки: если уж на меня Миргородцев произвел такое впечатление, чего же требовать от молоденькой девушки? Глянула на часы, со всеми этими представлениями, я могла не успеть к назначенному часу в церковь. — Идемте, — поторопила я спутника, — познакомлю вас со следователем.
Но едва мы оказались в коридоре, Миргородцев бесцеремонно придержал меня за локоть.
— Марина Игоревна, я прислан Белой Курией для вашей охраны. — Сообщил негромко. Это было так неожиданно, что я на некоторое время натурально обалдела. Последнее слово очень верно описывало состояние, когда не можешь воспользоваться собственным разумом, хотя не мешало бы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
