— Не могу дождаться, — восклицает она.
Я делаю фото ее счастливой улыбки.
— Это отличный подарок на день Святого Валентина, — признаюсь я.
— О да, — смеется она. — Счастливого дня Святого Валентина. Спасибо за кольцо.
Она поднимает руку, и оно сверкает на свету, поэтому я делаю фото.
— Я отдал бы тебе свое сердце, но оно уже и так твое.
— Несомненно.
Мы оба смеемся.
Она раздевается, пока не остается полностью обнаженной, на ней остается только кольцо, которое я подарил ей. Я фотографирую ее до тех пор, пока не могу больше это выносить. Мне нужно прикоснуться к ее телу. Почувствовать ее кожу, что она вся моя.
Я подхожу ближе к ней и расстегиваю собственную рубашку.
— Я помню тот день, когда впервые встретила тебя, — это было все, чего я хотела, — признается Мэделин.
— А я думал, что ты была такая милая и невинная вначале.
Она смеется, пока расстегивает мои штаны.
— Парень, похоже, я одурачила тебя. У меня было много сдерживаемой сексуальной энергии, которая нуждалась в выходе. И им оказался ты.
— Я знаю. На самом деле тебе не удалось одурачить меня, я видел, как ты смотрела на меня. Ты не могла не покраснеть. Ты хотела меня с самого начала.
Она кивает, как будто не может говорить прямо сейчас, как будто не хочет разрушить момент. Но она все еще смотрит на меня в этой застенчивой и податливой манере, как это было еще на адаптации помощников.
Я поднимаю ее на мой стол и раскрываю для меня, готовую, чтобы снова взять ее также, как и в первый раз.
— Ты моя маленькая игрушка навсегда? — спрашиваю я ее.
— Да, босс.
— Так и думал.
— Да?
— Может быть, нам нужно сделать маленьких Марксов.
Она поворачивается и улыбается мне.
Мое сердце замирает на минуту, испугавшись. Думаю, что должен был сначала спросить, хочет ли она детей, до того как предложить это. Я решил, что хочу их, с ней. Но даже если она против, я все еще хочу ее. Просто буду немного разочарован.
— Что насчет маленькой мисс Мэделин Маркс? — спрашивает она, и я снова могу дышать.
— Ничего не имею против. Готов поспорить, у нее будет твоя прекрасная улыбка.
— Надеюсь, она не унаследует моих толстых лодыжек, — говорит она. — Я слышала, что это генетическое.
— Ты слышала все это от очень ненадежного источника, — заверяю я ее. — Твои лодыжки даже вовсе не толстые.
Я целую ее шею, ее спину и прослеживаю пальцами линию на ее боку, пока не чувствую, как ее кожа покрывается мурашками под моими руками и грудью.
— У тебя прекрасные лодыжки, как и все твое тело.
Я наклоняю ее над столом и удерживаю ее руки за спиной.
— Я люблю твои лодыжки. И я люблю всю тебя.
— Я тоже вас люблю, босс, — говорит она.
Я толкаюсь членом внутрь, не переживая насчет презерватива в этот раз. Ее лоно приветствует меня и чувствуется так превосходно, как будто я именно там, где и должен быть.
— Не могу поверить, что так долго не трахал тебя без презерватива.
— Это действительно хорошо, — стонет она.
Я понимаю, что она уже готова кончить, поэтому потираю ее соски, пока трахаю ее намеренно медленно.
Ммммм.
Она все больше отклоняется ко мне, и мой член все увеличивается.
Быть внутри нее — лучшее чувство в мире. И я так рад, что теперь это никогда не закончится. Я действительно могу взять ее в любое время, когда бы ни захотел и где бы ни захотел. Она теперь станет не только моей игрушкой, но и моей женой.
Я слышу ее стоны, когда она кончает, и говорю ей:
— Я собираюсь кончить в твою киску, хорошо?
— Да, босс.
Мы кончаем вместе, мой член пульсирует и выстреливает сперму в ее киску, прямо в ее влажность, соединяя нас по-настоящему. А возможно нас будет уже трое. Если не сейчас, то надеюсь скоро.
— Я люблю тебя, — говорит она, откинув голову и задыхаясь от нашего совместного оргазма. — Ты самый лучший босс на свете.
— Я тоже тебя люблю. Ты — лучшая невеста на свете.
Думаю, я получил все, что, черт побери, я хотел. И сейчас я просто рад, что вовремя осознал, что упускаю. Мэделин стала той женщиной, которую я искал все это время.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Второй Эпилог
ОДИН ГОД СПУСТЯ
Эшер
День Святого Валентина и также день нашей с Мэделин свадьбы. С того самого момента, как Мэделин вошла в мою фирму, я хотел трахнуть ее с самого начала. Но еще не знал, что захочу жениться на ней.
Я никогда не думал, что женюсь на ком-то еще после того, через что моя бывшая заставила меня пройти. Но, с тех пор как встретил Мэделин, я совершил много чего, что, думал, не сделаю никогда. Так же как и она.
До того, как встретила меня, она никогда не думала, что ее босс разложит ее на столе или привяжет к офисному креслу и трахнет ее. Она даже никогда не занималась сексом, когда впервые встретил ее. Но уже спустя некоторое время — и определенно сейчас — я исследовал и развратил каждый дюйм на ее теле.
В то же время я не привык настолько открываться другому человеку и залечивать раны друг друга. Мэделин — единственная женщина, кто вдохновляет меня на это. Она подарила мне свою девственность, а я отдал ей свое сердце. Думаю, это стало хорошей сделкой для нас обоих.
Поэтому сейчас я стою у алтаря в ожидании моей невесты. Четыреста восемьдесят девять наших близких друзей и членов семьи — или коллег, или знакомых, которые хотели посетить бесплатный открытый бар, — собрались здесь, чтобы засвидетельствовать наш союз.
И Рон Санчес стоит рядом со мной в качестве моего шафера.
— Ты действительно поставил на верную лошадку в этот раз, Эшер, — говорил мне он много раз с того сумасшедшего дня, когда узнал о наших с Мэделин «нелегальных» отношениях от менеджера по персоналу. В тот день мы думали, что наши секретные горячие занятия с Мэделин привели к тому, что мы будем оба уволены. — Я могу сказать, что она предназначена для тебя. Она делает тебя счастливым.
Мой ответ всегда был:
— Я рад, что ты наконец одобряешь это, Рон.
Во-первых, меня раздражало то, что он всегда думал, что я так сильно ценю его время, хотя и прав, полагаю. Он всегда был моей правой рукой, даже когда я занимался всей этой торговлей мраморными шариками.
А сейчас вижу, как он подмигивает своему секретарю, которая намного моложе, чем он, и которой Рон всегда восхищался в разговоре со мной как «самой горячей девчонкой», которую он когда-либо видел, — знаю, что он так одобряет мой выбор, потому что хочет поступить, как я.
И он прав, что я сейчас тоже счастливее.
Моя бывшая жена не пыталась мне больше звонить с того фиаско с Джанис и Мэнди, но даже если бы попыталась, я не поднял бы трубку и, черт побери, не позволил бы ей надоедать мне больше. Не знаю, почему я делал это раньше. Наверное, некоторые вещи было сложно преодолеть до того, как у меня появилась любовь Мэделин, моя «самая горячая девочка».
Говоря о Мэделин, я не знаю, где она. Гитарист выглядит смущенным, но все же продолжает играть ту же песню снова и снова, пока священник не подходит к нему и не шепчет что-то на ухо. Гости оглядываются по сторонам, начиная понимать, что что-то не так.
Женщины — гости на нашей свадьбе — надевают верхнюю одежду и прижимаются ближе к своим спутникам, поскольку сюда начал проникать холодный воздух. Даже несмотря на то, что сейчас февраль, мы решили, что наша свадьба пройдет на улице, в парке через улицу от кладбища, где похоронен отец Мэделин. Она сказала, что так он увидит, что дочь выходит замуж по большой любви.
Но сейчас ее здесь нет. Я хожу туда-сюда, начиная раздражаться. Я знаю, Мэделин не стала бы дурачить меня, поскольку это должен был быть лучший день в нашей жизни. Ведь так?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Прошедший год был замечательным. Мы работали над несколькими большими делами вместе и уже съехались. Она продала домик, который они делили с Джимми, а я продал квартиру, которую привык называть холостяцкой берлогой, и мы купили милый домик в Норт-Ист Хайтс.
