— Тима, — вздыхаю я, прикрывая веки. — Мне страшно.
— Я с тобой, Лерочка. Ничего не бойся, — уверяет он, целуя меня. Убирает волосы со лба. Поправляет покрывало. — Я люблю тебя, — шепчет ласково.
Проваливаюсь в сон и тут же выныриваю обратно.
— Я тебя тоже люблю, Тима-а.
— Охотница моя, — гладит меня муж по голове. Каждый жест такой успокаивающий и родной.
— Я в детстве в пустую банку с первого раза попадала, — рассказываю я, еле-еле шевеля губами. — Дедушка хвалил. А бабушка ругалась. А видишь, пригодилась наука.
— А где они сейчас?
— Умерли, — печально вздыхаю я. — Мы потом сразу переехали. А я по ним долго скучала.
— Засыпай, — улыбается Тимофей. — А я народ из дома выпровожу и с девчонками посижу.
Глава 38
Тимофей
В мое отсутствие дом живет своей жизнью. Богдан валяется на диване в кухне. А Витя набирает в шприц какое-то лекарство.
«Вот так вытащил человека из реанимации, теперь сам его лечи», — думаю я не без доли злорадства.
— Может, его в больницу вернуть? — киваю я на Столетова, выходя на кухню.
— На УЗИ, конечно, свозить надо, — не поворачиваясь, соглашается Торганов. — Но кажется, органы не повреждены…
— У Столетова? — обалдело уточняю я, глядя на улыбающегося Богдана. Ну балбес!
— У Байка, — коротко роняет Витя. И подойдя ближе, я замечаю вытянувшегося на подстилке пса.
— Живучий, зараза, — радостно улыбается Торганов. — Я его подшил немного. Будет бегать как новенький.
— Спасибо, бро. Байк — член семьи, — прижимаюсь я лбом к плечу друга. — Вот Лера обрадуется.
— Как она? — интересуется Витя, косясь на меня вполоборота.
— Дал таблетку. Проспит до утра, — вздыхаю я тяжко.
— Удалось хоть узнать, кто стоит за нападением? — подает с дивана голос Богдан.
— Обещали позвонить, когда клиенты расколются, — поднимаю я глаза к небу. Хотя я и так понимаю, с кем имею дело.
— Думаешь, комбинат? — резко роняет Тор. И наклонившись к моему псу, берет за холку. А затем, вколов иглу под основание, аккуратно вводит лекарство.
Вот хороший мужик Витя Торганов. Обалденный друг и доктор от бога. Только к Наде относится как к собственной вещи. Даже не поинтересовался, где она. Ясно, что все в порядке. Но все-таки!
И эта коза Щербинина! Обиделась она! Уезжает! Я тебе уеду, красавица. В отпуск отправлю на месяц и все.
В кармане тренькает сотовый. Неужели Сарычев так быстро отдуплился. Но на экране высвечивается лишь «М.Анквист». Интересно, а Маргарите я сейчас зачем понадобился?
— Да, слушаю, — роняю я устало. Отбить звонок этой дамы я пока не имею право.
— Тимофей Сергеевич, — встревоженно тянет Маргарита. — Я тут узнала, что на вашу семью напали… Хочу предложить помощь. Мы работаем с очень надежным охранным агентством. Оно никак не связано с моим братом. Там можно подобрать отличных профессионалов среди женщин. И приставить к Валечке и детям.
Собственно, я так и собирался сделать. Но принять помощь от Анквистов…
А какого фига раздумываю, спрашивается? Мне надо именно сейчас обезопасить семью. Кто напал пока неизвестно, хотя Копыловские уши торчат за версту. Но охрана нужна срочно.
— Когда они смогут приступить к работе? — спрашиваю я на выдохе, будто сдаюсь.
— Да хоть завтра, — уверенно заявляет Маргарита. — Если вы согласны, я дам ваш контакт директору компании. Очень серьезный человек. Раньше в «Секире» служил…
— Хорошо. Жду, — замечаю я довольно.
Одной проблемой меньше, как говорил Форест Гамп.
— Ты есть будешь что-нибудь? — роняет вскользь Витя.
— Кусок в горло не лезет, — мотаю я головой. — Но ты поешь, — киваю на холодильник.
А сам опускаюсь на стул рядом со Столетовым. Что-то я упускаю, блин. Вот только не могу ухватить мысль за скользкий хвост.
— Мне же Надю надо сменить, — спохватившись, ударяю я ладонью себя по лбу. — Сейчас я к вам девчонок принесу. Устроим вечеринку.
— Как-то я иначе представлял вечеринку с девочками, — криво усмехается Торганов, доставая из холодильника кастрюлю борща. — Тима, я и на тебя согрею. Поесть надо. А этому обормоту что дать? — смотрит тревожно на Столетова. — Специалист наш по связям с СОБРом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Зато успели, — выдыхаю я, направляясь к лестнице.
По пути в детскую заглядываю в нашу спальню. Лера спит, свернувшись калачиком. И всхлипывает даже во сне.
— Тише, тише, милая, — усевшись рядом, целую я ее в висок.
— Тима, они убили Байка и охранника, — выдыхает она, как несколько часов назад наяву.
— Байк жив, — избегая печальных подробностей, шепчу я, целуя жену. — Ты проснешься, и он поправится.
Лера улыбается во сне. И повернувшись на другой бок, засыпает спокойно. Даже дыхание становится ровным.
А я, войдя в детскую, улыбаюсь дочкам и Надежде.
— Вот пришел тебя подменить!
— Витя еще не ушел?
— Он тут надолго окопался, — улыбаюсь я мрачно. Усевшись на ковер, жду, когда подползут Анечка и Аленка. А они уверенно спешат ко мне из разных углов детской. Прямо отряд специального назначения! Только грудничковый…
— Тогда я с девочками останусь, а ты иди вниз, — командует Надежда.
— Что так? — смотрю я недоуменно. И подхватив дочек на руки, прижимаю их к себе.
Живы, здоровы и даже не догадываются, какая опасность обошла их стороной. И все благодаря Лере.
— Видеть его не хочу, — дует губки Надежда.
— Поэтому прячешься как заяц, — киваю я, будто ставлю диагноз и замечаю на выдохе: — Щербинина, ну что за детский сад?
— Отвали, Морозов, — фыркает она. — Иди лучше к своим дружбанам. А я с малышками сама управлюсь.
— Ну если ты настаиваешь, — развожу я руками.
По дороге на кухню еще раз заглядываю к Лере. Мой маленький стрелок спит спокойно.
«Странно, — любуясь на торчащую из-под покрывала коленку, тру я башку. — Почему я так удивился? Ну умеет стрелять и что?»
И неожиданно сбиваюсь с шага. Информации о дедушке-охотнике нет в досье. А почему ее нет? Вопрос к Сорокину.
— Андрюша, — выйдя из спальни, звоню я директору своей компании. — Мне нужны объяснения.
— Охотник? — удивленно уточняет Сорокин. — Точно нет. Там один дед — преподаватель, а другой — главный бухгалтер. Оба городские жители. Рупь за сто никогда винтовку в руках не держали.
Оба на! Вот это поворот…
— Но моя жена даже в полубессознательном состоянии утверждает… Давай поищем хоть какие-то сведения о нем.
— А какие-то вводные?
— Да никаких! — фыркаю я раздраженно. — Кроме возраста жены. Ей было примерно лет пять-шесть, когда она к нему ездила. И бабушка там еще была. Вот давай начнем с этого периода копать. Вдруг там и кроются наши тайны.
— Не думаю, — лениво роняет Андрей. — Только зря время потеряем и деньги. А у нас апелляция по Анквисту и новый клиент. Я бы хотел ввести вас в курс дела.
— Тогда подъезжай, — приказываю я лениво.
— Когда?
— Да хоть сейчас.
— Хорошо. Буду, — неуверенно мямлит Сорокин.
А я, сунув телефон в карман, смотрю в окно на полыхающий закат, на небо, расписанное красными мазками. И неожиданно понимаю, почему с помощью так быстро откликнулась Маргарита.
Эта красотка своего не упустит. Апелляция, что б ее!
Глава 39
Лера
После волшебной таблетки Тимофея я неожиданно оказываюсь в доме своего детства. Именно здесь я всем сердцем чувствовала любовь. Безмерную, многократную.
Поднимаюсь по рассохшимся от времени деревянным ступенькам. Осторожно вхожу на кухню. И радостно бросаюсь к бабушке. Она постарела с годами. Стала грузной. Но глаза так и лучатся любовью и радостью. Она застывает на месте, охая от изумления. А потом кидается навстречу.
— Валечка, моя дорогая! Наконец-то дождались тебя!
Плачет, прижимая к груди. И утерев слезы пухлой ладошкой, заглядывает в комнаты.
— Иван! Ты только глянь, кто к нам приехал!
