Она сидела в спальне и ждала, что ее пригласят в библиотеку, но, к ее досаде, после того, как она прождала почти два часа, Глэдис принесла записку с сообщением о том, что приехали родственники, и было бы лучше, если она пообедает в своем будуаре одна.
Сообщение выбило Мелинду из колеи, и еда, довольно изысканная, показалась ей невкусной. Ей принесли много соблазнительных блюд, но она отослала их назад и отказалась от вина. Больше всего ее сейчас интересовало, как ни странно, что же происходит там, внизу.
Глэдис, пришедшая постелить ей постель, только и ждала возможности поделиться с ней последними новостями.
– Сегодня вечером в столовой был большой разговор, миледи.
– С кем? – спросила Мелинда. Она знала, что не стоило обсуждать все эти вопросы с прислугой, но все же не смогла устоять.
– Мистер Ньюман сказал, что приехал дядя его светлости, лорд Фиц-Болтон, он потребовал показать ему завещание, но его светлость отказал ему. Лорда Фиц-Болтона также очень рассердило, что похороны состоятся завтра утром. Он хотел, чтобы успели приехать все кузины и другие родственники из деревни, но его светлость настоял на том, чтобы все прошло в узком кругу, даже слуг там не будет.
– А кто еще был на обеде? – спросила Мелинда.
– Два сына лорда Фиц-Болтона, – ответила Глэдис. – Они иногда останавливались здесь, но не понравились слугам.
– Почему? – поинтересовалась Мелинда.
– Они давали на чай только несколько шиллингов, – объяснила Глэдис, но потом прижала пальцы к губам. – Ой, миледи, я не должна рассказывать вам такие вещи, но, конечно, об этом говорили в комнате для прислуги.
– Я и так это знаю, – улыбнулась Мелинда. – То есть сыновья лорда Фиц-Болтона прослыли скупцами, ты это хотела сказать?
– Так мы про них и решили, – ответила Глэдис, – и они все время звонили в колокольчик. Так что Джеймсу, это один из лакеев, как он рассказывал, пришлось однажды утром подниматься наверх двенадцать раз, когда они останавливались тут.
– А здесь ли леди Фиц-Болтон? – спросила Мелинда.
– Мне кажется, ее светлость уже умерла, – ответила горничная, – потому что, когда я проходила мимо двери столовой вечером, я слыхала, как его светлость сказал: «Моя бедная покойная жена пришла бы в ужас от такого поведения».
– Глэдис, ты подслушивала у замочной скважины!
– Вовсе нет, мадам, – заверила ее девушка. – Мистер Ньюман не потерпел бы ничего такого, я просто проходила мимо.
Мелинда рассмеялась:
– Если ты не поостережешься, то тебя отправят обратно в деревню.
От этих слов на лице Глэдис проступил ужас.
– Ой, миледи, вы же не нажалуетесь на меня, правда? Это просто потому, что вы такая молоденькая и все понимающая, а они все такие чопорные и важные. Со мной никто никогда так просто не разговаривал. Скажи я об этом хоть слово мисс Джоунз, она тут же меня вышвырнет вон.
– Не бойся, я не нажалуюсь на тебя, – улыбнулась Мелинда, – я и сама рада, что мне есть с кем поговорить.
– Я не думаю, что ваша светлость правильно делает, что скрывает свою свадьбу, – сказала Глэдис. – Вы должны быть внизу и встретиться с родственниками его светлости. Он с гордостью бы смог представить вас.
В этом доме еще никогда не было никого краше вас.
– О, Глэдис, ты мне льстишь! И не забывай, что моя свадьба – и вправду секрет. Ты не должна никому рассказывать о ней даже полсловечка, ты понимаешь?
– Да, миледи, нас уже инструктировали. Мистер Ньюман сказал, что первый, кто скажет об этом хоть слово вне стен этого дома, тут же окажется под забором. Он был ужасно строг на этот счет!
– Рада это слышать, – сказала Мелинда, – а теперь, Глэдис, пожалуй, я лягу спать.
Но было еще очень рано, и она никак не могла уснуть. Она лежала без сна, пытаясь разобраться в той путанице фантастических событий, которые произошли с ней с тех пор, как она сбежала из дома дяди.
И она обнаружила, что постоянно возвращается к мыслям о маркизе. Почему он так настроен против нее? Она не понимала. Почему, когда он смотрит на нее, у него такой странный взгляд, в котором читается презрение? Что плохого она сделала ему, кроме одолжения, о котором он сам просил ее?
Утром Глэдис пришла в комнату Мелинды грустная и заплаканная.
– Внизу установили гроб, – сказала она Мелинде со всхлипом. – Бедная старая леди! Она по-своему была к нам добра, и, хотя я никогда с ней не разговаривала, я привыкла к ней. Как подумаешь, что больше никогда не увидишь, как она спускается вниз, так медленно, но с достоинством…
– Как жаль, что я не знала ее, – проговорила Мелинда скорее для себя, чем для Глэдис.
– Она была с характером, – просто сказала Глэдис. – Я слышала, как она кричала на его светлость порой. А он пулей вылетал из дому с потемневшим лицом, хлопая за собой дверью. Мне всегда было интересно, почему они так ненавидели друг Друга?
Мелинда подумала, что невозможно ничего утаить от слуг. Ей очень хотелось спросить о том, почему и о чем спорили маркиз и его мачеха, но ночью ей стало стыдно, что она позволила Глэдис болтать в такой дружеской манере. Поэтому сейчас она занялась завтраком и не вызывала девушку на разговор, как сделала в прошлый вечер.
Шторы в ее комнате были опущены до того момента, как похоронная процессия не покинула дом, затем старшая горничная пришла и подняла их на несколько дюймов, чтобы впустить немного света.
– Прошу прощения у миледи, если темнота доставляет вам неудобства, – сказала она, – но это был приказ его светлости, чтобы все шторы были опущены.
– Ну конечно, они должны быть опущены, – произнесла Мелинда. – Не поднимайте их слишком высоко.
– Несколько дюймов никто не заметит, – сказала мисс Джоунз, – а вашей милости будет неуютно. Вы не возражаете, если мы с Глэдис займемся упаковкой ваших вещей?
– Упаковкой? – удивилась Мелинда.
– А разве ваша светлость не слышали? – с любопытством сказала мисс Джоунз. – Я думала, его светлость уже говорил вам. Он уезжает в Чард немедленно после возвращения с похорон, а вы, ваша светлость, едете с ним. Багаж, конечно, последует за вами в крытом экипаже.
Мелинда воспрянула духом.
– А как мы поедем? – спросила она.
– В фаэтоне его светлости, – ответила мисс Джоунз. – Уверена, что ваша светлость удивлены выбору такого средства передвижения. Но его светлость никогда не любил обыденности.
– Да нет, совсем нет, – пробормотала Мелинда.
Она быстро оделась, выбрав дорожный костюм из саржи цвета морской волны с небольшим обтягивающим жакетом, чтобы было тепло в пути.
Шляпка, подходившая к этому костюму, также была небольшой. А ленты, подвязанные под подбородком, как надеялась Мелинда, не дадут ветру сдуть ее с головы.
