В другом оказалась пригоршня разного серебра вперемешку с медными и латунными монетками.
– В тайнике у них лежало золото. А еще в ящике с амулетом, в покоях - разменная монета для посетителей.
– Ты и тайник нашел?
– В подвале, где вино. Там еще столько всего было…
Похоже, этот пьянчуга действительно умеет находить чужие заначки. Не зря Тереллин его выделил мне в напарники!
Две крепкие телеги наконец–то выкатились за ворота. Здоровые рабочие мерины – три каурых, один серый в яблоках, по два на повозку - действительно были хороши. К фургонам привязали и трех наших кобыл.
Сервы с узелками под рукой, где, видимо, и были все их вещи, правили повозками умело и ловко. Мы залезли в переднюю, к Птаху.
– Давай правь к городу. Хочу побыстрее встретить наш отряд. А то кто знает…
Левая рука сильно болела. Перелома, конечно, не было, но пользоваться ей я еще долго не смогу. Несмотря на это, после благополучного возвращения амулета я испытывал такое облегчение, что даже задремал в повозке. Разбудил меня зычный голос:
– Эй, мужик, сворачивай! Мы армия Светлейшей церкви!
Вот идиот!
– Придержите язык, герр Николас! Не надо сообщать всем встречным, кто мы и куда идем. Вообще-то наш поход секретен.
– Не узнал вас, герр Андерклинг. А что это за быдло с вами?
– Напрасно вы так называете ученого мага! Птах, вставайте с повозками в хвост нашей колонны, а я останусь тут впереди с господами ротмистрами.
Пока мы ехали, я рассказал о происшедшем.
– Невероятно! – воскликнул Отто. – Тут уже лет сто не слышно про зверолюдей! На севере, в густых лесах, их еще полно, а здесь вроде бы их всех извели!
– Так давайте исправим это, – пробасил Рейсснер. –Устроим охоту, и доброе дело сделаем, и мяса запасем в дорогу!
– Вы это серьезно, Николас? Предлагаете есть такое мясо?
– А что такого, Энно? – удивился Шумпер. – Вы же сами ели того хряка, которого добыл Эйхе? Или вы думаете, что это был кабан?
Тут мне стало нехорошо.
– То есть та кабанья голова была….
– Конечно. Достойные охотники никогда не станут бить животных весной или ранним летом. Ведь они о ту пору выводят потомство, а если добыть родителей, то приплод пропадет, и охотиться будет не на кого. А этих уродов, заслуживающих лишь истребления, должно побивать в любое время. Весенние охоты – они всегда либо на волков, либо на зверолюдей!
– Конечно, – вмешался Рейсснер – бывает, что они дают отпор. Они же здоровые! Только ума объединиться в отряд у них не хватает. А то, это была бы не охота, а война.
Я в тоске откинулся на борт телеги. Кхорн возьми, как я тут все ненавижу!
Рука начала отдавать пульсирующей болью. Надо идти к Аззи. И не думать. Не думать о том, что я сейчас узнал.
– Пойду в арьергард, – сообщил я ротмистрам. – И, еще вот что – Эйхе погиб, теперь я коммандер отряда. Прошу обращаться ко мне соответственно, особенно при солдатах.
– Постойте, – вмешался фельдфебель Шумпера, Курт Линдхорст. – А родственники у коммандера были?
– Конечно. Он, то ли пятый, то ли шестой в семье!
– Эйхе – это те, что из Брейсенгау? – спросил Шумпер.
– Да, кажется.
– Брейсенгау – это Хаос знает как далеко отсюда, – продолжил Линдхорст. – Так что, по доброму старому обычаю, мы должны разделить имущество покойного среди его товарищей. То есть нас, господа.
– Наверное, вы правы, Курт. Только имущества у рыцаря было немного.
– Насколько я понял, его орудие и доспехи остались невредимыми? Он же поехал с вами с одним мечом?
– Да. Но вся его амуниция - из оружейной монастыря Андтага. И лошадь тоже. Так что, разделить мы можем только его долги!
– Ничего, дело же не в этом! Нам просто следует соблюсти древний обычай воинского братства. Сколько бы имущества не было у твоего однополчанина, будет очень печально увидеть его у какого-нибудь, да простит меня Свет, штатского!
На меня уставились четыре пары выжидающих глаз. Да пожалуйста!
– Несомненно, вы правы. Надо допросить его оруженосца насчет вещей.
– Да, и побыстрее, Энно, пока названный оруженосец – как его там, Гелло? – не присвоил самое ценное. Скажет, мол, рыцарь подарил, прямо перед смертью, да еще и Светом Неизбывным поклянется, выродок тощий! Там по рылу видно – ничего святого…
– Коммандер Андерклинг. Пожалуйста, не забывайте. Особенно при солдатах. Коммандер.
Первым делом я, конечно, отправился к Аззи.
Она хмуро выслушала подробности нашей эскапады.
– Давайте, осмотрю.
Рука была багрово-синей. Мне стало страшно – не разовьется ли какой-нибудь гангрена?
– Все хорошо будет. Сейчас займусь.
Она наложила компрессы, что-то шепча.
– Зачем ты бормочешь свои заклинания. Они же на меня не действуют?
– На тебя – нет, а на травы – да. Я заставляю их отдавать свою живительную силу.
– Ну, делай, как знаешь, мне главное не остаться без руки!
Тем временем из-за поворота показалось пожарище. Все уже почти потухло, лишь отдельные очаги огня тут и там больше дымили, чем горели. Сбежалась кучка зевак – проезжие торговцы, поселяне из окрестных сел. Все они были людьми – ни одной звериной рожи не было видно. Но, казалось, что чьи-то глаза следят за нами из глубины леса – чьи-то зоркие, внимательные, злые глаза...
Некоторые из зевак, осмелев, начал лазить по пожарищу с целью поживится.
– О, какой котел!
– Горшки целые!
– Бочки с вином!
– Гляди-ка, жареное мясо!
Ко мне подошел Майнфельд, фельдфебель Рейсснера.
– Сударь, там…
– Коммандер.
– Простите. Коммандер Андерклинг, там, у очага стоит целый медный котел. Ребята хотят его достать!
– Давайте, только быстро. Нам не стоит тут задерживаться.
Вскоре пехотинцы полезли к котлу, откидывая с пути тлеющие головни.
– И как котел остался цел? Он должен был расплавиться от такого жара! – воскликнул Шумпер.
– Эль, – мрачно буркнул Литц.
– Что?
– Эль. Там был эль. Пока горел огонь, эль выкипал. Пар охлаждал стенки котла и не дал им расплавиться.
– Ну, вы у нас маг огня, вам лучше знать.
Между тем солдаты, приняв нашу попытку забрать котел за индульгенцию на мародерство, массою хлынули на пожарище, роясь в кучах горелых досок и бревен.
– Рейсснер, отзовите своих людей. Наведите порядок! – воскликнул я.
– Они уже увидели вино! Не стоит запрещать им брать то, что плохо лежит, - отозвался тот.
– Как так! Что у вас за порядки?
– Обычные. Это часть контракта. Им разрешено брать добычу везде, где они ее найдут.
– А если они найдут что-то среди боя?
– Они возьмут это. Имеют право.
– Делайте что угодно, но нам надо идти. Забираем котел – и все.
Майнфельд полез в пожарище, громко матерясь. Потихоньку ему удалось собрать своих людей – но не раньше, чем они набрали себе по полному шлему вина из расколотых бочек. Так они дальше и шли, на ходу хлебая вино и закусывая полугорелым мясом.
Арбалетчики поставили котел в одну из повозок. На дне оказался прожаренный солод – солдаты съели и его, по очереди забираясь в повозку и шваркая по днищу котла ножами и тесаками. Кхорновы ублюдки!
Когда мы отъехали от сгоревшей таверны, я испытал облегчение. Только вот все время казалось, что глаза из леса продолжают следить за нами…а лошади разведчиков, как на зло, плетутся в хвосте – отдыхают после утренних эскапад.
– Ребята, смотрите вперед внимательнее! – скомандовал я идущим впереди пехотинцам. – Герр Райсснер, прошу вас уделять меньше внимания несчастным купцам и больше – придорожным кустам. Зверолюди могут устроить засаду.
Предчувствия меня не обманули. Часа не прошло, как ко мне подошел маг.
– Впереди засада, – буднично сказал Литц, весело указывая на дорогу по ходу нашего движения.
– Серьезно? Далеко?
– Пол-лиги.
– Как узнал?
Он повернулся ко мне. Черные глазки поблескивали, чувствовался запах дорогого вина из сожженной таверны.
