Африки на расстоянии лишь нескольких дней морского пути…
Финикияне, обследовавшие земли по ту сторону Столбов и плывшие под парусами вдоль побережья Африки, были сильными ветрами отнесены далеко в океан. После долгих дней блуждания они достигли наконец названного острова».
Но кто именно – «они»? Кого имел в виду Диодор? Карфагенского адмирала Ганнона, дошедшего в VI веке до нашей эры до Гвинейского залива, или его предшественников? А может быть, последователей? Но мы-то знаем только Ганноне… Безусловно, финикийцев Канарские острова манили своими природными дарами, в частности, лакмусовыми красителями. В древности таких устойчивых красителей было мало. Секрет производства знаменитого тирского пурпура до сих пор не разгадан. Между тем на Канарах рос и растет лишайник орсель (Orcella tinctori), содержащий краситель высокого качества. В древности и средние века его называли «травой оризелло»…
А что если этот лишайник связан с тайной производства тирского пурпура? Кроме орселя, на Канарах имелся еще один, не менее ценный краситель – смола драконового дерева, драцены. И еще там добывали моллюсков-пурпурниц. Кому из них острова обязаны своим вторым название – Пурпурные? Пока неизвестно.
Открытие пурпура всегда приписывали финикийцам, точнее, Мелькарту, который, по преданию, первый добыл раковины пурпурных улиток. В портах Финикии сегодня находят груды раковин пурпурниц. Однако берега Сирии не могли «производить» товар в несметном количестве. Известно, что каждая пурпурница дает всего несколько капель драгоценной жидкости. И финикийцы принялись искать скопление раковин повсюду – сначала в восточном Средиземноморье, потом и на западе, вышли на Гибралтар, основав, если верить Плинию, около 300 поселений. Затем появились сообщения о гетульском пурпуре.
Гетулами называли пастушеские племена, жившие к югу от римских владений в Африке. Некоторые из них – баниуры и автололы, если опять же верить Плинию, жили на побережье океана в районе Атласа. Помпоний Мела писал, что у негритов и гетулов производится пурпур, дающий прекрасную окраску, известную в мире.
Так выглядит пурпурница
При предпоследнем правителе Мавритании Юбе II производство гетульского пурпура достигло расцвета. Именно тогда Юба распорядился построить на Пурпурных островах красильни. Плиний так и не смог сказать точно, о каких именно островах шла речь. Единственное, что он утверждал, что «с этих островов можно было сравнительно легко добраться до Счастливых островов».
Сегодня марокканские археологи безошибочно определили их расположение – прямо против мыса Могадор. Сейчас из них различим лишь остров Могадор, остальные съели эрозия, океан и пески. Но пурпурницы здесь остались: местные женщины собирают их и используют в пищу. В IV веке красильни пришли в упадок, а со временем знания об Африке неожиданно сузились.
– Они, кажется, с тех пор не увеличились, по крайней мере, в том, что касается этого района, – признается Вернер. – Вот скажите, например, откуда пошло слово «Канары»?
– Von den Kanarienvoegel! От канареек! – Соседка впереди быстро обернулась и темпераментно вмешалась в наш разговор.
– О, если бы все было так просто.
Секрет второй:
Почему Канары – Канары?
Снова предоставим слово Плинию. «Вскоре после того, как установилось римское владычество в Мавритании, Светоний Павлин (прокуратор) организовал экспедицию в глубь страны – это было первое проникновение римлян в Атласские горы. Он описал густые горные леса, неведомые деревья, покрытые снегом вершины (сомнительный факт), достиг реки Гер, текущей по пустыне из черного песка и черных гор, как будто после пожара, в лесах водились твари всевозможные, и жил там народ под названием «канарии»…
Область, где побывал Павлин, расположена на одной широте с Канарами. Не этому ли племени они обязаны своим названием? У Птоломея находим упоминание области Cannaria prom., расположенной севернее мыса Нун, на широте самого западного острова из Канарской группы. Там жили племена камнурие, то же самое, что и канарии. Не здесь ли разгадка названия островов?
– Так что ваши канарейки, фрау, получили свое название уже после того как Канары стали Канарами.
Красавец-город Лас-Пальмас выстроен вдоль моря, и его набережные практически бесконечны. В этом мы убедились, решив пройти пешком из одного района в другой. Думали, что потратим минут двадцать, а заняло это путешествие часы. Конечно, история Лас-Пальмаса – тема отдельного рассказа, тем более что со многими зданиями тут связаны судьбы исторических личностей, известных всей планете, нас же волновало здесь только одно из них – Канарский музей.
Поблуждав в «кайе» – настоящем лабиринте переулков старой части города, мы вышли на улицу Абреу-и-Галиндо. Понятно, именно на ней должен был стоять музей, ведь она названа в честь известного ученого, приоткрывшего многие тайны древних канарцев. Именно он напомнил миру одну очень красивую и загадочную историю.
Канарский музей
Секрет третий:
Сыны Атлантиды?
Канарские острова в историко-культурном плане тесно связаны с Северо-Западной Африкой. И потому – о сахарской Атлантиде. История ее началась с фантастического произведения. В 1919 году вышел роман Пьера Бенуа «Атлантида», разошедшийся большим тиражом. (Кстати, он выпущен в свое время, то есть в 1995 году, в «Библиотеке «Вокруг света» в новом переводе). Сюжет его таков. Двое французских офицеров, затерявшись в пустыне, после долгих странствий попадают в оазис, где высится величественный замок из огромных каменных глыб. Уставших путников встречает их соотечественник, попавший сюда раньше. Он показывает им внутреннее убранство замка, роскошную библиотеку, а главное – знакомит с хозяйкой дворца. Оказывается, что это – владычица знаменитого народа атлантов – Антинея.
П. Бенуа поместил свою Атлантиду в пустыню, среди скал горного массива Ахаггар. Видимо, он знал об открытиях в Сахаре, был в курсе безуспешных поисков легендарного материка… Публика приняла роман с восторгом.
Прошло восемь лет. Экспедиция французского археолога де Пророка проводила раскопки в западном Ахаггаре, неподалеку от Абелессы, как раз в тех местах, где разворачивается действие романа. Среди занесенных песком скал де Пророк натолкнулся на развалины древних сооружений, среди которых особо выделялся могильник, возведенный из огромных каменных глыб. Неподалеку стоял монумент, откуда колоннада вела к храмовому сооружению. В полу, замаскированный кожаным ковриком, был вход в подземный склеп, где находилась могила высокопоставленной особы женского пола. Внутреннее убранство гробницы поражало великолепием – каменные украшения, статуэтки времени палеолита Сахары, страусовые перья, а главное – золотая монета, которую можно было точно датировать. Она относилась к эпохе римского императора Флавия Валерия Константина I (306–337 гг. н. э.). Значит, захоронение было доарабским.
Тут же вспомнили роман Бенуа. Историческая реальность переплелась с фантастикой.
Пережив первое волнение, ученые попытались дать объяснение находкам. Всплыла недавно открытая легенда туарегов племени кель-ахаггар о своей знаменитой прародительнице Тин-Хиннан.
Дочь вождя Тин-Хиннан, берберка знатного происхождения, изгнанная
