птичье оперение. Кожа по всей длине рук стала шершавой и грубой, а в нескольких местах взбугрилась, как будто под ней появилось что-то лишнее. Ник снова выгнулся и захрипел, задергался всем телом. Артем испугался, что он разобьет себе голову об пол и подсунул под затылок свою ладонь, придерживая бореада другой рукой за лоб.
Внезапно кожа на висках и скулах одноклассника потемнела и натянулась. А затем, вспарывая ее, наружу устремились крошечные перья, полупрозрачные, как льдинки, но острые на вид. Они удлинялись и уплотнялись, на глазах окрашиваясь в цвета лазурного сентябрьского неба и свинцового северного моря.
Никита распахнул зажмуренные глаза и уставился прямо на Артема, но тот не был уверен, видит ли сейчас бореад перед собой хоть что-то. Прежде обычные, его серые радужки налились неестественной голубизной и словно светились изнутри. Титов мог бы поклясться, что в какой-то момент Ник моргнул, не закрывая при этом глаз. Из-под век на мгновение показалась полупрозрачная перепонка, как у ящериц, но сразу же пропала.
Артем в таком ошеломлении разглядывал изменения, произошедшие с одноклассником, что почти забыл, что стало их причиной. А вот бореад этого не забыл. Черниченко, точнее тот, в кого он превратился, затянул новую незнакомую Песнь и стал медленно подниматься. Повинуясь выпеванию, Титов и остальные члены команды как завороженные повторяли все движения этого неизвестного, но неожиданно прекрасного существа. Выпрямившись, они повернулись лицом к психео, Элла отняла ладони от лица.
Четыре пары глаз одновременно моргнули и уставились перед собой.
Четыре рта синхронно затянули один мотив.
Четыре голоса сплелись так тесно, не различить, и на едином вдохе наотмашь ударили.
От объединенной силы Выпеваний психео прямо перед ними пошло трещинами и брызнуло во все стороны, как лужа под ногой расшалившегося ребенка. Чуть поодаль мутная пелена подтаяла и истончилась, стала распадаться на отдельные кляксы, края которых висели как лохмотья и подрагивали от несуществующего ветра.
Позже Артем не смог бы вспомнить ни мелодию, которую выводили его губы, ни что именно они вчетвером делали, в какую сторону поворачивались, куда шли.
Он помнил только чувство единения и наполненности. Могущества. Направленности. Цели. Как будто его, Титова, умножили на четыре, вместе со всеми достоинствами, но отринув недостатки. Ни о каком принуждении, о котором тогда на уроке по спецкурсу рассуждал Камиль, не было и речи. Артем по доброй воле открывал рот и выводил ноты. Во всяком случае, так ему казалось.
В себя он пришел перед дверью. Не той, через которую они зашли в ловушку, а другой – на противоположной стороне зала. Вероятно, Командная Песнь бореада провела их через все помещение, разметав психео по углам, как старую паутину.
Никита опустился без сил на пол, кожа на его лице и руках выглядела по-прежнему – гладкой и нормально-человеческой. Вихрева присела рядом, бледная, как альбинос после долгой полярной зимы. Макс прислонился к стене и прикрыл глаза. Его заметно потряхивало, но все же хватило сил на вертикальное положение.
Все, что хотелось Артему – это лечь и вытянуть подрагивающие от усталости конечности. Но он шагнул вперед, открыл дверь и сразу же встретился с нетерпеливым взглядом Антона Сергеевича, ожидающего их, сидя на подоконнике. Физик недовольно покачал головой.
– Ну наконец-то, Титов… Вы, кажется, побили все антирекорды, потому что…
Но Артем перебил его, выставив перед собой слегка дрожащую от перенапряжения ладонь:
– Кажется, н-нам н-нужен врач…
Часть 3. Легенды и физика
Глава, в которой потерпевших не жалеют, а обвиняют
Пока Артем бегал за медиком, и затем тот оказывал первую помощь Элле, остальные птенцы, волнуясь и перебивая друг друга, рассказывали Антону Сергеевичу, что произошло.
– Чепуха какая-то, – физик в недоумении провел рукой по золотистым волосам. – Как такое могло вообще случиться? Говорите, такая плотная стена психео, что даже силуэтов друг друга не было видно?
– Да, точно. Мутная грязно-серая пелена. А Никита даже в обморок грохнулся, когда она его обступила со всех сторон, – подтвердил Макс, а сам Черниченко кивнул.
– То, что вы рассказываете, очень странно. Все команды, которые проходили полосу препятствий до вас, ничего похожего не видели…
– Видимо, нашему классу досталось все самое классное, – пошутила подошедшая Вихрева, от которой отчетливо пахло пустырником и еще какими-то медикаментами.
Когда они вернулись в зал общего сбора, там было практически пусто.
– Кстати о других командах, а где остальные наши? – спросил Макс, оглядываясь по сторонам, явно в поисках своей девушки. – Я думал, они будут нас ждать тут, вместе с вами…
– Все ребята стали постепенно расходиться, и наши тоже попросились вернуться в отель, они устали. Один из учителей как раз шел в сторону метро и согласился их проводить, – рассеянно объяснил Антон Сергеевич, но было видно, что мысленно он по-прежнему пытается разобраться в произошедшем.
– Нет, я ничего не понимаю. Нужно все подробно рассказать организаторам! Если произошла какая-то ошибка, и ваша безопасность действительно была под угрозой… Идем!
Мужчины, который перед началом соревнования зачитывал их имена, уже не было. Вместо него за столом организаторов сидела уставшая пожилая женщина в очках с такими толстыми линзами, что ее глаза казались выпученными, как у лягушки.
– Какая-то она не Полукрылая, а Полужабая, – шепнула Эл Артему, на пару секунд прижавшись к его уху губами, чтобы никто, кроме него, ничего не услышал.
Артем улыбнулся уголком рта, но, если честно, больше его взволновали не смешные глаза незнакомой учительницы, а ощущение горячей щекотки, опалившее шею. Он дернулся и оглянулся на одноклассников, не заметил ли кто. Но парни были поглощены мыслями о еще одном предстоящем рассказе про взбесившееся психео и по сторонам не смотрели.
Полукрылая вернула ребятам телефоны, которые они сдавали перед испытанием, а затем молча выслушала все, что говорили Редькин и Черниченко. Артем благоразумно не встревал в разговор, помня про свое заикание. Эл тоже помалкивала и старательно изображала бледную и несчастную жертву, пострадавшую от неуправляемой энергии.
Затем учительница перевела взгляд на Антона Сергеевича и, еще до того, как она начала говорить, всем стало понятно по скептическому выражению ее лица – не поверила.
– Послушайте, вторая команда вашего лицея в любом случае выбывает из конкурса. Мало того, что вам разрешили проходить полосу препятствий не в соответствии с жеребьевкой. Это и так против правил, но оргкомитет все же решил войти в положение. Но история про взбесившееся психео – это просто верх неспортивного поведения! Если вы рассчитываете получить дополнительные баллы за то, что…
– Да
