У дверей их уже ждала мужеподобная докторша лет пятидесяти.
— Натэлла, рада тебя видеть. Это она? — докторица пренебрежительно смерила Катю ледяным взглядом.
— Да! Забирай её, пока я эту тварь прям тут не прикончила!
Изольда Романовна схватила Катю за руку, пребольно сдавив предплечье, и потащила за собой в кабинет.
Катя в ужасе смотрела на странное сооружение, стоящее в центре освещённой комнаты.
— Раздевайся и залезай! — крикнула Изольда.
— Куда? — заикаясь, спросила она.
— На кресло!
— Я не знаю, как. — прошептала Катя, чувствуя, как пожаром горят щеки.
— Как ноги раздвигать знаешь, а как в кресло залезать нет? — хохотнула врачиха. — Давай быстро! Живо скидывай с себя всё!
Катя послушно разделась до нижнего белья и встала солдатиком рядом с креслом.
— И что это? — прищурилась Изольда. — Снимай трусы и садись. Ноги расставляй пошире, вот сюда. Давай, живо!
Катя легла в кресло и отвернулась, закрыв глаза. Слёзы текли из-под ресниц, капая на голубой кафель кабинета.
Она почувствовала прикосновение холодного металла и дёрнулась.
— Ну-ка, лежи спокойно! Так.
Докторша возилась между ног, надавливая на живот, засовывая что-то в неё и хмыкая.
— Одевайся!
Катюша буквально стекла по креслу и, схватив вещи, нырнула за ширму, поспешно натягивая на себя нижнее бельё. Зубы стучали от страха и обиды.
— Ну как? — голова Натэллы появилась в дверях.
— Закупорена, как бутылка шампанского, Ната. Никто её не трогал, но мазки я взяла, мало ли что!
— Отлично. Повезло гаденышу! Я подожду, пока вы тут закончите.
Катя оделась и села на жёсткий стул. Изольда прищурилась и грубо сказала:
— Запомни, маленькая дрянь, каждый раз, когда будешь ложиться на спину, вспоминай этот день! Вся возня под одеялом — это грязь и позор! Выйди замуж и предавайся блуду с мужем! Тебе всё понятно! Трахом нужно заниматься только для того, чтобы появились дети, а всё остальное — это грех! Ты поняла?
— Да. — тихо прошептала девочка.
— Пошла отсюда вон!
Катя обхватила себя руками, чувствуя, что её бьёт крупная дрожь. Выйдя из кабинета, она увидела ледяной, ненавидящий взгляд матери.
— До Нового года сидишь дома. А после Нового года переедем в Москву, где ты будешь учиться дальше в закрытом пансионе. Всё понятно.
Катя кивнула головой.
— Телефона у тебя больше не будет! И даже не пытайся с ним связаться! Отныне его свобода — это твоё примерное поведение. Надеюсь, я объяснила всё предельно ясно?
— Да, мама. — прошептала Катюша.
Однако этим планам не суждено было сбыться. Седьмого января 2011 года, рано утром, на шестьсот шестьдесят шестом километре трассы М 11, Натэлла не справилась с управлением на обледенелой трассе и, вылетев на встречную полосу, угодила под фуру.
Сама она погибла на месте. Катю успели довезти до больницы.
Глава 20 Катя
На спидометре стрелка словно приклеилась к отметке сто сорок. Комарик летел с бешеной скоростью, оставляя за собой другие машины, обгоняя их, лавируя между ними, как Овечкин на льду Торонто. Это единственная дорогая вещь, которую я себе позволила купить, задабривая свою внутреннюю девочку. И вот уже в марте этого года я стала счастливой обладательницей одного из последних премиальных Chevrolet Camaro 3LT ярко-красного цвета. Спасибо мамочке за то, что сделала всё, чтобы эта красотка, сразу с завода, преспокойно пересекла океан и поселилась в уютном гараже барыни Алексеевой.
Вот только что делать сейчас? Моя девочка слишком заметна. Я точно знаю, что таких машин в стране раз-два и обчёлся, она записана на меня, и отследить её по базе ГИБДД слишком просто. Значит, остаётся только одно — продать или, на крайний случай, спрятать. Да и с жильем нужно что-то решать.
В желудке заурчало. Его скрутило болезненным спазмом. Глянула в навигатор. До ближайшего Лукойла двадцать пять километров. Попытавшись вспомнить, когда я ела последний раз, присвистнула. С четверга прошлой недели во рту, кроме чёртовых устриц и моря алкоголя, ничего не было.
Так, если я сейчас не заправлю себя и комарика, мы сдохнем, не доезжая до следующей заправки.
Увидев указатель Лукойла, включаю поворотник и заруливаю к раздаточной колонке. Напялив очки, мало ли тут любителей YouTube, выхожу из машины, ловя на себе восхищенные взгляды и присвистывания.
Твою мать, Алекс, что ты со мной сделал? Раньше только моя девочка вызывала обильное слюнотечение у всех представителей сильного пола. Я всегда оставалась для них невидимкой, но сегодня на мою малышку никто даже не обратил внимания. Зашла в туалет и, сняв очки, посмотрела на себя в зеркало. Пальцем подняла кончик носа и скорчила рожицу. Вроде всё как обычно, хотя кто этих мужиков поймет.
Подошла к кассе.
— Третья колонка. Полный бак. Большой латте и двойной френч-дог.
— Карта?
Задумалась. Вот уж ни хрена подобного!
— Наличка.
Быстро расплатилась и вышла из здания заправки.
Села в машину и откусила большой кусок булки с сосиской, зажмурилась, застонав от наслаждения.
Пока мой желудок входил в состояние пищевого экстаза, мозг лихорадочно работал.
Первое.
Нужно срочно решить проблему с жильём. Так-то я всё отлично придумала. Сейчас Алекс с упорством бульдога начнет рыть землю в Питере, выискивая меня по всем адресам. Ему даже в голову не придет, что сумасбродная Екатерина Владимировна рванет к берегам Черного моря.
Но рано или поздно ареал его поисков увеличится. Поэтому, хочешь-не хочешь, нужно звонить матери.
Я включила телефон. Какофония бздзыньков с вотпап меня оглушила.
— «Алексеева, ты где?», «Какого черта?», «Катька, мать твою!», что-то непечатное. Хмм. «Если ты сейчас же не возьмёшь трубку, я тебя убью. Сначала найду, потом убью!», «Каааатяяяяя!», «Радио!», «Катя, включи радио!», «Екатерина Владимировна, вас по радио передают!», «Солнышко, возьми трубку!», «Родная моя, не убегай», «Катенька, я прошу тебя, давай поговорим!»
Меня заколотило. Его номер. Открываю сообщения. На меня нахлынул весь водоворот его чувств. От страха до злости, от просьб до
