— Катюш, всё, как ты и хотела, только вот с причалом тут проблемы: или в Сочи без, или уже не в Сочи, но с.
Я вошла в дом. Подошла к окну. Море! Оно простиралось до самого горизонта. Прямо от открытой террасы песчаный пляж.
— Спасибо, дядя Дима. Всё просто замечательно. — Я улыбнулась и поцеловала его в щеку.
— Катюш, у тебя всё хорошо?
— Да, дядя Дима, всё даже лучше, чем хорошо. — Тихо сказала я.
— Ну смотри. Если что, телефон знаешь. — Он поцеловал меня в лоб и вышел, оставив после себя терпкий запах Black Afgano.
Я проводила его отъезжающий гелик и, выдохнув, упала на диван, закрыв глаза.
Дни замелькали один за другим. Они были похожи друг на друга, как братья-близнецы. А ночи! Как я боялась этих ночей и как я их ждала.
Он приходил каждую ночь, мучая меня, затягивая в бездну наслаждения. Он был в каждом сне. Я просыпалась, сгорая от желания, готовая бежать к нему по битому стеклу. Сколько раз я ловила себя на мысли набрать его номер, услышать голос. Понимая, что я люблю этого человека, люблю безвозвратно, безнадёжно. Он стал для меня так же необходим, как воздух, как соль, как вода, как сама жизнь.
А потом случилось это.
Глава 21
— Катя, Катюша, родная.
Его шёпот и руки, ласкающие меня, обжигающие, проникающие в меня, дарящие наслаждение. Я выгибаюсь ему навстречу и чувствую, как он входит в меня, как прижимает к себе. Я чувствую запах его кожи, ощущаю её солоноватый вкус на языке.
— Саша!
Я просыпаюсь от собственного крика. Зубы стучат, тело бьет крупной дрожью. Переворачиваюсь на живот и кричу в подушку, ногтями стягивая простыню. Тело ломит от желания, которое не находит выхода.
— Господи! — шепчу, захлёбываясь слезами. — Ну когда, когда эта пытка закончится!
Прихожу в себя. Встаю и, покачиваясь, иду на кухню. Солнце только начинает окрашивать горизонт жемчужно-розовым светом. Смотрю на часы. Четыре часа утра! Наливаю полный стакан воды и пью большими, жадными глотками.
Первая волна тошноты сбивает меня с ног. Зажимаю рот рукой и несусь в туалет. Одна за другой волны и спазмы. Мне уже стало казаться, что я сейчас все внутренности отправлю в унитаз.
Сползаю по стенке на пол и сижу, запрокинув голову и закрыв глаза.
— Так? Что это было? — мозг со скрипом закрутил колесики.
— Вчерашняя рыба! — вступаю с ним в диалог.
— А, ну ладно, бывай.
— Супер! Алексеева, это уже попахивает шизофренией. — бурчу под нос и пытаюсь встать.
Куда там! Моя голова опять свешивается над фаянсовым другом.
— Отлично! — отползаю от унитаза.
Тело трясёт, в глазах прыгают фиолетовые зайчики. Ловлю себя на мысли: «Странно, почему именно фиолетовые?»
Медленно поднимаюсь и ползу к кровати, чувствуя подступающую тошноту.
Падаю на кровать и глубоко дышу открытым ртом.
— Ну чего? — мозг оживляется и начинает подбрасывать идеи. — А может и не рыба? Ты вчера весь день торчала на берегу, а я говорил, шляпу надень!
— Отстань! — бурчу я.
— Чего отстань-то? А кто вчера пирожки заказывал, и с чем? С мясом! А вдруг оно ещё вчера мяукало? И вообще, мать, может всё проще, и ты стареешь? Давай-ка тонометр купим.
— Ага! И место на кладбище заодно, чего уж там! Хватит чушь нести! Ты еще скажи, что я…
Глаза распахиваются, и я сажусь на кровати с прямой, как шпала, спиной. Нервно пытаясь вспомнить свой цикл.
— Нет, нет, нет. — хватаю телефон и открываю вкладку с календарём своих кровавых преступлений. — Нет! Нет! Нет!
— Упс… Мать, походу, да… — вздыхает мозг.
Падаю на подушки и, не мигая, пялюсь в потолок, на автомате считая светодиоды.
— И приз человеческой глупости мы торжественно вручаем Алексеевой Екатерине Владимировне! — Мозг включает на полный звуки туш, крики и овации.
— Господи, ну за что? Ну что я тебе такого плохого сделала? — шепотом задаю вопрос в никуда.
— А если он узнает? — а это к нам присоединился здравый смысл, который вообще последние два месяца непонятно где шляется.
Меня окатывает ледяной волной липкого страха. Он не простит. Он его заберет! Господи, что делать?
— Может, сначала тесты всё-таки купим? — я прямо увидела, как мой мозг выдувает пузырь бабблгама, как пятнадцатилетний подросток.
— Точно!
Подскакиваю, влезаю в шорты и забиваю в Яндекс ближайшие круглосуточные аптеки и супермаркеты.
Вот оно, в двух минутах ходьбы.
Выбегаю из дома и несусь сломя голову, ощущая опять подступающую тошноту.
Уже через четверть часа сижу, глядя на медленно ползущую стрелку, хотя кого я обманываю. Я знаю уже точно, что я там увижу! Я поняла это ещё тогда! Я знала это! И он сделал для этого всё! Специально! Он привязал меня к себе и теперь уже навсегда! Самыми неразрывными, нерушимыми узами, которые только существуют между мужчиной и женщиной!
— А может, пока не поздно…?
— Заткнись! — кричу я своему отражению. — Даже не говори, даже не думай про это!
Время! Подхожу к тестам. На всех десяти полосках двойная сплошная! Прижимаю руки к животу и поднимаю глаза. Смотрю на свое ошалевшее отражение в зеркале и улыбаюсь. Улыбаюсь. Улыбаюсь.
— Всё будет хорошо, маленький. — шепчу, нежно поглаживая живот. — У нас всё будет хорошо. Только знаешь, что мы с тобой сейчас сделаем?
Подхожу к коробочке со своими украшениями и несу её на кровать. Высыпаю все содержимое и ищу. Ищу его. Ну где же ты? Вот! По телу проходит сладкая дрожь. Мой оберег, моё сокровище. Тонкий золотой браслет с маленькой буквой «А». Непослушными пальцами вожусь с застёжкой и наконец застёгиваю его.
Что ещё? Мама! Надо позвонить маме.
Набираю её номер. Как всегда, со второго гудка.
— Да, Катюша?
— Мама! — почти кричу в трубку. — Мамочка! Ты мне очень, очень нужна! Вот прямо сейчас!
— Солнышко,
