Фудзи («Тебя не видели, но знали…»)
Тебя не видели, но знали, Что ты за ширмой в полумрак Укрыта тучей эти дали Вникать куда бессилен зракНо к ночи потеплевший ветерНа миг разбросил облак рядКоричневатый Гала-петерПогонщик и ревнитель стад.Покрыта мягкою шаплеткойПорозовевших облаковГора была сплошным секретомНе угадать поверх садовНад строем черепичных кровельПоверх мостов, где мчит экспрессВкруг поле-рис, рисо-картофельСосно-вишневый синелесИ изумительная ФудзиямаЮго-теплу наперекорСвои снега взнесла упрямоНебес синеющий простор.
«Стемнело, лодки не видны……»
Стемнело, лодки не видны…Кому теперь придет в башку,Что там, где так неясны сныСчастливо рыбаки живут?
«Отель — у моря; вечный шум…»
Отель — у моря; вечный шумВолны, дробящейся о берег.Японской мы гравюры иге;Ее затейности — всяк кум.Ведь, не забыл ты, не отвергМаэстро видов Хирошиге.
Благополучие
У гор, по моря брегу,Где сосен ропот, днейЯ мчу, смеясь, телегуСредь празднеств и огнейЯ позабыл предбанник,Где прелый пахнет лист,Где одинокий странникХотел быть телом чистЯ позабыл наличьеКаких-то бед и золЯ щебечу по-птичьиСойдя с крутых уклоновВ покоя славный долСреди удачи звонов.
1921. Осень
Сума
Срединное море Японии
Не колдун, не ворожеяПосле нищенства трущобПоселили нас жалея (?),Любовались морем чтоб;Чтоб с утра и до закатаМы следили паруса,Что скрываются крылатоВ голубые небеса;Чтоб вершили мы прогулкиУ бунтующих зыбей;Заходили в закоулки,Где сияют темновзорыЭтих утренних детейИ звучат их разговоры.
Сума. 25 IX. 1921. 7 час. утра
(Поправлено. 1931. XII 8 час. веч.)
Санно-Номия (Кобэ)
(В ожидании приезда семьи из Иокогамы).
При станции Санно-НомияЖелезнодорожный ресторан.Хотя теперь такая рань,Но кофе пью я — Еремия.Обыкновенный из людей,Включенный в странствия кавычки,Я красок скорых чудодей,Пиита я душой привычный.Я кофе пью; — Санно-НомияМной посещается всегда.Ведь здесь проходят поезда,С которыми, неровен час,В нежданный мне, в неведомый для васПримчится вдруг моя Мария.
25. IX. 7.20 утра. 1921
Молчаливая Фудзи
Тучи кучей снега встали,Заслонив фиалки дали…Глянь, над ними столь прекраснаФудзи, что всегда безгласна…Вместе с тем — многоречива —Островов японских диво;Я ею восхищен из гама,Что имя носит — Иокогама.
Август. 1921
Стихи, написанные на Киобаши (Гинза) в Токио, июнь 1921
Вспотела улица, считая солдатЖара заедала всех.Какого-то года неизвестных датИсториков хриплосмех:Что столько-то было убито войной.Полями устлать потроха.Хрюканье, хрип свиной.Разорванных тел вороха!Какого-то года полустертых датМечтатель,Забывший:Меч — тать;Свернувшийся, отпавший лист…Древообделочник иль металлист.
«Итоо…»
Итоо То — оОко — СанИмя нейсан (по-русски — Служанка, сестра),Что глазами, как танка, — востра…
«Улицы ночной улыбка…»
Улицы ночной улыбкаНе сети ль золотая рыбка?Несете золото тая, Ни се, ни то — зло лат тая.
«Ночи тьме…»
Ночи тьмеСидели мусмэ[43]— Одна молчаливаПушистая сливаДругая звонкадо позвонкаОбе смотрели— лучистые стрелыДевы колчан —Трепещущий стан.
Тяжесть тела Мусмэ
Мусмэ идет сейчас фуро[44]Затянут оби[45] тонкий станПусть девы — выпукло бедроИ грудь, — что формой Индостан.Дождь сделал серым горизонт;— Бумажный развернула зонт;Стучат кокетливо гета[46]То — нежнотела тягота.
«Фонари кричат: гори!..»
Фонари кричат: гори!А луна — молчань одна.Что же, что же, что же я?— Не колдун, не ворожея;Я построил малый улей,Закричал тотчас вину — лей!Вдохновенно опьяневЗдравомыслья бросив хлев,Отдался я весь полету,Фраз безумных словомету.
«Она любила этот дымный порт…»
Она любила этот дымный порт,Што именем звался японским Кобэ.Чтоб столько разношерстных ордПечалилися о надобеНо где всегда по вечерамПредначертаниям послушна.Луна свой проводила ФрамСредь льдов лазури равнодушных.
Из раздела «Под диктовку океана»
«Нам — ммео — хорен…»
Нам —ммео —хорен —Ге —Ккий —ко!Пели японкиодно это слово(что я по слогам написал —);Тук, Ту, Ту, ТуТу, Ту, Ту —быстро стуча —Через узкую улицуСлушать — несносная мука.Не улица — а промокашка,впитавши непогоды кляксы…Она — ночная замарашкагде света — белая ромашка.
1921
Кобэ
Флаг мистера Мурао
Средь леса длинный был флагшток,Чтоб поддержать цветистый — флагИ каждый порта уголокШептал: искусник высей маг.
В лесу блуждал зеленый шумВ мгновеньях тоньше паутинНеуловимей легких думПрозрачнее апрельских льдин.
На мачте реявший флажокВеселой змейкой извивалсяИ каждый леса уголокЛюбимцем общим восхищался.
1921
Кобэ
Сумасшедшая поэма
Луна попала мой зрачок,А шлейф еще влачился долу.Но не заметили скачокДва мудреца, заняв гондолу.Они слагали уйму строк,Касаясь гейши тонкотальи,Пока бескрайности порогЛучи луны не обсвистали.
Лунные шалости
I
Помощник капитана белИ взгляд его морской прозраченНа шлюпку он удачно селИ… стал с луною новобрачен.
II
Для храбрости хватив вина,Готов злодейства разны на!Пусть в море брошен трап луны,Где живы будней каплуныВзберусь по нем моментно вверх,Безумной мысли главковерх!!
Кобэ
На берегу океана
(Первая часть)
(Нью-Бедфорд пристань, 3 ч. дня)
Бревна,Тащат на пристань.У пристани вода, в ней бирюза и мрамор,А люди черные от пыли, солнца пота.Как кони удила грызут,Они грызут работу…Работ египетских…Товар не перечислитьИ голым станет череп,И зубов не станет…Перечить сим тенетамПрозы силы нет.От спины их тени на бревно.Тащат с унылым криком.
(Вторая часть стихотворения; 4 ч. дня).
