Другие нынче времена. Вряд ли какая-то жена стерпит, если муж будет ходить в бордель. То есть какая-то, может, и стерпит – только вряд ли ей это понравится.
Это, безусловно, свидетельствует о прогрессе нравственности.
Жизнь, однако, не стоит на месте. В газетах пишут, что где-то вот-вот откроются заведения с электронными женщинами. Не просто резиновыми куклами, а именно что с весьма совершенными сексуальными роботами. Которые откликаются на собственное имя, реагируют на контакт и вообще чуть ли не разговаривают с посетителями о любви и политике.
Ну, а где электронная женщина, там и электронный мужчина для тех же целей.
Вот и вопрос: связь с такой вот хайтек-Суок – это измена?
Или нет?
Ведь (особо благовоспитанным просьба не читать) когда мужчина или женщина, пардон, самоудовлетворяется тем или иным манером – вряд ли жена/муж будут считать это нарушением супружеской верности.
Потому что тут не участвует третье лицо.
А сексуальный робот – он еще вещь? Или уже лицо?
Буквальная девушка
кофе и пирожные
Молодой человек вытащил купюру и положил ее на блюдце поверх счета.
Официантка забрала блюдце и пошла к стойке.
Девушка, которая была с молодым человеком, сказала:
– Я хочу зайти в туалет.
Молодой человек кивнул. Она ушла в дальнюю дверь. Официантка принесла сдачу. Он спрятал деньги в бумажник, оставив на блюдце чаевые. Прошло три минуты. Потом пять. Потом восемь. Молодой человек стоял, уже одетый, держа в руках легчайшее, тончайшее и моднейшее пальто девушки, и покачивался с каблуков на носки.
Девушка, ушедшая в туалет, была красивая. Высокая, очень худая, с прямой спиной, с правильным лицом. Кожа казалась слишком ровной и гладкой – из-за макияжа.
Прошло уже десять минут. В кафе почти не было посетителей. Только в углу сидела какая-то девица и водила пальцем по планшету. И еще пили кофе, громко беседуя о каких-то фильмах и спектаклях, пожилой джентльмен и дама средних лет. Рядом с дамой стоял небольшой чемодан на колесиках, с багажной биркой. Рядом с джентльменом – почти такой же, но пообтрепанней. Молодой человек посмотрел на них и понял, что это, скорее всего, отец и дочь. Наверное, они прилетели откуда-то. Возможно, из разных мест, и вот встретились. В голове у молодого человека даже начала сочиняться какая-то лирическая история. У отца давно другая семья, и он тайком видится со своей взрослой дочерью… Прошло двенадцать минут.
Молодой человек переложил девушкино пальто из руки в руку.
Поглядев на часы и убедившись, что прошло уже пятнадцать минут, он направился к туалету, готовый сломать дверь и выяснить, что она там делает столько времени. Неужели трахается с грузчиком? Он их обоих утопит в унитазе, вот! Или, если ей стало дурно, он вытащит ее наружу, вызовет врача.
Он подергал дверь.
– Шеф! Он ломится в кабинку, – сказала девушка. В ухе у нее торчала мобильная гарнитура. Она стояла у окна, чуть приоткрытого в сад, который смотрел на широкую улицу. Кафе было в третьем этаже, вход в него был с другой, параллельной улицы. В руках у девушки была снайперская винтовка с глушителем.
– Кортеж опаздывает, – ответил шеф, то есть ее собеседник по телефону.
– Он сейчас сломает дверь.
– Насрать на него! – заорал шеф.
– Это трудно, – сказала девушка.
– Без нежностей, – сказал шеф. – Приказано насрать, значит – насрать!
– Впустить его и насрать? – спросила она. – На него?
– Тьфу! – сказал шеф. – Имей терпение. Кортеж опаздывает. Еще минута. Они уже выехали. Сейчас. Сейчас.
– Он меня зовет. Он стучит в дверь. Он рассердился.
– Имел я твоего дружка! – закричал шеф.
– Он гомосексуал?
– Что?
– Вы с ним оба гомосексуалы? Вы любовники?
– Мы? То есть я? Ты с ума сошла! Ничего подобного! Откуда ты взяла? Кто тебе сказал такую чушь?
– Ты сам сказал. Только что. Ты сказал, что был с ним в половой связи.
– Почему ты такая тупая? – возмутился шеф и вдруг заорал: – Аааа!!! Все! Они проехали! Мы просрали кортеж! Проболтали! Все из-за тебя, буквальная дура! Отбой! Отбой!
– Я должна выстрелить. Вот кошка на карнизе сидит, можно?
– Кошку нельзя! – закричал шеф. – Кошку не смей!
– Хорошо, – сказала она и выстрелила в какого-то старика в полосатом турецком халате; он вышел с сигареткой на балкон в доме напротив.
Старику пробило переносицу и снесло затылок. Он перегнулся через низкую кованую балконную ограду и упал на мостовую. К нему подбежал полицейский. Стал звонить по телефону. Через две минуты полицейских было уже четверо, в том числе офицер с большими звездами на погонах.
Но девушка этого не видела. Она закрыла окно, отворила дверцу в стене, кинула туда винтовку и перчатки тоже. Вымыла руки и сказала молодому человеку через дверь:
– Сейчас, секундочку! – открыла дверь и улыбнулась. – Извини, что заставила тебя ждать.
– Что ты там делала двадцать шесть минут? Что можно делать в сортире почти полчаса?
– Извини, что заставила тебя ждать, – повторила она. – Хочешь тоже зайти в туалет?
– Хочу, – обиженно сказал молодой человек.
Сунул ей в руки ее пальто. Щелкнул дверью и проторчал там минут десять.
Потом вышел. Помог ей одеться.
Пока она всовывала руки в рукава и заматывала шарф, сидевшая в углу девица прочитала на своем планшете:
«Срочно! Премьер застрелен снайпером! Подробности: опасаясь покушения, премьер отпустил из своей резиденции пустой кортеж, а сам находился на конспиративной квартире в одном из фешенебельных районов города…»
Дальше она не стала дочитывать, а негромко сказала:
– Хоп!
Пожилой джентльмен и дама средних лет встали из-за стола навстречу молодому человеку и девушке. Джентльмен положил девушке руку на плечо, отчего она слегка обмякла и опустилась на стул, а дама воткнула молодому человеку под ложечку кинжал, отчего он тоже обмяк и опустился уже на пол.
Джентльмен раздел девушку и разобрал ее – голова, руки, ноги, туловище. Отсоединил блок питания и все это сложил в чемодан на колесиках – тот, который поновее. Потом они с дамой быстро и споро расчленили молодого человека и упрятали во второй чемодан – который пообтрепанней.
Официантка вытерла пол.
Они вышли. Но не все. Девица с планшетом осталась сидеть за своим столиком. Она позвала официантку:
– Еще капучино! И маленькое пирожное «Эстерхази». Хотя нет. Нет, нет, нет. «Эстерхази» – это слишком калорийно. Просто капучино.
Простые добрые слова
манипуляторам на заметку
Один начальник сильно меня невзлюбил и вредил мне на каждом шагу. Я устал от его козней и решил обратиться к своему приятелю, который занимал достаточно высокий пост у нас на работе и вполне мог бы на этого человека воздействовать. Сказать, чтоб он оставил меня в покое, не ставил бы мне постоянных подножек.
Вот. Посидели мы с этим моим приятелем за бутылкой, я ему все рассказал, а он мне в ответ:
– Кошмар какой! Какая сука! Какой пидор гнойный! Мы знаешь что сделаем? Мы ему яйца вырвем! Буквально! Я, ты, еще пару ребят позовем, подстережем в парадном, набросимся, штаны с него снимем и прямо вот яйца ему оборвем! Джжик! – Он скорчил зверскую рожу, сжал кулак и изобразил, как отрывает гениталии моему врагу.
Я засмеялся.
– Вот так, – сказал мой приятель и похлопал меня по плечу. – Ты узнай его точный адрес, мы его поймаем и яйца вырвем. Джик – и все! Ну, или для начала одно, о’кей? Давай еще по стопарю. Будь-будь!
Самое смешное, что примерно часа два я радовался. Я не ожидал такой бурной поддержки и такой простоты в общении.
Но, возвратившись от него домой, я понял, как ловко он меня обманул. Морально поддержал, изобразил некую панибратскую близость, но при этом отказался что-либо сделать.
Это я в копилку манипулятора. «Как отказаться помогать, сохранив видимость близкой дружбы и горячей поддержки».
Нечто подобное мне встречалось не раз. Нарочитое «мимоговорение», шумный увод разговора от сути дела.
Например, так:
– Я послал в отборочную комиссию заявку на участие в конференции, а мне до сих пор никто не отвечает, – говорю я председателю отборочной комиссии.
– Вот ведь профурсетки! – возмущается он. – Как я с ними намучился! Если б вы знали, какие это нахальные, невоспитанные, ленивые девицы! И среди них немало недоучек! Они просто не поняли, что в вашей заявке! Фу! И вот с такой публикой я вынужден работать! Я уже третий год прошу ректора освободить меня от этой обязанности… – И всё такое прочее еще минуты три.
И даже:
– Товарищ участковый! Соседи мне вчера ночью кинули в окно камень.
– Да они просто психи какие-то! Буйные психи! Дурдом по ним плачет!
Близок, близок час расплаты
телефонный этикет
Мой приятель рассказывал:
