молча глядел в окно. Лицо у него было отрешенное, и чувствовалось, что мысли юноши унеслись далеко от Епистимы. Девушка, склонившись над рукоделием, тоже молчала.
И вдруг Галактион позвал:
– Епистима!
Она подняла глаза, а Галактион продолжал:
– Знаешь, почему я никогда не целую тебя?
Она ответила тихо:
– Нет, господин мой, но ты можешь не говорить мне об этом. Я знаю, что моей любви не надо ни поцелуев, ни ласк. Мне достаточно только быть рядом с тобой и знать, что ты думаешь обо мне.
Епистима произнесла это спокойным голосом, но бледность ее и волнение не укрылись от Галактиона. Он был глубоко тронут ее печалью, однако, превозмогая жалость, продолжал:
– И все-таки я должен открыть тебе свою тайну, потому что именно из-за нее я никогда не женюсь на тебе. Знай, Епистима, что я христианин и мой Бог непреодолимо влечет меня к Себе. Мои родители были тайные христиане и всю жизнь таили свою веру, но я не могу так существовать. Я должен послужить Господу моему и я послужу Ему! Слышал я, что в горах далеко отсюда есть две христианских обители – женская и мужская. Сегодня вечером я отправлюсь туда и и никогда больше не вернусь к мирской жизни.
– Неужели, – тихо спросила Епистима, – ничего уже нельзя изменить, и я никогда не увижу тебя больше?
Она смотрела на Галактиона широко открыв глаза и слезы текли по ее щекам. Галактион хотел отвечать отрицательно, но, запнувшись, сказал вдруг:
– Может быть, Господь даст нам такую возможность, но сможешь ли ты, рожденная в богатстве и воспитанная в благополучии, претерпеть ради этого мучения?
– Смогу, – отвечала Епистима просто.
Сердце сильно забилось в груди Галактион, но он пересилил себя и опять заговорил суровым голосом:
– Не торопись с ответом. Сможешь ли ты уйти из дома и принять крещение?
– Смогу, – отвечала она.
– И ты пойдешь вслед за мной в горы, в ту обитель, о которой я говорил?
– Да, – отвечала она одними губами.
– И ты отречешься от мира и поселишься там?
– Да, – повторила она.
– И будешь жить, зная, что я никогда не буду твоим мужем, никогда не поцелую тебя, и, быть может, никогда не заговорю с тобой?
– Да.
– И ты готова, претерпев все это, претерпеть еще большие муки от гонителей наших? Готова ли ты, что тебе будут жечь ноги огнем, подвешивать тебя за волосы и строгать тело твое железом? Готова ли ты к этому?
– Готова, – как эхо повторила Епистима и уронила голову на руки, потому что все поплыло у нее перед глазами.
Галактион, восхитившись ее великой любовью, сказал:
– Воистину, я начинаю любить тебя! Но так как нет никого, кто бы мог совершить над тобой крещение, ибо благочестие христианское подверглось лютому гонению, а пресвитеры и клирики все перебиты, то необходимо мне самому крестить тебя. Итак, захвати сегодня с собой белые одежды и выйди на берег Кифоса – как бы купаться. Я же выйду из моего дома под видом прогулки и, разыскав тебя на реке, окрещу.
Сказав так, Галактион ушел. В назначенный час Епистима пришла к реке и Галактион окрестил свою невесту в Кифосе. После этого они тронулись в путь и через десять дней добрались до горы Синай. Неподалеку от нее в пещерах горы Пуппион спасалось десять отшельников. В некотором отдалении от этой обители находилась другая – женская. Там жили четыре престарелых постницы. Галактион и Епистима пришли к одному из отшельников и, пав перед ним на колени, поведали о своем желании поселиться в этих местах. Отшельник, сильно тронутый красотой и молодостью обоих, принялся было отговаривать их, но потом, видя их твердость, согласился. Епистиму он отвел к женщинам, а Галактиона принял у себя.
Прошло несколько лет. Галактион ревностно служил Богу. Никогда не видели его праздным. Он либо делал что-нибудь потребное для своей общины, либо молился. Не довольствуясь тяготами отшельнической жизни, он сам налагал на себя много ограничений: постился каждый год по семь недель и никогда не покидал своей пещеры. Несколько раз товарищи приглашали его проведать Епистиму. Но Галактион не соглашался и говорил: «Не хочу видеть ее до тех пор, пока Сам Господь не повелит мне это».
Между тем гонения на христиан не прекращались. Начальник области Урс, казнив многих христиан в самом Эмесе, вскоре проведал про общину отшельников в Пуппионе. Он тотчас послал своих воинов схватить всех христиан и привести к нему на суд. Но случилось так, что на месте оказался только один Галактион – его схватили в пещере за чтением Евангелия. Прочие отшельники успели скрыться.
Добравшись до женской обители они рассказали о постигшем их несчастье и о том, что товарища их Галактиона повлекли на мучения. Решено было немедленно уходить в пустыню. Но тут Епистима стала молить свою наставницу:
– Отпусти меня, госпожа моя. Должна я идти за господином моим Галактионом. Не могу быть вдали от него!
Та отвечала:
– Оставь эту мысль, дитя. Галактиона уже не спасти. Я старая женщина, девяносто лет прожившая на свете, и то дрожу от ужаса, когда думаю о пытках, уготованных тем, кто попал в руки наших гонителей. Ты же молода и красива. Ты не вынесешь этих мук и погубишь свою душу!
– Я не могу жить без Галактиона, – сказала на это Епистима. – Я не могу разлучаться с ним ни в этом мире, ни в будущем. Если он положит душу за Истинного Бога, положу свою и я; пусть кровь его прольется вместе с моей за Создателя нашего. Пусти меня, госпожа моя, пусти и молись за меня!
Старая отшельница, видя ее пламенную любовь к Богу и жениху, сказала печально:
– Будь благословенна Господом, дочь моя, и да будет благословен весь твой путь! И да свершишь ты свой страдальческий подвиг!
Епистима поцеловала всех сестер, а потом отправилась вслед за солдатами. Догнав их, она упала на землю перед Галактионом, обхватила его ноги и воскликнула:
– Не оставляй меня, возлюбленный мой и учитель мой! Подожди меня и возьми с собой, что бы мы могли вместе явиться к нашему Богу!
Воины тут же схватили Епистиму и потащили вслед за собой. Через несколько дней они явились к Урсу и тот принялся допрашивать узников. Прежде всего он спросил Галактиона:
– Кто ты?
– Я христианин, – отвечал Галактион.
Урс усмехнулся и сказал:
– А кто такой Христос?
– Христос это Бог, принявший муку ради искупления всех грехов человеческих, – отвечал юноша.
– Кто же тогда наши боги, – продолжал спрашивать Урс.
– Ваши боги, – спокойно ответил Галактион, – это
