бездушные идолы.
Урс, велев записать эти ответы, приказал раздеть Галактиона и бить его за хулу богов. Видя мучения своего жениха, Епистима стала рваться к нему.
– Немилосердные мучители! – твердила она со слезами, – что плохого сделал он вам? Чем мешал? Какое совершил преступление? За что вы схватили его и пытаете словно преступника?
Урс, взглянув на нее, приказал:
– Разденьте ее и бейте тоже.
Солдаты, сорвав с тела девушки все одежды, принялись стегать ее бычьими жилами.
– Принесите жертвы нашим богам, – грозно велел Урс, – и я освобожу вас.
– Христу Единому и Истинному Богу служим мы, – промолвил Галактион, – и ложных богов отвергаем!
– У тебя еще время подумать, – заметил судья, – но смотри не пожалей о том, что ты слишком долго упорствовал!
И по его знаку палачи отрубили обоим мученикам руки.
– Итак, – повторил Урс, – согласны вы отречься от своего заблуждения?
– Нет, – хрипло ответил Галактион.
И вновь палачи взмахнули топорами и отрубили им ноги.
– Последний раз вас спрашиваю, – крикнул Урс, – признаете богов наших?
– Да будут прокляты все языческие боги и все служащие им, – прошептала Епистима.
После этого палачи отрубили обоим головы. Тела казненных вынесли за город и бросили не погребенными на свалке. Палачи хотели, чтобы их растерзали собаки. Но один христиан по имени Евтоллий тайно похоронил их.
(Память святых мучеников Галактиона и Епистимы, пострадавших в царствование Деция, отмечается 5 ноября).
Саприкий и Никифор
Во времена императора Валериана жили в Антиохии Сирийской два друга – Никифор и Саприкий, оба тайные христиане.
Саприкий был человеком гордым и молчаливым. Во всех делах он любил быть первым. Никифор отличался от товарища более покладистым и легким нравом. Влечение его к Господу было так велико, что он любил Его более отца. Однажды Саприкий и Никофор вели между собой беседу об одном сокровенном месте в Священном писании, и тут между ними возник спор. Не найдя достаточных доводов в пользу своих утверждений, они порешили в конце концов поступить следующим образом: помолившись Господу о том, чтобы Он просветил их невежество, лечь спать и ждать во сне разъяснений от Самого Бога.
Так и сделали. Прочитав молитвы, легли оба в свои постели, а утром Саприкий признался: «Мне ночью не было никаких откровений». Никифор же с радостью сообщил: «А мне было явление Ангела Небесного! Юноша с сияющим ослепительным светом лицом спустился ко мне и сказал: «Прав ты был, Никофор, во всем, что говорил вчера. Господь Наш именно таков, каким ты любишь Его»».
Саприкий увидел, что Никифор говорит правду, но не захотел признать этого. Всегда желая первенствовать, он не любил терпеть поражений. А если это случалось, то становился сумрачным и долго не забывал обиды. Всем сердцем почитал он Господа, жаждал пострадать за Него и считал себя в глубине души одним из самых Его ревностных слуг. Оттого Саприкию и стало обидно, что товарищ его оказался более угоден Господу, чем он сам. Он закричал в гневе: «Лжешь ты все! Не было тебе никакого откровения! И про ангела ты все выдумал! Да и кто ты такой, чтобы ангел являлся к тебе?» Никифор хотел успокоить своего друга и стал выговаривать ему: «Господь с тобою, Саприкий! Разве не под Богом ходим мы оба и разве не слышит Он каждое наше слово? Как же я могу врать?»
Однако Саприкий, не слушая его, удалился в большом негодовании и с тех пор больше не общался с Никифором. Никифор со своей стороны скорбел об этой ссоре всем сердцем, поскольку видел, что душой его друга овладел демон гордости. Несколько раз пробовал он примириться, но Саприкий оставался равно глух как к его мольбам, так и к его просьбам. Встретив Никифора, он либо вовсе не заговаривал с ним, либо обрывал его на полуслове.
Тем временем усилились гонения на христиан, и был Саприкий схвачен и предстал перед судом. Судья спросил его:
– Как твое имя?
– Я называюсь Саприкием, – отвечал тот.
– Какого ты рода? – спросил судья.
– Я христианин, – отвечал Саприкий.
Судья сказал на это:
– Император Валериан повелел, чтобы все, кто именует себя христианами, принесли жертвы нашим богам и тем отреклись от своей преступной веры. Тех же, кто не захочет приносить жертвы, император повелел казнить лютой казнью.
Саприкий, не смутившись угроз, ответил сурово:
– Боги ваши – это бесы. Не желаю приносить им жертвы.
Тогда судья приказал бить Саприкия и жестоко истязать его. Саприкий мужественно перенес все муки и сказал только:
– Над телом моим вы имеете власть, но душа моя принадлежит безраздельно Богу моему и вам неподвластна.
Видя его непреклонность, судья повелел казнить Саприкия. И вот воины, обступив приговоренного, повели его на казнь. Тем временем Никифор находился в доме одного своего товарища, тоже христианина и вел с ним разговор. Внезапно вбежала одна из служанок хозяина и воскликнула: «Вы здесь сидите, как ни в чем не бывало, а Саприкия ведут за город, чтобы обезглавить!» Услышав эту страшную новость, Никифор изменился в лице и, выскочив на улицу, догнал своего друга. Бросившись к его ногам, он сказал:
– Саприкий, прости меня! Ныне примешь ты мученическую смерть и предстанешь перед Господом. Давай помиримся, и пусть не будет между нами вражды.
Но Саприкий, усмехнувшись, сказал:
– Теперь сам видишь, кто из нас более велик в своей вере! Не по словам следует судить людей, а по делам. Я ради Господа моего смерть принимаю, а ты только сны сочинять способен!
Промолвив это, пошел он дальше, но Никифор, не отставая от него, продолжал умолять:
– Бог мне свидетель, брат мой, как я всегда превозносил тебя в душе моей. Откинь свою гордость и протяни мне руку. Мы были друзьями, давай ими и расстанемся!
Но в ответ на все его речи Саприкий хранил лишь надменное молчание. Солдаты между тем стали смеяться над Никифором и говорить ему:
– Такого безумного человека как ты мы еще никогда не видели. Юноша этот идет на казнь, а ты о чем-то умоляешь его. Зачем тебе мириться с тем, кто сейчас умрет, разве он может чем-нибудь повредить тебе?
Но Никифор ответил им:
– Где вам понять о чем я прошу! Лишь Господь наш знает, как важно для меня помириться с этим несчастным, прежде, чем он умрет.
– Эге, – заметил один из солдат, – по твоим словам видно, что ты тоже христианин!
– Да, – бесстрашно ответил Никифор, – всем вам ныне открываю свое сердце: я тоже верую в Иисуса Христа, а других богов не признаю и отвергаю!
Судья, находившийся поблизости и слышавший
