– Да, если вам угодно.
Руки его с груди плавно съехали к тазобедренным изгибам невидимой женщины… Он уже не просто обнимал ее, он прижимал ее к себе, овладевая ею у меня на глазах. Движения мягкие, спокойные, но я вдруг увидел, как Вика отдается ему в интимном сумраке какой-то комнаты.
– А ты знаешь, что я могу тебе за это сделать?
Я вдруг понял, что действительно готов наброситься на него с кулаками.
– Спокойно, волноваться не надо. Я уступлю вам Вику, если вы этого хотите. Главное, не волноваться…
Он плавно повел рукой перед моим лицом, и сквозь толстую тягучую пелену дремотной патоки до меня дошло, что эти его движения не что иное, как магнетические пассы, какими гипнотизер вводит человека в бессознательное состояние. Вывел меня из душевного равновесия, подставил подножку, а теперь ждет, когда я упаду ему в руки, как зрелое яблочко. Тогда ему и Вика не нужна будет. Посадит меня в машину, вывезет за город…. А может, и не станет он меня убивать. Может, я просто вольюсь в ряды подземных мутантов…
– Да я тебя! – пересиливая себя, резко шагнул я к нему.
Схватил его за грудки, но тут же, разжав кулаки, ладонями стал разглаживать помятые лацканы его пиджака. Это были мои пассы, которыми я пробуждал свое сознание.
– Ты не виноват… Это Вика мне голову дурит. В машине она, пойду спрошу…
С заторможенным видом я повернулся к Гоге спиной и вялой разбалансированной походкой направился к своей машине, рискуя пропустить удар сзади. Хорошо, что рядом, прямо напротив подъезда, стоял автомобиль с затемненными стеклами, в которых мой противник отражался как в зеркале.
Не знаю, поверил мне Гога или нет, но он последовал за мной, и мы вместе дошли до моего микроавтобуса.
– Вика! – открывая дверь, крикнул я в глубину салона. – Выходи!
Не дождавшись ответа, с разочарованным видом я повернулся к Гоге и, обескураженно разводя руками, отошел в сторону.
– Нет ее здесь.
Он сунул голову в салон, щедро заставленный шпионской аппаратурой. Может, техника его заинтересовала, может, он хотел проверить, действительно ли здесь нет Вики, так или иначе, он попался в мои сети.
Несильно, но точно я ударил его костяшками пальцев в основание черепа, в место, где затылок сочленяется с первым шейным позвонком. Если переборщить, такой удар мог перебить позвоночный нерв и отправить человека на тот свет, но я всего лишь вырубил Гогу. Затащил его в салон, сковал ему руки за спиной стальными браслетами, усадил в кресло, достал из аптечки склянку с нашатырным спиртом.
Резкий запах привел Гогу в чувство. Он открыл глаза, с удивлением посмотрел на меня.
– Мне кажется, вы перешли границы! – возмущенно протянул он.
Исподлобья глянув на него, я влепил ему пощечину.
– Только интеллигентом, тварь, прикидываться не надо!
– Я буду кричать!
Я снова хлестнул его ладонью по лицу и предупредил:
– В следующий раз врежу кулаком!
И ваткой с нашатырем заткнул ему ноздрю, из которой потекла кровь. Гоге не понравился запах, он дернулся, скривив лицо. Я убрал ватку, кулаком задрал ему подбородок.
– Так и сиди, козлина, – сквозь зубы процедил я.
Действительно, пусть сидит с задранной головой, пусть смотрит в потолок, а не на меня. Знаю я его взгляд… Хорошо, что руки за спиной, значит, никакие пассы мне не грозят.
– Если вы из-за Вики, то вы зря переживаете! Я могу ее уступить…
– Ты ее уже уступил. Одной даме. В черном балахоне и с косой… Я тебя, козла, уже третий день выслеживаю.
Я включил запись последнего его телефонного разговора с Юрой.
– Он сейчас где-то здесь. На костылях ковыляет. Тебя искать будет. Мы его подождем. Очную ставку вам, упырям, устрою… Шесть человек, твари, убили! А куда остальных дели?
– Не понимаю, о чем вы говорите…
Гога попытался посмотреть на меня, но я несильным ударом в подбородок снова задрал ему голову.
– В потолок смотри!.. Что за люди работают под землей?
– Обычные люди. Метростроевцы, например…
На этот раз я ударил его сильней.
– Это локомотив тебе навстречу, метростроевец… Я спрашиваю, что за люди работают на тебя под землей.
– Обычные люди…
Я снова замахнулся, и Гога, в ужасе зажмурив глаза, мотнул головой.
– Я хотел сказать, что они были обычными людьми.
– А стали необычными?
– Да.
– Психогенное зомбирование?
– Не только.
– Психотропное? Техногенное?
– Вы владеете ситуацией.
– Валера мне рассказывал про эту дрянь. И сам я читал. Но как-то не думал, что это можно к живым людям применить…
– К мертвым, к сожалению, нельзя. Мертвых мы не воскрешаем… Мертвые зомби только в кино.
– Да, но и живой зомби долго не живет.
Я злился, но вместе с тем и внутренне торжествовал. Даже не верилось, что я мог допрашивать воплощение таинственных злых сил, до которых и не чаял добраться. И никто не мешал мне, магической силой пытаясь поднять мою машину в воздух. И гипнотическая сила, которой обладал Гога, на меня не действовала.
– Я видел, в каком они состоянии. Они гниют заживо…
– Это особая категория… э-э, людей… Это наркоманы, они не могут жить без наркотиков, мы им помогаем…
– Чем вы им помогаете? Дезоморфином?
– Нет, дезоморфин быстро убивает. А наши люди живут долго. Мы заботимся о них… А то, что у них на лицах короста, да, это результат употребления наркотиков, но гниет только кожа…
– Я тебе сейчас голову оторву. Но это не беда. Тело же останется… Значит, наркоманов зомбируете, они на вас пашут, людей убивают… Зачем вам нужен был наш бункер?
– Это очень хороший бункер. Только он используется не по назначению. А мы устроили бы в нем настоящее бомбоубежище, чтобы запасов там было много, чтобы все установки работали. А они все разрушают, людей дурят…
Гога снова попытался посмотреть на меня, но я основанием ладони снова ударил его в подбородок, задирая голову.
– Сиди ровно, не дергайся!.. Людей они дурят… А вы, значит, благодетели. Шестерых на тот свет отправили… Остальных куда дели?
– Дело в том, что никто никого не собирался убивать. Просто напугать хотели. Чтобы в бункер больше никто не совался. Мы бы потом его к рукам прибрали… А наркоманы вышли из-под контроля, стали убивать…
– Не ври. Если бы они вышли из-под контроля, то убили бы всех. А они пятнадцать человек с собой утащили… Вам что, рабочей силы не хватает?
– Дело не в том…
– Сейчас ударю больно, – пригрозил я.
– Ну, в общем, да. Рабочей силы не хватает… Но мы, правда, хотели всего лишь напугать. А бригадира взрывом убило, и его помощника. Неправильно взрывчатку установили. Дверь вышибли, а сами… Некому было рабочими управлять, вот они и взбесились…
Я вспомнил, как, удирая из бункера, оказался в галерее аварийного входа. Там на полу лежал человек; я почему-то решил тогда, что это зомби, которого убило взрывом. И, оказывается, не очень-то и ошибся.
– Значит, это бригада рабов была, с бригадиром во главе…
– Не рабов – рабочих, – поправил меня Гога.
– Ну да, конечно… Зачем вы ходы роете? Бункеры между собой объединить хотите?
– Да… Есть такая идея. Есть секретное метро, но там охрана, сигнализация… Хотя мы все равно этими ходами пользуемся. Там есть вентиляционные каналы, коллекторы, довольно просторные…
– Зачем вам все это? Паутину под Москвой вьете?
– Паутину под Москвой?! Хорошо сказали. Да, паутину под Москвой.
– Зачем?
– Понимаете, все бункеры надо объединить, чтобы люди, ну, гражданское население Москвы, могли спастись там во время войны…
Разумеется, эта версия меня не устроила. Во-первых, звучала неубедительно. Во-вторых, она призвана была облагородить образ Гоги. Но я-то знал, с кем имею дело.
– Я тебя сейчас ударю. И очень больно.
– Ну, в этом есть своя выгода, – сменил пластинку пленник. – Бункеры под склады сдавать можно, под ночные клубы…
– Под казино, да?
– И под казино.
– Скоро все казино, к черту, закроют. А у вас под землей все работать будет.
– Вы исключительно догадливый человек…
– Еще раз посмотришь на меня, разобью нос. Будешь кровью обливаться и в потолок смотреть…
– Не надо, я все понял!
– Что еще за выгода?
– Ну, камня много, когда твердую породу грызем, а это щебень, в Москве тысяча рублей за тонну. А тонна – это совсем чуть-чуть… С транспортировкой, правда, не всегда гладко выходит, но все равно мы внакладе не остаемся…
– И много зарабатываете на этом?
– Ну, не так чтобы очень, но затраты все-таки окупаются…
– И сколько у вас рабов?
– Э-э… Много…
– Я пропавших людей разыскиваю, работа у меня такая. И знаю, как много их пропадает. Очень много… Теперь я знаю, где их искать. Если кто жив остался…
– Нет, нет, все живы. Мы заботимся о своих людях…
– Не люди они для вас, а рабы. И Вика могла бы рабыней стать. А ее брата вы уже рабом сделали… Где сейчас Валера?
– С ним все в порядке, он парень умный, работает в лаборатории…
