— Да я не ожидала как-то, — смутилась подруга и взялась командовать. — Так, сумка лежит в шкафу, документы в ящике стола. Мишка, грей машину, скорую пока дождешься…
Поднялась суматоха. Заголосили дети. Муж принялся носиться по квартире, то поднимая сумки, то ставя их на пол, то перетаскивая с места на место.
Я смотрела на эту вакханалию и думала, что врачи в Чехии тоже имеются, да и анализы можно сдать прямо там. Подумала, что отношения у нас с Ларионовым давно имеются, просто я до последнего пытаюсь отрицать очевидные вещи.
Кроме того, мы ведь не собираемся провести всё оставшееся время до родов в Праге. Познакомимся, пообщаемся и уедем. Состояние у меня хорошее. Почему бы не порадовать Илью?
Ляля, я согласна поехать вместе с тобой. Извини за утренние сомнения.
Ну а в три часа дня Ленка прислала короткое сообщение.
3250, 55 см. Мальчик… опять
Я заулыбалась. Разумеется, Лена давным-давно знала пол ребенка, но её внутренний скептик до последнего пытался найти повод для недовольства.
Поздравляю! Самое время задуматься о четвертом. Тебе же нужна дочка?:)
Да ни за что на свете!!!
[1] Сегодня ночью — Герда, Икай!
Глава 2
Прага встретила нас моросью, колючими ветрами и разноцветными новогодними гирляндами. Миниатюрные, словно игрушечные дома были украшены еловыми ветками и цветастыми шарами. Надо же, я совсем забыла, что близится Новый год, и через неделю Чехия отпразднует католическое Рождество.
— Ты ещё не видела городскую площадь. Там настоящая сказка, — улыбнулся Илья, заметив моё восхищение. — Кстати, на базаре продаются всякие праздничные ерундовины. Не знаю, надо ли тебе…
— Конечно, надо! Давай съездим! — Я вертела головой по сторонам.
Предновогоднее настроение оказалось заразительным, да и, если честно, мне хотелось настоящего чуда. В этом пряничном городе, где улочки вымощены старинными камнями, просто невозможно думать о чем-то плохом. Ларионов положил ладонь мне на живот, и я умиротворенно прикрыла веки. Тяжесть мужской руки согревала даже под слоями одежды. Малышка во мне перестала пинаться, будто бы замерла, пытаясь понять, кто покусился на её личное пространство.
— Не устала? — спросил Илья заботливо.
— Ни капли, — ответила честно, накрыв его ладонь своей.
Наверное, в таких мелочах и кроется счастье. Ни в витиеватых признаниях, ни в подарках или обещаниях. Настоящее счастье скрывается в мимолетных взглядах, в переплетенных пальцах, в одном на двоих — даже на троих — дыхании.
Автомобиль остановился возле трехэтажного здания современной застройки. Илья пропустил меня перед собой, а сам достал из такси многочисленный багаж, поблагодарил водителя на чистом английском. Акцент легкий, почти неуловимый. Бархатистый голос Ильи звучал невероятно, опутывал каждую букву, каждое ударение особой интонацией.
— На каком этаже ты живешь? — Я запрокинула голову, наблюдая за тем, как по серому небу плывут тучи.
— На втором. Вон наш балкон. Ну что, попробуем дотащить всё твоё барахло с минимальными потерями.
Ни с первой попытки, но Ларионов притащил все сумки к входной двери. Мне он запретил поднимать даже свой рюкзак, в котором лежало минимальное количество вещей.
— Не смей, — шлепнул по ладони, когда я попыталась схватить что-нибудь полегче.
Илья поискал в сумке ключи, но после недовольно вздохнул и нажал на кнопку звонка. За дверью раздалась птичья трель. Вскоре замок щелкнул, и на порог едва ли не вывалились родители Ларионова. Любопытство, с которым они ринулись впустить внутрь сына с его «невестой», было малость нездоровым.
— Привет! Мама, папа, познакомьтесь. Илона. — Илья приобнял меня за талию. — Это моя сверх терпеливая матушка, Анна Львовна, — он отвесил маме шутливый поклон, — а это папа. К нему не привыкай, ибо Виктор Андреевич сегодня-завтра свалит по каким-нибудь неотложным делам. Я прав?
— Ошибаешься. Ради такого случая я взял внеплановый отпуск, — пробасил глава семейства. — Где ж это видано, чтоб ребенок в Россию уезжал холостяком, а через месяц притащил невесту на сносях.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Отец Ильи, седовласый мужчина лет шестидесяти, был точной, разве что постаревшей копией сына. Ему бы татуировки на загорелые руки, да в глаза добавить ехидства — вылитый Ляля. Тот же тонкий нос, та же линия губ и остро очерченные скулы. Виктор Андреевич крепко пожал ладонь сыну и одобрительно похлопал меня по плечу.
А вот мать…
Она была миловидна, даже красива. Годы никак не отразились на её внешности. Гладкая, фарфоровая кожа без единого грамма косметики. Аккуратные полные губы, в которых читался след косметического вмешательства. Модная стрижка-каре. Анна Львовна смерила меня презрительным взглядом и кинулась обнимать «своего мальчика».
Бывает такого, что с первого вздоха чувствуешь, как сильно не нравишься человеку. Он вроде прямым текстом тебя не посылает, но в его жестах видна неприязнь. Царственная Анна Львовна всем видом выказывала недовольство.
В воздухе запахло грозой.
Нас усадили за стол, причем меня задвинули в угол, в то время как мать Ильи села во главе. Я не особо противилась, но положение сторон отметила. Едой меня не обделили и пальцем не тыкали. Да только желанной гостьей в этом доме я себя не чувствовала.
Если моя мама завалила Илью вопросами, то Анну Львовну залетная баба сына не интересовала от слова «совсем». Неудивительно. Пришла, захомутала мальчика, забеременела, а ему отдувайся.
Матушка допрашивала Илью о здоровье, питании, а на меня поглядывала искоса как на какое-то нежелательное приобретение. Типа морской свинки. Воняет, пищит, кусается, а пользы никакой.
Впрочем, меня это не напрягало. Нравиться потенциальной свекрови — неужели я всерьез подумала об этой женщине как о будущей родственнице?! — я не планировала, как и отвечать её ожиданиям. К сожалению, Анна Львовна, я не глажу рубашки, не драю полы и отвратительно готовлю. Зато в постели ваш сын не может от меня оторваться. Крепитесь.
Реакции с моей стороны она так и не дождалась. Зато мне было приятно наблюдать за тем, как багровеет лицо родительницы Ильи.
Ну а когда ужин закончился, и Виктор Андреевич развлекал меня байками о солдатской молодости, Анна Львовна отозвала Илью в сторонку, чтобы задать ему совсем уж неприличный вопрос:
— Долго твоя девушка планирует у нас гостить?
Разумеется, я всё слышала, да женщина и не пыталась понизить голос. Илья ощутимо напрягся, оглянулся на меня и фыркнул.
— А что, прогоняете?
Анна Львовна что-то ответила, да только её слов было не разобрать — Илья вывел родительницу под локоток в коридор и прикрыл за собой дверь.
— Как вы очутились в Праге? — поинтересовалась я у главы семейства Ларионовых.
— Пути господни неисповедимы, — хохотнул тот. — Работал я себе заштатным инженером на заводе, когда познакомился с одним влиятельным человеком. Не поверите, в бане пересеклись, да так и сдружились. Он предложил мне вначале подработку, а следом и возглавить отдел разработок в пражском филиале. С тех пор то на объекты мотаюсь, то за процессом слежу. Без Анюты, конечно, не справился бы. — Он любовно посмотрел на запертую дверь, за которой гадюкой шипела супруга, ругаясь с сыном. — В чужой стране, без знания языка, с семилетним ребенком на руках. Но ничего, не струсили. Скажите, у вас серьезные намерения на Илью?
Вопрос прозвучал смешно. Нет, блин, я приехала знакомиться с родителями отца своего будущего ребенка чисто по приколу. Без каких-либо намерений. Хотела узнать, какой генофонд достался Ларионову.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Нам хорошо вместе, — честно ответила я. — Мне очень дорог ваш сын. Я — не фанат брака, но…
— Не оправдывайтесь. — Виктор Андреевич подмигнул мне. — Я в личную жизнь молодежи не лезу. Вы счастливы без штампа в паспорте? Ну, на здоровье. Захотите пожениться? Мы деньгами подсобим, если надо.
Если честно, это его откровение умилило меня до глубины души. Неужели где-то существуют адекватные родители, которые не зациклены на людском мнении и стереотипах о замужестве?
