Что ж, времена действительно были тогда „не те" — шел первый послевоенный год. И Дальний Восток был битком набит войсками. Но в Южной Сибири и тогда и потом все оставалось мирным, безоблачным. И конечно „Братство" быстро это поняло и преодолело затруднения без особых хлопот.
И немало слышал я также о „пиратской империи", руководимой некоей мадам Вонг.
Империя эта во многом связана с „Братством". У них общие корни. И в сущности, обе эти организации являют собою неодолимую силу. Силу, которой подвластна вся Юго-Восточная Азия!
Люди мадам Вонг — помимо пиратских своих дел — тоже занимаются контрабандой. Они проникают на север, то есть в Монголию и Сибирь. И в основном, скупают золото.
И стало быть, мы теперь можем представить себе и те руки, которые держат Золотую Цепочку… Руки эти женские, изящные, но, судя по всему, вовсе не слабые, отнюдь!
Рыжий дьявол многолик и легко перевоплощается. И если попробовать представить его в виде женщины, то образ этот, безусловно, совпадет с портретом мадам Вонг.
Вот кстати о ее портрете. Полиция многих стран — Японии, Португалии, Таиланда, Филиппин давно уже искала эту дамочку, и за один только ее портрет предлагала в 1955 году пятнадцать тысяч фунтов. Говорят, что с тех пор сумма эта значительно возросла.
Несмотря на то, что мадам Вонг — фигура совершенно реальная, она была и остается существом легендарным, почти мистическим. Поразительное дело — никому из властей не знаком ее истинный облик!
В этом смысле ей, как ни смешно, помогло отсутствие таланта. Начинала-то ведь она в качестве танцовщицы! Выступала в ночных кабаре, но внимания знатоков и журналистов так и не привлекла. И поначалу это ее, наверное, сильно огорчало… Но затем она сменила ремесло, ушла „под землю", и реклама стала для нее уже лишней, опасной.
* * *
И тут я могу признаться: мне ее облик знаком. Знаком, правда, не лично, а с чужих слов. Но описан он был подробно, обстоятельно и сомневаться в истинности портрета нет оснований. Ибо человек, обрисовавший внешность мадам Вонг, хорошо ее знал. И он ненавидел ее и одновременно боялся. И разумеется, он нипочем бы не открыл мне этой тайны, если бы не накурился до одури кашгарским планом.
Произошло это уже не здесь, а в Туве, месяца четыре спустя. Но я сознательно забегаю вперед — чтобы потом не повторяться. Хочу специально подчеркнуть: хотя я и стремлюсь в своих воспоминаниях к достоверности и точности, все же мне приходится организовывать материал, подчиняясь строгим правилам построения сюжета. И потому-то, к примеру, все сведения о тайнах Юга, раздобытые мною в разное время и при различных обстоятельствах, я выкладываю сейчас, ведя вас с собою по тропам Абаканского хребта.
Итак, об этом парне… Имени его я не назову. Могу только сказать, что он — метис. Отец у него русский, белоэмигрант, а мать китаянка. Родился он в Кантоне и молодость провел, шляясь по тамошним притонам. Вот тогда-то — в конце тридцатых годов — он и увидел впервые эту женщину. Она еще не была тогда замужем, танцевала в ночных кабаках и называлась красавицей Шан. Потом в судьбе Шан произошел перелом. Она познакомилась с господином Вонг Кунг-Китом…
Перед Второй мировой войной Кунг-Кит служил чиновником в чанкайшистском правительстве и, кроме того, принадлежал к знаменитому „Братству нищих". В 1940 году он оставил государственную службу, отпочковался также и от гангстерской организации и занялся самостоятельным пиратским промыслом. Несмотря на все трудности „частного" пиратства во время войны, он все же преуспел.
И к 1946 году его состояние достигло десяти миллионов фунтов стерлингов. Ну а вскоре он вдруг погиб — был застрелен. Причем случилось это при обстоятельствах темных, запутанных… И с этого момента на авансцену выходит его молодая жена. Вернее, вдова.
Многие в ту пору думали, что фирма старика Вонга распадется. Но тотчас же распространился слух, что дело взяла в руки сама красотка Шан. И она, действительно, взяла! И когда к ней на дом явились два ближайших сподвижника Вонга и потребовали, чтобы она передала бразды правления им, безутешная вдова мгновенно пристрелила их обоих. Искусство меткой стрельбы, судя по всему, было ей гораздо ближе, чем хореография!
История эта наделала шуму. И желающих спорить с мадам Вонг больше уже не нашлось.
Нет, фирма не распалась — наоборот. Вдова начала активно расширять ее. Флот был обновлен и увеличен. Пиратские базы возникли на разных островах в Южно-китайском, Целебесском и Молуккском морях. И так постепенно образовалась знаменитая „империя мадам Вонг".
Изменились также методы работы. При старике пираты грабили, в основном, только джонки и мелкие суда. Теперь же нападениям стали подвергаться крупные пароходы. И не только в открытом море, как раньше, а прямо в гаванях.
Бандитские налеты стали нередко происходить и просто на берегу — на торговые склады. Мадам Вонг не брезговала ничем. И если хорошей поживы не было, ее суда, снабженные лебедками, вытаскивали ночью с морского дна куски подводного кабеля, соединяющего Гонконг с Сингапуром.
Медь, сталь, свинец, снятые с этого кабеля, продавались на черном рынке. Вообще контакты со спекулянтами и контрабандистами всяких мастей и рас разрослись и укрепились необычайно. Начиная приблизительно с пятидесятого года, мадам Вонг приняла участие в торговле белыми рабами, а также стала владелицей публичных домов и опиекурилен… В ту самую пору как раз и попал в ее организацию мой знакомый метис! Но карьеры там не сделал. В пятьдесят третьем году что-то с ним стряслось нехорошее. Он, видимо, провинился в чем-то… В чем именно — я так и не выяснил. Знаю одно: ему срочно пришлось бежать из Кантона. Он перебрался в Харбин и какое-то время скрывался там среди русских… А когда после смерти Сталина советское правительство разрешило харбинским белоэмигрантам вернуться на родину, он сразу же, одним из первых, воспользовался этой возможностью… Все-таки ведь он по отцу принадлежал к старой русской дворянской фамилии!
„Возвращенцев", как известно, встретили радушно, но большой воли им не дали. В центральные города попали немногие. Большинство же осталось в Сибири. Кое-кто угодил в лагерь — за старьте грехи. Кое-кто был отправлен на принудительное поселение в глухие районы Хакассии и Тувы. В Туве я с ним и познакомился. Мы оказались в одной шумной компании. И крепко выпили. А потом пошли с ним побродить. Я пригласил его к себе в гостиницу. И там он вдобавок ко всему еще накурился плану. И от этой жуткой смеси наркотика и алкоголя метис как-то вдруг ослаб, отключился… Незадолго до того я расспрашивал его об Индокитае, о легендарной мадам Вонг, и метис что-то невнятно бормотал, уклонялся от темы. Но вот теперь он внезапно заговорил! В нем как бы прорвалось, выплеснулось наружу все самое сокровенное…
