— С меня взятки гладки, сам знаешь, что со мной может быть позднее, — Фок скривил губы и ухмыльнулся.
— Знаю, — совершенно спокойно произнес Алексеев. — И надеюсь на то, что протянешь ты дольше хотя бы на месяц. А Квантун в осаде будет, так что до ее окончания никто тебе лишних вопросов задавать не будет. А к этому времени ты пару субмарин тут построишь, Налетова мы тебе нашли — он в полном восторге от предстоящего дела.
— Так я не разбираюсь в судостроении!
— И не надо, зато ты знаешь, какими должны быть подводные лодки, — отрезал Алексеев. — А этот рапорт нужен до крайности — в столице явно не желают тебе давать следующий чин, или просто тянут с производством. Но теперь государю попадет доклад, и погоны с тремя звездочками ты получишь в самом скором времени.
— Почему ты так считаешь?
— А тут нет иного награждения, кроме производства. Не предусмотрено и случаев не бывало, чтобы генерал за такое участие в морском бою кавалерскую ленту со звездой получал, да еще крест с мечами…
Глава 30
— Ситуация на море резко изменилась, причем в нашу пользу. Витгефт не сумел ее воспользоваться, только потерял бесплодно время. Как итог — закономерная гибель Порт-Артурской эскадры, следствием чего стал позор Цусимы. Но сейчас иначе — адмирал Рожественский пойдет не во Владивосток, а в Дальний, а ты здесь возглавишь объединенный флот. А с девятью броненосцами, даже если «Славу» не брать в расчет, а также все старые корабли с ней, ситуация в морском сражении станет принципиально иной.
— Эскадрой назначен командовать вице-адмирал Скрыдлов, мне нужно будет возвращаться в Мукден…
— Ни в коем случае, Евгений Иванович. Пока тебя нет в Мукдене, все ошибки и поражения падут исключительно на голову Куропаткина, и ты тогда настоишь, чтобы его отстранили от командования Маньчжурской армии. И станешь сам во главе армии и флота, уже фактически, ведь формально ты сейчас главнокомандующий, а Куропаткин тебя не в грош не ставит. И подберешь себе более толковых заместителей по сухопутной части.
— Тебя назначить бы командующим Маньчжурской армией, но чином не вышел. Тебе ведь приходилось на таком посту воевать?
— На таком нет, мирное время было, когда генерал-лейтенанта получил, мне уже 43-й год пошел. Так и застрял — но ступеньки прошел все — от дивизии до армии, потом в инспекторате министерства обороны — укрепления возводил на границе с китайцами. А войну с немцами заканчивал командиром полевого укрепрайона на Балатоне. Вроде бригады — артиллерия, пулеметчики, саперы, немного пехоты. Было времечко горячее — рассказать, не поверишь. Мне тогда двадцать пять лет всего исполнилось. А войну в Маньчжурии закончил, здесь в Дальнем капитуляцию у японцев принимал.
— Расскажи, Александр Викторович…
— Потом, когда-нибудь, ведь того времени сейчас может и не быть, с японцами у меня старые счеты, поверь на слово. Если эту войну взять, то я с ними четвертый раз воюю.
— Награды за войну с германцами и японцами есть?! Ты говорил, что у вас они другими были.
— Ордена Суворова и Кутузова 3-й степени, вроде полководческих, да Александра Невского. Потом дали орден Богдана Хмельницкого 2-й степени — вроде как в одном списке с Брежневым отметили, вот смеху то, — однако улыбки на губах у Фока не появилось, он посмотрел на ошарашенного Алексеева, и сообразил, что того перечень наград впечатлил.
— Ордена Суворова и Кутузова у вас там были вроде Георгия и Владимира 3-го класса, — задумчиво пробормотал Алексеев, — но повыше чем святого Александра Невского, раз ты их первыми назвал. А с «Богданом Хмельницким» непонятно, гетман еще тот был интриган. Но раз награду учредили такую, то видно проблемы с малороссами имелись. Наверное, и статус у него вроде Анны 2-го класса, может быть с короной или алмазными украшениями, как в былые времена. А морские награды особые были?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Имелись, как им не быть, если старую наградную систему отменили, — Фока удивил анализ Алексеева, почти точный, только наместник с «Александром Невским» промахнулся — тот полагался взводным и ротным командирам за дерзкие и решительные атаки. И подумав, ответил на вопрос наместника, посчитав, что следует удовлетворить любопытство. А так как рисовал прилично, то взял в руки карандаш и быстро нанес контуры орденов, с медальонами флотоводцев и полагающимися этим орденам якорями.
— Вот орден адмирала Ушакова — он двух степеней, первая платина и золото, вторая золотая. Аналоги Георгий 2 и 3-го классов. Только для адмиралов, офицеры им не жаловались, как я помню, только второй степенью немногих капитанов 1-го ранга наградили. А это орден адмирала Нахимова — у него якоря не по центру, а на лучах звезд. Тоже две степени — первая в золоте, причем лучи из рубинов. Вторая в серебре, а лучи в красной эмали. Первая степень только для адмиралов. Вторая степень для старших офицеров, но ее могли и капитан-лейтенанты получить — о таких случаях слышал. Но отличиться им надо было неимоверно, все же боевая награда. А для матросов и старшин специальные медали серебряные были, с цепью на колодке только «ушаковская» — подобного знака отличия ни у каких медалей больше не было, только она одна такая уникальная.
Фок быстро нарисовал медали, на которые Алексеев смотрел чуть ли не дольше, чем на ордена. Причем наместник молчал, о чем-то долго размышляя. Потом Евгений Иванович взял листок, аккуратно сложил его и спрятал в ящик стола.
— Хорошие награды, стоящие. Надо же — из рубина лучи, такой орден сам по себе драгоценная редкость. Вроде «святого Александра Невского» с бриллиантами. Вторая степень как третий класс Владимира с мечами — очень достойная даже для полковника и капитана 1-го ранга награда.
Алексеев снова серьезно задумался, даже коньяк пить не стал. Фок же курил адмиральские папиросы — только в салоне он позволял себе баловаться табаком, получая удовольствие и немного снимая накопившейся стресс. Те страхи, которые он пережил на броненосце, привели к зароку — ступать на палубу ни одного корабля он больше не собирался.
— Какие у тебя мысли о войне есть, Александр Викторович? Ведь расклад на море существенно изменился!
— Пока нет, на два месяца, пока наши корабли не будут отремонтированы. Как бы эта победа для нас «пирровой не стала» — кроме «Полтавы» ни один броненосец в море выйти сейчас не сможет. А так планы есть, как не быть. Ты, Евгений Иванович, в шахматы играешь?
— Немного, — осторожно отозвался Алексеев — общаясь с Фоком он уже уяснил, что держаться нужно настороже.
— Есть такая штука, гамбит называется. Это когда приносишь жертву, но выигрываешь темп, то есть время, которое само по себе ценность. В нашей ситуации мы должны получить время, нужное для накопления ресурсов — чувствую, осада может надолго затянутся, самураи упертые, тем более у них жажда реванша будет.
— Это я понял, — усмехнулся наместник, — мы и так для сбора задействовали все что можно. Остается только знать, что ты хочешь принести в жертву, чтобы удлинить время?
— Ничего не хочу, — мотнул головой Фок, и посмотрел с нескрываемой ехидцей в глазах на удивленного таким ответом Алексеева. Пояснил с явственным смешком в голосе:
— Приносить жертву должен Куропаткин, причем не японцам, как в бою у реки Ялу, а нам. Здесь нужен 1-й Сибирский корпус Штакельберга, вот тогда ситуация окончательно изменится в нашу пользу. Сколько бы в 3-ю армию Ноги не передали бы дивизий — в Квантун японцы уже никогда не войдут, пока у нас есть снаряды. Такой большой кусок они проглотить не смогут, а потери понесут огромные, если попытаются штурмовать. Тогда и появиться момент для нанесения контрудара.
— Алексей Николаевич костьми ляжет, а корпус не отдаст. То, что сейчас войска стягиваются к Инкоу, никакой роли не играет. При начале высадке японцев последует приказ отойти к Лаояну на соединение с главными силами Маньчжурской армии…
