— Тихо!..
Этот призыв прозвучал громче, чем прежде.
— Тихо! Прошу не шуметь!.. Актеры, на места…
Джейн ринулась сквозь толпу на свое место. На сей раз репетиций не было. Сабина посчитала, что они ей не нужны, и режиссер учел ее пожелание. Габи встала на свою отметку и спокойно ждала. Джейн ей слегка улыбнулась. Она чувствовала себя, словно лошадь в стойле, ожидающая скачки, и задавалась вопросом, кто из них победит. Или победят все? Сабина никогда не выглядела столь очаровательно. Толстый слой грима, прекрасные волосы совершенно маскировали ее возраст. Уши ее украшали большие золотые серьги, шею — тяжелое жемчужное ожерелье, а правое запястье — массивный бриллиантовый браслет. Все это было взято напрокат для съемок в фирме Гарри Винстона. Мел не захотел пользоваться бутафорией.
— Тише, пожалуйста! Свет!.. Мотор!.. И, словно родившаяся в этом амплуа, Сабина заняла место за письменным столом, а затем царственно поднялась навстречу Джейн и следовавшей за ней Габи.
— Что вы здесь делаете? Почему вы туг обе?.. Ее глаза сверкали, словно зеленые бриллианты, в голосе звучало недовольство, и у Джейн вдруг легко и непринужденно полились слова ее многократно отрепетированного текста, и Габи говорила так, словно действительно была Тамарой Мартин, а не Габи Смит. С ними произошло невероятное — их вдруг увлекла жизнь «Манхэттена». Сабина с гневным блеском в глазах велела им убираться и, выпроводив их, нажала на кнопку. Этой кнопкой она вызвала Зака, но дальше следовала другая сцена, и Джейн с удивлением услышала голос режиссера:
— Здорово! Все молодцы! Пожалуйста, еще раз!..
Они сняли сцену еще два раза. После третьего дубля режиссер просиял:
— Вы молодцы. Ей-Богу, молодцы! Присутствующие зааплодировали, но нельзя было сказать, кому именно предназначаются аплодисменты. Джейн хотелось прыгать и кричать от радости. В отдалении она увидела Зака и почувствовала на глазах слезы. Она задавала себе вопрос, привыкнет ли когда-нибудь к волнующей атмосфере съемок сериала. Даже Сабине было приятно, а Габи сияла. Получилось хорошо. Даже лучше, чем хорошо. Получилось здорово. И все они это инстинктивно понимали.
В течение следующего часа устанавливался свет для новой сцены. В офис набились служащие фирмы, чтобы посмотреть на звезд и последить за действием. Но пока они не видели никого, кроме технического персонала. В двенадцать тридцать был объявлен часовой перерыв. Все вернулись в фургоны на ленч, после которого снималась последняя сцена этого дня и был роздан план на следующий. Во второй половине дня на площадке появился Мел. Похоже, он был так же доволен, как все они. По окончании работы Сабина уехала в «Пьер» на своем лимузине, другой увез Зака, который собирался по пути в гостиницу еще навестить друга. Джейн села в третий лимузин вместе с Биллом и Габи. Она изумлялась своей усталости и в то же время отличному самочувствию.
— Как ваше мнение, ребята?
— По-моему, я недорабатываю, — скромно сказала Габриэла, и Билл впервые тепло взглянул на нее.
— Ты играла здорово. Та сцена с вами тремя очень удалась.
Джейн тоже так считала. Она улыбнулась ему.
— Спасибо. Ты был неподражаем в сцене с Заком.
Они обсуждали съемки минувшего дня и вместе просматривали план на завтра. Предстояло снять шесть сцен, в том числе три большие, поэтому пришлось взять с собой в гостиницу тексты для повторения.
— Может, поработаем над ними вместе вечером?
Габи с надеждой посмотрела на Билла, но тот покачал головой.
— Мне лучше работается одному, — сказал он резко.
— Если хочешь, я с тобой поработаю, — предложила Джейн, но вместе они играли только одну, и то небольшую сцену.
— Спасибо, я никогда не отказываюсь от помощи.
Габи, похоже, очень хотела сыграть успешно, а Джейн хотелось помочь ей. Она казалась лишь немного старше ее дочерей, хотя Джейн знала, что Габи на десять лет старше Алисы. Однако поверить в это было трудно — она, одетая в джинсы и кроссовки, с волосами, заплетенными в две косички, очень напоминала маленькую девчушку. Билл же вроде бы не проявлял к ней интереса, в машине избегал ее взглядов и разговаривал преимущественно с Джейн. Приехав в «Карлайл», он поспешил их покинуть и поднялся к себе. Джейн между тем пригласила к себе Габи порепетировать, но не сразу, а попозже.
— Мне хочется сначала забраться в ванну с горячей водой и полежать там.
— Мне тоже, — улыбнулась Габи. Билл исчез с целой кипой оставленных ему сообщений, а обе его партнерши поехали вместе на лифте, и лишь наверху, в коридоре, Габи со вздохом разочарования обратилась к Джейн:
— Билл какой-то ужасно недружелюбный. С ним действительно трудно работать.
— Да. Но, может, он просто нервничает?
— А кто из нас не нервничает? — пожала плечами Габи. — Мы все нервничаем. Это большой сериал, большое событие для всех нас, кроме Захария и Сабины, которые, возможно, к такому привыкли. Но это не значит, что можно все время ворчать и огрызаться. Он ведет себя так, будто все вокруг виноваты.
— Дай ему время. Мы еще друг к другу не привыкли. В конце концов мы станем одной большой семьей. Так было в моем прошлом сериале.
Габриэла, похоже, заинтересовалась:
— А в каком ты играла?
— В «Тайных печалях». Габриэла засмеялась:
— Моя бабушка им увлекалась. Джейн с печальной улыбкой посмотрела на нее.
— В том-то и была проблема. Они хотели придать сериалу новый импульс и привлечь более молодых зрителей. И поэтому уволили меня.
— А ты теперь жалеешь? — улыбаясь, спросила Габриэла. Джейн ей нравилась.
— Конечно, нет, черт возьми… — Джейн развела руками. — В конце концов, я пожертвовала лишь ролью в «мыльной опере»… и еще браком.
Глаза у Габи расширились.
— Ты серьезно? Даже так?
— Это длинная история. Я когда-нибудь ее тебе расскажу, когда у нас будет часов десять свободного времени и бутылка бренди.
Обе рассмеялись, и Габриэла ушла к себе в номер, пообещав через час зайти к Джейн. В результате они просидели до полуночи, хотя знали, что вставать надо в полпятого. Забыв обо всем остальном, они сосредоточились на текстах, с, головой ушли в работу.
А тем временем Билл сходил с ума, пытаясь дозвониться до своего агента. Получалось так, что чем лучше шли дела с сериалом, тем более виноватым он себя чувствовал по отношению к Сэнди. Наконец он прорвался к Гарри.
— Ну как дела? — спросил тот.
— Прекрасно.
— И все? Прекрасно? Ты занят в важнейшем сериале твоей жизни, находишься на натурных съемках в Нью-Йорке с Сабиной Куорле и Захарием Тейлором, работаешь на Мела Векслера и можешь сказать только «прекрасно»?
— Ну, пусть великолепно. Послушай, Гарри, ты можешь оказать мне любезность?
