тетиву и прицелившись, выстрелил в неё. Даже несмотря на то, что он выступал из-за укрытия на половину, всё же я надеялся достать одного из этих гадов. Стрела пробила воздух над его головой и, ударившись о скальную стену, отскочила в сторону. Я понял, что промахнулся, а фигура осознала, как близко была от смерти и тут же скрылась за укрытием.
Вот если бы они находились ниже нас по уровню, то тогда мы смогли бы подстрелить их по навесной траектории, но они прятались выше нашей тропы и в этом было их преимущество.
— Черти проклятые, походу они так и будут нас доканывать, — процедил сквозь зубы рыжий боец, шедший впереди меня и сплюнул на землю. — Покой нам только снится.
Говоря о покое, в последнее время я так мало спал, ничего не ел и всё это не могло не сказаться на моём настроении. У меня засосало под ложечкой от безысходности ситуации, в которую мы попали и снова чутье подсказывало мне какие-то неприятности в будущем нагоняя на меня волны тревоги и беспокойства. Но уж очень мне хотелось, чтобы эта тревога оказалась ложной, поэтому я попытался успокоить своего спутника.
Я толкнул его в плечо:
— Наплюй, чего там. Они все эти тайные ходы и тропы давно знают. Эти горы — их жилище, но мы тоже ребята не промах.
Рыжий хмыкнул:
— Ага. На крючке, как клещи у кота. И холодно, и голодно, и спать хочется. Так ещё и черти эти могут подгадить, чтобы, значит, жизнь медом не казалась.
— Да брось ты, — сказал я примирительно. — Куда они от нас денутся? Вот возьмем, наконец, и завалим всех.
— Да уж, как бы они не сделали это первыми, — проворчал рыжий. — Эти ребята шутить не любят. Хотя, конечно, рискованно, но мы пойдём на все. На войне как на войне.
Стоило нам снова перейти в походный режим, как снова камни запущенные с той стороны ущелья шарахнули об стену над нашими головами. Похоже, что противник избрал партизанскую тактику измора «бей и беги», но на этот случай мы уже были предупреждены и отреагировали молниеносно, пока они не успели спрятаться за камнями и перевести дух. Последние камни только падали вокруг нас, а в воздух взметнулась дюжина стрел и судя по крикам весьма удачно.
Не стал отставать и я, когда, натянув тетиву и моментально прицелившись, пустил первую стрелу в черное пятнышко наверху — едва различимое в предзакатных сумерках. Стрела вонзилась точно в цель — воин на вершине взмахнул руками и в следующий миг перевалился через валун и мешком полетел вниз. Появилось сообщение статистки — сообщающее о получении опыта.
Изгой-Горец + 150 Exp
Хм, весьма жирные ребята в плане опыта, таких настрелять десяток, так можно и уровень поднять быстро. Одна проблема, стрел у меня оставалось на 14 выстрелов, но не факт, что все из них достигнут цели. От радостного вопля рыжего заложило уши — кажется он тоже подстрелил одного, также как и остальные стрелки судя по их воинственным крикам.
Нам же их камни запущенные из пращей практически не приносили такого фатального урона — всё же на такой дистанции точность их оставляла желать лучшего. К тому времени солнечный диск уже почти скрылся за горной грядой, оставив лишь свой краешек, словно прощаясь с нами напоследок, затем блеснул последними лучами и медленно погрузился в густую черноту на горизонте.
Всё погрузилось во мрак так, что я не мог разглядеть даже собственного носа. Одновременно с этим я ощутил наступление холода, пробирающего до костей, и я подумал, что если мы останемся здесь на месте, то не надо никаких врагов — мы просто закоченеем здесь от холода ещё до появления первых лучей солнца на рассвете.
— Что командир говорит? — спросил я у рыжего, так как от Таруса меня отделяли около десятка человек и мы шли, соблюдая некоторую дистанцию между собой, так что я мог переговариваться только с двумя крайними соседями и все указания старшего передавались по цепочке от головы колонны до хвоста.
— Подожди немного, — ответил тот. — Сейчас будет…
Спустя пару минут рыжий произнёс:
— Идём тихо на ощупь, стоять на месте для нас слишком опасно, не говоря уж об остановке на ночлег.
Потихоньку группа двинулась в путь, я убрал лук за спину, так как в темноте от неё толку теперь никакого. Каждый шаг мне приходилось проделывать, предварительно ощупав носком сапога дорогу перед собой, чтобы иметь хоть какое-нибудь представление о её близости. Наверно я был готов даже ползти на карачках — всё же на четырех конечностях устойчивости больше, а то в темноте у меня начинал заваливаться внутренний авиагоризонт и только лишь звёзды и смутно проступающие предметы напоминали мне о реальном положении дел. И что-то мне подсказывало, что я не одинок в этом желании, поскольку никому не хотелось бы сорваться вниз и покатиться по наклонной сыпухе.
В добавок ко всему ещё пошёл дождь и теперь совсем стало опасно — скользко и ничего не слышно вокруг, кроме барабанящих капель по моей шапке.
— Ну как ты там ползешь? — спросил я у Тощего не оборачиваясь назад.
Я уже что-то давно не слышал его с болтовни и это было не похоже на него.
— Ползу, а что ещё делать. Мне и так камнем по башке прилетело, — грустно отозвался тот. — Думал череп раскрошился. А сейчас вроде нормально, только башка трещит. И спина болит словно у собаки отхлёстанной палкой в подворотне. Нам бы этих кореньев, как у дикарей, после которых начинаешь видеть в темноте, а то мрак хоть глаз коли. А ты как там? Далеко ещё? Долго ещё ползти?
— Да фиг его знает, — ответил я, — ты там держись, щас спрошу впереди.
Пока я разговаривал с Тощим и заодно пытался прощупать тропу — впереди слышались какие-то странные звуки. Будто бы камни ворочались в одном месте, издавая характерный скрип, когда кто-то пинает и давит их ногами.
— Рыжий! — крикнул я в темноту перед собой. Его имени я не знал, но уверен, что многие его так называли в отряде и я думаю не обидится.
Ответа не последовало, но я услышал отчётливый шум борьбы и сопение, а затем кто-то из группы впереди закричал:
— Атас, падлы, сзади! Мочи их, мужики, мочи! Нас окружили!
Волосы по всему моему телу встали дыбом, где-то впереди шла возня, слышались крики и удары и вскоре оттуда стали доноситься вопли боли. Я уже давно не испытывал такого страха — в таких
