ситуациях он приходит со временем. Люди паникуют, не понимая, что происходит. Ровно то же самое происходило и со мной, я не понимал откуда ожидать опасности и в то же время я не мог помочь кому-либо из своих.
Вынув стилет из ножен, я осторожно пошёл на шум, стараясь не шуметь камнями и ломая кусты. И тут послышались крики сзади, там также кто-то громко кричал, но разобрать слов я не мог. Нас окружили, но откуда тогда они взялись, в самом деле не могли же они перейти через реку и подняться к нам. И в следующий момент я понял, никто не поднимался к нам снизу — они спускались к нам по скинутым сверху веревкам.
В свете луны на несколько секунд, выглянувшей из-за туч, я увидел силуэт — свисающий с высоты прямо над нашими головами. Одновременно по моему телу пробежали мурашки — это был мальчишка лет семнадцати, в шкурах и мехах. Заметив, что я вижу его и не предпринимаю никаких действий, он прокричал и спрыгнув кинулся в мою сторону. За его спиной я увидел, как люди из отряда Таруса сражались с остальными изгоями. Все они были в шкурах или какой-то коричневой одежде, и даже, вроде бы, с рогатыми деревянными масками на лицах.
Со стены слева свисали множество верёвок и значит это были они, те кто скинул на нас тогда сверху камни. Получается они действовали сообща со своими соплеменниками с той стороны ущелья и задачей вторых являлось задержание нас в ущелье до наступления темноты, когда первые из них спустятся к нам для нападения.
Я услышал, как сзади Тощий пронзительно закричал, но у меня не было времени оглядываться назад. Мой противник приближался ко мне, и я вдруг увидел в его руке короткий узкий меч с кремневым лезвием. Он замахнулся и попытался обрушить его на меня. Я дёрнулся в сторону, и когда меч пролетел мимо, прыгнул ему на спину, повалив его на землю. Это был очень сильный юноша — ещё неопытный, но уже хорошо тренированный. Он попытался сбросить меня, но его преимущество оказалось нулевым.
Зато я за несколько мгновений успел нанести ему несколько сильных ударов стилетом в область шеи и плеча. И тут он страшно завизжал и захрипел, захлебываясь собственной кровью. В горле у него булькало, наверно не так он представлял себе встречу со мной в этой жизни. Я лишь с усилием ударил его ещё раз, и он затих. Отринув от себя обмякшее тело, я вскочил на ноги.
Меня душила ярость, я понимал, что ещё несколько таких минут, и я сойду с ума, так как в течение пяти минут просто физически не мог удерживать себя в человеческом обличье. На тропе царил полный хаос, в свете звезд и луны я мог разглядеть, как сцепленные в борьбе тела корчились на земле, некоторые уже были мертвы, а другие шевелились.
Я бросился на помощь к Тощему и подоспел как раз вовремя — его уже душил крупный мужчина, усевшись на нём верхом. Я подскочил к нему, подпрыгнул и ударил ногой в плечо, отчего он откинулся в сторону и потеряв равновесие с криком полетел в пропасть. Я упал рядом с Тощим, он с хрипом хватал воздух и тяжело дышал, ещё совсем немного и я мог бы не успеть. Но раз он дышит то с ним всё должно быть в порядке.
— Ты как? — спросил я быстро.
Тощий лишь вяло махнул рукой и с трудом поднялся на ноги. Встав, я насколько мог во тьме побежал к голове колонны — Тарус, лишь он один знал путь и мог вызволить нас отсюда. Я бежал, не чувствуя ног и забыв страх перед бездной внизу — если Тарус погибнет, то зачем же мы так долго шли, зачем? У меня было лишь одно желание — помочь ему. Из темноты навстречу кто-то вышел, я не понял кто. В руке у него сжата большая дубина. Я принял боевую стойку и приготовился к защите.
В лунном свете блеснули его зубы, и он громко зарычал, как какой-нибудь зверь. Не успел я даже понять, что он делает, как уже оказался на земле, куда он швырнул меня одним мощным ударом. Я не смог даже выставить руки, меня просто сбило с ног, и я упал на спину. У противника было сильное тело с огромными мышцами, он был хорошо сложен и к тому же двигался с поразительной быстротой.
Мне даже не удалось начать толком защищаться — как только я к нему приближался, он одним ударом просто отбрасывал меня назад. Я чуть не плакал от обиды, но делать было нечего, такой противник оказался сильнее. Промахнувшись, он зарядил дубиной об скалу от чего та разлетелась на щепки, и он остался безоружен. Так думал я, но не он. Он взмахнул не менее огромными кулаками и полетел в мою сторону. Уйти на узкой тропе мне было некуда и оставалось только принять бой, с очень малыми шансами на успех.
Когда он достаточно приблизился ко мне я одним быстрым движением стилета хотел достать его в живот, но он неожиданно поймал мою руку и сжал её с такой силой, что я взвыл от боли и выронил оружие на землю. Оно со звоном упало на камни. Я вспомнил, что во вторых ножнах у меня ещё есть мой старый нож и схватился за его рукоять, но противник заметил моё движение и схватив мою вторую руку так зарядил мне с головы по переносице, что я на несколько секунд потерял сознание.
Я понял, что теперь мне не вырваться. Тогда я попытался освободиться, но он коротким движением выбил меня из равновесия, затем припечатал меня к стене и, навалившись сверху, вцепился мне в горло. Я не мог дышать и был уже не в состоянии бороться, моих сил не хватало чтобы разжать его руки, а мои удары кулаками для него были, что слону дробина. Никто не приходил ко мне на помощь, и я сам не мог победить своего врага.
Когда силы уже почти покинули меня я сделал единственно возможное, что у меня оставалось — я приложил ладони к его лицу и сконцентрировал всю свою волю, так как мне жить оставалось в лучшем случае десять секунд. Сквозь пелену теряющегося и запутанного сознания я ощутил, как мои руки наполняются жаром, а затем нестерпимо жгучая энергия, вырвавшись из моих ладоней превратила его лицо в кричащую
