— Ваши друзья, — кивнул я, — они работают в госнаркоконтроле. Разве их не хватились непосредственные начальники?
— Хватились, — вздохнула Клара печально. — Почти наверняка. Вот только силы, контролирующие портал, имеют больше влияния, да и пока доберутся до нас, негодяи успеют подчистить все концы. Сведения надо опубликовать.
— Где? — хмыкнул я. — Газеты поднимут вас на смех.
— Газеты да, — заговорщицки улыбнулась девушка, — но не король. Ему, в сущности, плевать, кто и в каких количествах потчует людей этим ядом. Возмутит его в первую очередь то, что все финансовые потоки обходили казну. Понимаете, Дмитрий, это его земля, это его подданные, это его налоги. Никто не любит, когда тебя обворовывают, а чувство неполноценности у королевской семьи развито невероятно. Одна публикация, один намек — и его будет не остановить. Король — единственный мой шанс, до отца не добраться. Нам это просто не позволят.
— Любопытная история, — улыбнулся я. — Любопытная и невероятная настолько, что я готов вам поверить. Осталось расставить все точки над «i». С чего вы, к примеру, взяли, милейшая госпожа Подольских, что трафик камней происходит через врата? Насколько я знаю, помимо негоциантов в данном мире есть и нефтяники, геологи, строители, представители компаний, дорвавшихся до доселе не пользованных природных ресурсов. Неужели у них нет своих ресурсов для перехода?
— Нет, — покачала головой Клара. — Знаю это доподлинно со слов отца, который не раз хвастался тем, что работоспособность врат может поддерживать только его команда специалистов, на его оборудовании и с его одобрения. Слишком много нюансов просто в использовании двери. Чтобы воспроизвести чуждую нам технологию, понадобится еще множество лет кропотливых исследований, и десятки ученых, ученых с большой буквы, а их, как вы можете понять, на свете не много.
— Допустим, врата одни, — махнул я рукой. — То, что переправить несколько, пусть даже и безумно дорогих булыжников через них, запихнув, скажем, в бочку с маринованной капустой, дело нехитрое, знаю на собственном опыте.
— Огнестрел? — хохотнула Клара.
— Да, — смутился я. — Откуда вы знаете?
— Грецки, — тут же пояснила девушка. — Один из немногих местных, коему я пока еще могу доверять, и то не до конца. Контакт с ним я поддерживаю, но свое местоположение и расположение тайника с документами не сообщаю. Именно он, пока вы сидели на дороге со стрелой в ноге, ползал по тракту и собирал гильзы, а потом топил их в реке. Именно он отрекомендовал вас как человека, которому можно доверять. Именно он держит связь с той стороной, но в последний раз наш связной не появился, и мы склонны предположить, что преступники на Земле добрались до российской команды. Остались только мы, несколько человек, подполье, знающее, где находится бомба замедленного действия. Именно мои люди устроили так, что король наконец пожелал дать негоциантскому дому лицензию, и именно для того, чтобы смутить преследователей и рассекретить ключевые фигуры, я разыграла свое похищение.
— Слишком много для меня одного, — признался я, массируя виски. Внезапная мигрень пронзила голову стальным прутом. Может быть, сыграл свою роль насыщенный событиями день, может быть, жирная пища или неумеренное потребление алкоголя, но не на шутку разболевшаяся голова причиняла немало беспокойства. — Я в столице-то день, но уже успел искупаться во всем возможном дерьме этого мира. Не находите ли, странно это для простого торгового представителя? Почему, в конце концов, вы решили, что я начну вам помогать? Проще и безопаснее переметнуться на сторону противника и иметь свой скромный процент за некие посылки, присутствие которых в конвое можно организовать легче легкого.
— Деньги, — хмыкнула Клара. — Много денег. Не забывайте, господин негоциант, о протокольной части мероприятия, которое произойдет через несколько недель. Если королевские чиновники увидят, что традиции не соблюдены, Его Величество будет в ярости и отлучит Подольских от торговли. В конце концов, у него есть еще несколько схожих домов, что с радостью займут наше место. Не будет меня, не будет торговли.
— Знаете, Клара? — Одним махом допив оставшееся на дне кружки пиво, я поставил её на стол, а рядом бросил несколько медяков. Мелкую наличность я, нисколько не сомневаясь, позаимствовал из тайного сейфа в своем кабинете. — С одной стороны, ваши действия даже шантажом не назовешь. С точки зрения этики и морали они правильны, единственно правильные я бы отметил. Вот только с точки зрения здравого смысла следует все обдумать. Очень уж не хочется лишаться головы, следуя примеру предшественника. Она мне дорога как память.
— Дмитрий, — прищурилась Клара, — вам же выпадает уникальный шанс. С одной стороны, вы совершите добрый и честный поступок, а с другой — разбогатеете. Вы же в торговых делах не первый день и знаете, как происходят откаты и прочие мелкие грешки, а они будут, я вас уверяю. Андрей неоднократно рассказывал мне, что многие местные ремесленники покупали тот или иной товар именно у него, а разницу в барыше между стартовой и назначенной стоимостью они преспокойно делили между собой. Доволен Подольских, довольны купцы, доволен и сам негоциант. Что еще пожелать?
— Ладно. — Я поскреб уже начавшую пробиваться на подбородке щетину. — Я в игре. Многого от меня не ждите. Я не шпион, не боец спецназа, да и в дворцовых интригах не силен.
— От вас этого и не требуется, — кивнула девушка. — Вы прибыли, чтобы торговать, ну вот и торгуйте. Приносите конторе прибыль, завязывайте полезные связи и ищите новые рынки сбыта. Для всех остальных вы должны быть тем человеком, которому абсолютно плевать на меня, на наркотики и вообще на что бы то ни было, кроме звонкой монеты. Когда появится необходимость, я сама выйду с вами на связь и тогда мы убьем одним ударом двух зайцев. До часа икс осталось несколько недель.
— Со мной друг и старый армейский товарищ, — решил я напомнить о Зимине. — Славика я знаю сто лет и уверен, что ему можно доверять.
— Решать, кому можно довериться, а кому нет, буду я, — сухо заметила Клара, за считаные секунды преобразившись из отчаянной авантюристки в расчетливую бизнесвумен. — Розовые очки справедливости давным-давно разбиты тем же топором, что прервал жизнь моего любимого человека. Остались только ненависть и расчет. Не более. Никому не говорите о нашей встрече, не предпринимайте попыток найти меня самостоятельно, этим вы только навредите делу и поставите под удар многих хороших людей. Никому! Слышите меня?!
— Даже барону? — удивился я.
— Ему особенно. — Подольских закусила губу. — Ярош слишком честен, чтобы участвовать в тайнах подобного масштаба. Он воин, а не интриган. Боевой топор, свист ветра в ушах и рев боевых рогов, вот та стихия, где старина Грецки предпочел бы вариться. Если барон узнает имена замешанных в этом придворных, то, скорее всего, возьмет меч и пойдет рубить головы направо и налево. На этапе подготовки обойдемся без него.
— Ну, никому, значит, никому, — примирительно развел я руками. — Тогда мне пора. В особняке меня уже, небось, хватились и решили организовывать спасательную экспедицию. Боюсь, что за мной следили, так что будьте осторожнее.
Накинув на голову капюшон, Клара бодро зашагала к черному ходу.
— Не бойтесь, господин негоциант. Меня не так просто взять, как кажется на первый взгляд.
Мне оставалось только пожать плечами. Капля удачи, хороший арбалетный болт, и обвинение могло рассыпаться в прах, так и не сыграв решающую роль в становлении дома Подольских, обрушении наркотрафика и выявлении главаря преступной группировки, принесшего в наш мир новый вид смерти. Будто человечеству до этого смертей не хватало.
Безрадостные рабочие будни тянулись бесконечно долго, и даже краткие перерывы на обед и прогулку не могли скрасить и развлечь несчастного негоцианта, это меня в смысле, с порога ввергнутого в пучину интриг, предательств и преступлений. Решая перейти из одного мира в другой, по моему мнению, более отсталый и серый, я представлял себе многое, но только не это. Среди событий в моем списке значились междоусобные войны, что часто вспыхивали в нашем мире между знатными родами. Нападения кочевников или какого другого сброда, возжелавшего блага и плодородные земли своих соседей, которых Бог по странному стечению обстоятельств наградил в большей мере, чем степняков. Готов я был и к дворцовым переворотам. Если есть король, то существуют и наследники, а если существуют наследники, то они просто обязаны попытаться подвинуть своего более удачливого родственника. Не готов я был к единственному, а именно столкнуться с сетью организованной преступности, которая потянулась за торговцами из нашего мира.
Контрабанда в этот мир попадала вопреки всему. Есть товар, есть купец, а остальное можно считать досадным недоразумением. Пусть даже это и плеер в руках герцога или виконта, или электронные часы на руке королевского посланника. На наше счастье, впрочем, те технологии, что одним своим присутствием должны были сдвинуть этот мир со своей оси, на планету прорваться не могли. Даже у спекулянтов и воров присутствовал здравый смысл, и рубить курицу, что несет золотые яйца, никто не собирался.
