— Истину глаголешь, Миш, доделаем работы и вызовем, надо только завтра запасы пополнить, произведем налет на местный магазин, надеюсь, консервы у них там имеются.
— Вам что, неинтересно, куда все тут подевались? — Юля отложила в сторону скудный ужин и потянулась за чайником.
— У меня был парень, — начала Женька, — ужастики всякие любил, ну и я с ним смотрела…
— Опять двадцать пять! — перебила ее Юля. — Хватит уже об ужастиках, мне в этом городе и так жутковато, без них.
— Так вот, — она не обратила внимания на подругу, — был один фильмец, так там тоже путники не туда свернули…
— В любом фильме ужасов кто-то не туда сворачивает, не туда заезжает! — рассмеялся Сандаль.
— Не важно, там все было похоже, прямо, как у нас тут… — Женька настояла на своем. — Приехали они в город, а там никого, пусто. Точно сюжета не помню, но по сценарию дети перебили всех взрослых и поклонялись богу кукурузы, мочили всех, кому за двадцать пять или двадцать.
— Это существенно, Жень, в первом варианте вы с Юлей выживаете, потому как двадцать пять еще не пересекли, во втором — уже нет… — Миша продолжал смеяться.
— А вдруг здесь что-то подобное твориться? — она заговорщически окинула взглядом их маленькую группку. — Вдруг тут жители поклоняются какой-нибудь сосне или там, скажем, ежику? И ушли они все на черную мессу в тайгу, а завтра вернутся, а мы тут костры жгем?
— Ты слой пыли видела? — Сандаль извлек сигарету из пачки и закурил. — А машины? Ими уже несколько лет никто не пользовался, если они и ушли на черную мессу, то заблудились лет эдак на пять, а то и больше. Не, здесь что-то другое, но, надеюсь, мы этого и не узнаем, сделаем спокойненько свою работу и свалим в Ебург…
— Мы тут двух людей встретили… — внезапно прервала их Юля. — В тайге.
— В смысле? — в один голос спросили ее Боря и Миша.
— В прямом, прямо в тайге, два каких-то уголовника, не приставали, просто спросили, не видели ли мы тут кого. Мы, понятно, никого не видели, они и ушли.
— Чего молчали-то? — переполошился Боря. — Я же предупреждал вас, тут же все что угодно могло случиться.
— Я и не молчу — рассказываю. — Юля обиженно посмотрела на руководителя. — Спросили и ушли, только один из них вернулся и сказал, чтобы мы в Еж ни ногой, мол, гиблые тут места и делать тут нечего.
— Похоже, местные-то в курсе, что тут произошло. — Сандаль встал на ноги и потянулся, разминая затекшие конечности. — Может, ночью подежурим, а, Борь?
— Перестраховщики вы, только не там, где надо, дверь подопрем мебелью, да и все, без стука все равно сюда никто не войдет. — Он усмехнулся. — А вот про мужиков этих надо было сразу в рацию вещать, а если бы они вернулись?
— Если бы да кабы, у меня во рту росли грибы, я бы суп не ела… — передразнила его Женька. — Мы все-таки вооружены были и держали травматику при себе, если бы что, пустили бы в ход, — соврала она.
— Ладно, хорошо, что пронесло мимо… — Боря остыл. — Завтра проверяем местный магазин на предмет съестного, пополняем запасы и работаем дальше. Потом, видимо, придется искать иные пути отхода. Тут, конечно, до Инты недалеко, но поговорить бы с этими самыми местными, взялись же они здесь откуда-то. — Он встал и направился к двери, подыскивая на ходу что-нибудь подходящее, для того чтобы ее заблокировать.
— Странно это как-то… — Миша в задумчивости смотрел на пламя костра.
— Еще страннее, что пилот, который нас сюда доставлял, говорил о том же, я тогда не придала значения его словам, мол, местные байки, но теперь это все смотрится как-то иначе. — Юля была рада тому, что, наконец, хоть кто-то к ней прислушался.
— Да ну! — Миша посмотрел на Юльку.
— Вот-вот, так и было, Женька спала, вы в карты резались, а он мне травил местные истории вперемежку с байками из своей жизни. — Она вкратце пересказала все, о чем ей говорил пилот, опуская подробности его личной жизни.
— Загадочная история, однако… — Сандаль все так же смотрел в пламя костра. — Надо бы поскорее закончить с работой и валить отсюда к чертовой матери.
— Никто и не возражает! — Миллениум забаррикадировал дверь и вернулся к костру. — По ступам, господа, баиньки, завтра рано вставать.
Миша взял ведро и залил костер водой, зал наполнился едким дымом, который быстро поднимался к потолку и покидал его через вентиляционные отверстия. Все-таки раньше умели строить качественно и надолго.
Глава 11
На улице сверкали молнии, озаряя полумрак раннего утра яркими вспышками, гром терялся где-то в облаках, потому казалось, что кто-то мигает прожектором, целясь прямо в окно. Дождь громко бил по железному карнизу, отбивая ведомую только ему мелодию. За всю свою жизнь я ни разу не видел подобной грозы, похоже, молнии сверкали всю ночь, не переставая, будто кто-то там, в небесах, запустил огромную машину, высекающую небесные искры, но забыл отключить ее. В голове, несмотря на недосып, было, на удивление, ясно, мысли пестрыми стайками проносились перед моим мысленным взором, указывая мне, что надо делать. Я открыл глаза и посмотрел на мордочку котенка, который своим носом уткнулся в мой подбородок, это маленькое создание решило заночевать у меня прямо на груди. Я не был ярым поклонником кошачьих, но эта морда была настолько милой со своими диспропорциональными глазами и огромными ушами, что я не смог ему отказать в этом маленьком удовольствии. Котенок не спал, его огромные глаза смотрели, не мигая, прямо в мои, он тихонечко урчал и совсем не шевелился.
— Ну что, глазастик? — Я с трудом извлек руку из спальника и мягко погладил его по голове. — Пора покинуть это странное место, Большая земля ждет не дождется нас. — Я начал выбираться из спального мешка, и котенок, недовольно мяукнув, спрыгнул с меня на пыльный пол. Сегодня я был намерен покинуть этот город со всеми его загадками, неясностями и призрачными тенями. С одной стороны, я, как и всякий сталкер, хотел докопаться до истины, с другой — понимал, что игра зашла слишком далеко. Возможно, по прибытии на Большую землю я расскажу эту историю, прочитаю дневник, что нашел вчера во дворце культуры, и выведу какой-нибудь общий знаменатель.
Я поставил чайник и взял в руки исписанную женским подчерком тетрадь, в том, что это был дневник, я не сомневался, в том, что человек, ведший этот дневник, любил детали, я был уверен. Строки изобиловали мельчайшими подробностями, вплоть до погоды и состава ужина. Речь шла о четырех людях, которые выполняли в этих местах какие-то работы, что-то связанное с геодезией. Похоже, эти ребята были неместными, они забрели в город постольку, поскольку он лежал на их пути.
Я отвлекся от чтива, достал сигарету, обратив внимание на то, что запасы курева иссякают прямо на глазах и в скором времени мне придется курить бамбук, и вновь обратился к дневнику. Записи были мало полезны для меня. Здесь больше говорилось о переживаниях девушки, ведшей этот дневник, о том, как ей надоела тайга, о том, что она устала от тушенки, о том, что она соскучилась по родителям, ну и, наконец, о парне, который ей нравился и с которым она работала бок о бок.
Закипел чайник. Я заварил себе покрепче, так как понимал, что следующий мой чай будет крайне нескоро, в промокшем насквозь лесу костры не пожжешь, разогревая себе теплые ужины с чаями. Придется идти всухомятку, пока не закончится этот ливень.
Я вновь открыл дневник и пролистнул несколько страниц вперед, более подробно изучить его я мог уже в лоне цивилизации, сейчас же меня больше интересовало то, что произошло с маленькой группкой в этом странном месте. Чертовски много лишней информации, я перекинул еще пару страниц, потом еще тройку, смысл написанного стал потихоньку ускользать, и я понял, что мне придется читать все, пока я не доберусь до нужного места. Я отложил дневник в сторону и взял кружку горячего чая. За окном сверкала неслышная гроза, я подошел к окну и выглянул на улицу: вода наполняла все вокруг, она бежала по трещинам в асфальте, она миновала забитые водостоки, она струилась по уцелевшему стеклу окна. Даже через запертое окно с улицы тянуло свежестью и сыростью. Похоже, серьезно не похолодало, несмотря на продолжительный ливень, снаружи было градусов пятнадцать-двадцать, это точно. Я смотрел на эти нескончаемые потоки, вспоминая родной дом. Вику, которая так не хотела отпускать меня в это путешествие, но все же не сказала ни слова против. Должно быть, она уже испытывает легкий токсикоз, вынашивая нашего ребенка. Я представил этот маленький животик, который слегка выпячивается вперед, и где-то там, внутри, крохотный человечек. И это мой ребенок. Я невольно улыбнулся. Кто бы мог подумать, в скором времени мне предстояло стать отцом. Кого я больше хотел: мальчика или девочку?
Я отхлебнул горячего чая, продолжая незрячим взглядом смотреть в окно, я все дальше и дальше погружался в мир образов. Меня уже мало заботили проблемы этого брошенного города, я полностью отстранился, представляя себе яркую и радостную встречу с Викой. То, как я прижмусь к ней, покрывая ее губы поцелуями, до этого момента я не понимал, насколько сильно я соскучился по той, «нормальной», жизни. Я знал, что уже больше никогда не вернусь к романтике сталкера.
