— Вероятно, она любит поспать, — продолжал Хосс. — Вчера вышла из дому только около трех часов дня. Поехала на набережную. Там купила у уличного торговца похлебку с моллюсками и свининой и съела. Потом около часа гуляла по площади Жирарделли. Потом зашла в кондитерскую и заказала себе творожный пудинг с шоколадным кремом.
Творожный пудинг с шоколадным кремом, повторил про себя Джон. Информация доходила не сразу.
В нем же наверняка уйма калорий. Разве она не сходила с ума от опасения набрать лишнюю унцию веса? По крайней мере так было до вчерашнего дня.
— Очень симпатичная леди, — говорил Тигартен. — Не знаю, чего я ждал, но она совершенно особенная. У вас хороший вкус, святой отец. — Джон стрельнул в его сторону взглядом, и Тигартен невинно усмехнулся:
— Шучу, шучу, не надо мять воротник. Теперь взгляните… вот на это. Четвертая фотография. Видите что-нибудь?
На первый взгляд еще одна фотография подъезда Дебби, снятая под тем же углом, только ночью. Разве что вдоль дороги тянулись белесые полосы тумана и почти все окна в доме были погашены.
— Нет, ничего не вижу.
— Я тоже поначалу ничего не увидел. Но обратите внимание сюда, — показал он на правый край снимка. — Видите?
Да, теперь Джон разглядел смутный силуэт, притулившийся у стены рядом с подъездом. Силуэт был едва различим во мраке. Ничего определенного он не мог сказать.
— Это с пятницы на субботу. Приблизительно в час тридцать ночи. А это — с субботы на воскресенье. Час ночи. — Тигартен показал следующий снимок.
Здесь фигура на фоне тумана была различима гораздо лучше. Она была по-прежнему темной, расплывчатой, но уже с уверенностью можно было говорить, что это фигура человека. Точнее — мужчины, высокого, худощавого. Так по крайней мере решил Джон, судя по очень короткой стрижке. Тем не менее все это еще ни о чем не говорило.
— Совершенно верно, мужчина, — словно прочитав его мысли, проговорил Тигартен, выкладывая следующую фотографию. На ней мужчина в длинном плаще свободного покроя полностью вышел из туманной дымки. Он стоял прямо перед зданием, опустив руки. Его лицо — серое пятно — было направлено вверх.
Джон задохнулся, словно хватанул ледяного ветра. Он понял.
— Да, — кивнул Тигартен. — Полагаю, он смотрит на окна квартиры номер шесть. — И выложил перед Джоном для рассмотрения еще несколько фотографий. На, одной высокий блондин приблизился к ступенькам подъезда… На следующей — уже взошел на них и был готов войти, в здание.
И затем последняя фотография: мужчина, стоящий на ступеньках, обернулся, и его лицо — все такое же серое пятно — направлено прямо в объектив камеры Тигартена.
— Я прекратил съемку, — пояснил Тигартен, — чтобы поменять объектив. Хотел взять лицо крупным планом. Но как раз после этого снимка он вдруг развернулся и пошел прочь. Он скрылся за углом слишком быстро, чтобы такой толстяк, как я, мог успеть догнать его.
— Полагаете, он вас заметил?
— Меня? Ни за что! Я тихо сидел в своей машине, а на голове у меня красовалась огромная корзина с бельем для прачечной. Просто приближалась другая машина. Видимо, она спугнула его и он дал деру. Уверяю вас, если Хосс устраивает засаду, он устраивает ее как надо!
— Сколько времени этот человек простоял там? — спросил Джон, разглядывая последнее фото. Что-то странно знакомое было в этой фигуре — поза, пальто… но он никак не мог вспомнить, что именно и с чем это связано.
— Не более трех минут. Но три минуты — большой срок. За три минуты можно решить, собираетесь вы, допустим, идти в дом или нет. Этот парень не хотел, чтобы его увидели. Осторожный, гад.
— Хотите сказать, он не искал адрес? Или просто решил прогуляться среди ночи?
— Нет, — уверенно ответил Тигартен. Он собрал фотографии и упрятал их обратно в конверт. — Думаю, адрес он прекрасно знает. И полагаю, он знает, кого ищет.
— Дебби, — вырвалось у Джона. Во рту появился неприятный медный привкус.
— Премия за сообразительность. — Хосс запечатал конверт. — Отец Ланкастер, похоже, вы не единственный, кто ведет слежку за этой… как вы ее назвали? — эротической актрисой.
Джон выпрямил спину и уставился взглядом в распятие Христа.
— Сегодня вечером я возвращаюсь в засаду, — поднялся Тигартен. — Вместе с моим верным «Никоном». Посмотрим, не появится ли наш приятель еще раз.
— А если да?
— Если да, думаю, придется вызывать полицию. Три ночи подряд — это уже пахнет не простым воровством.
— А как… как вы это назовете?
— Охота. — Тигартен с силой хлопнул Джона по плечу. — Оставьте это Хоссу, отец. Как только этот парень войдет в здание, я мигом сяду ему на хвост. И дело в шляпе. — Он двинулся по проходу, но через несколько шагов остановился. — Отец, а где вы приобрели ваш десятискоростной?
— Веломагазин на авеню Пасифик. — Джон все еще не мог прийти в себя, Охота.
— Я видел, как вы уезжали на велосипеде от моего офиса. Хорошее занятие, верно? Я подумываю, может, мне тоже купить такой, с десятью передачами? Если ехать в гору, можно менять передачу, и тогда не надо рвать задницу, верно?
— Верно, — опустошенно откликнулся Джон.
— Это хорошо. А то мне слишком часто приходится рвать задницу. Да, пожалуй, стоит приобрести десятискоростной велосипед и такие черные обтягивающие штаны, которые смотрятся как резиновые. Будет классное зрелище, верно? — На этот раз священник промолчал, и Тигартен понял, что полученная информация глубоко запала ему в душу. — Не тревожьтесь, — уверенно заявил он и твердым шагом направился к выходу из церкви. Он толкнул тяжелую дубовую дверь и вышел в туманный дождливый воскресный день.
Джон подался вперед и опустил лицо в ладони.
Охота.
Не тревожьтесь.
Легко сказать. Это невозможно. О Господи! О Боже праведный!.. Если кто-то охотится на Дебби…
Нет, не на Дебби, поправил он себя. Кто-то охотится на Дебру Рокс.
Он вспомнил, что она говорила на кладбище Форест Лоун о смерти своей подруги в Лос-Анджелесе: Копам так и не удалось узнать, чьих это рук дело. Да я и не думаю, что они очень старались. Знаешь, как они нас называют? Кормом подонков. Теперь ему показалось, что очередной подонок уже выполз из какой-то своей щели.
— Отец!
Джон резко обернулся.
За спиной стоял Гарсия.
— Не хотел беспокоить вас во время молитвы, отец, но, может, мне пора запирать двери?
Джон ответил не сразу. Запирать двери храма вечером в воскресенье было обычным правилом, имея в виду находящиеся здесь иконы в золотых окладах, канделябры и прочую дорогую церковную утварь. Гарсия терпеливо ждал его слова.
— Нет, — наконец произнес Джон. — Нет, пусть двери останутся открытыми.
Если кто-нибудь и заберется внутрь и унесет один-два массивных канделябра, значит, он гораздо больше нуждается в деньгах, чем католическая Церковь. Джон встал, оставив Гарсию в полном недоумении. В течение как минимум девяти лет, которые он работал тут служкой, приказ оставить двери незапертыми он получил впервые. Джон направился прямиком в свое жилище. Там он уселся в кресло и набросился на книгу о природе Зла, отчаянно пытаясь не протянуть руку к телефону, чтобы набрать номер Дебби.
Охота, думал он. Это слово кромсало его мозг, как ледяной булыжник. Или как пуля.
Капли дождя неторопливо стучали в стекло. За окном страшным кровавым мутным пятном горел большой красный «X». День клонился к закату.
Глава 22
К половине первого ночи с воскресенья на понедельник Хосс Тигартен уже четыре часа находился в своем «шевроле» напротив дома Дебби Стоун. Ее зеленый «фиат» стоял у тротуара, в квартире горел свет. Для маскировки он завалил себя стопками старых газет. Тем не менее ему хорошо были видны ее окна и силуэты крупных кактусов на подоконнике. Задница затекла от неподвижного положения, но он вполне комфортно ощущал себя кулем картошки на диване. Или автомобильным баклажаном, как минимум.
Лобовое стекло покрыли мелкие капли дождя. Боковое стекло водительской дверцы он предусмотрительно опустил, держа наготове свой «Никон», но Блондин все еще не показывался. Несколько машин промчалось мимо; их водители явно спешили куда-то по своим делам. Улица была совершенно пустынной. Только низко, не выше уровня колена стелющиеся полосы тумана медленно наползали со стороны залива.
Он с трудом боролся с зевотой. Сидеть предстояло еще долго. Порой он подумывал о том, чтобы нанять помощника для подобных ситуаций. Вечер нынче снова прошел без особых событий. Примерно в половине седьмого Дебби Стоун вышла из дому и направилась вниз по улице в китайский ресторанчик. Там она устроилась за столиком у окна и, явно никуда не торопясь, наблюдала за струйками дождя на стекле. Ему удалось сделать несколько замечательных снимков ее лица. Что могло привлечь такую милую девушку в порнофильмах? Он не задавал вопрос «почему». В двадцать лет, когда весил футов на семьдесят меньше, он сам гонял на мотоциклах с компанией «Ангелов из Преисподней». Вот это были времена! А теперь торчит на туманной улице в какой-то хромированной железной банке. Надо прекратить жрать спагетти с фрикадельками, четвертый или пятый pas за сегодняшний день подумал он.
